Форум » Библиотека и кинозал » Фильм "1984" » Ответить

Фильм "1984"

ВЛАДИМИР-III: Скачал и наконец-то посмотрел английский фильм 1984 года - "1984" по мотивам оруэлловского романа. Сразу хочу сказать: фильм неудачен. Режиссеры искренне хотели "изобразить Костю Инночкина в жалком виде" (с) - т.е. советский социализм в самом неприглядном виде, и настолько увлеклись, что допустили ряд существенных отступлений от текста самого романа. Это, прежде всего, касается бытовых деталей. Съемки велись на территории заброшенного и разрушившегося завода (почти как «Désenchantée» Милин Фармер) - таких было немало в Европе начала 80-х гг, пораженной структурным кризисом экономики, работающей не на войну, а на мир. Однако, в самом романе содержится ряд моментов, которые почему-то не отражены. Во-первых, камень из стены - за которым прячется альбом Уинстона Смита - целиком отсебятина режиссера (или сценариста): Оруэлл описывает вполне нормальную однокомнатную квартиру главного героя с ванной комнатой и письменным столом (во всяком случае, гастарбайтеры в "свободном мире" живут гораздо скромнее). А у Парсонсов двухкомнатная квартира с отдельной кухней и т.д. Что тоже не показано в фильме. Во-вторых, не смотря на все проблемы Взлетной Полосы № 1, в тексте есть упоминание о работающем лондонском метро. И т.д. Ну в общем, цель создателей фильма понятна.

Ответов - 27, стр: 1 2 All

ВЛАДИМИР-III: Кстати, по поводу океанической военной истерии у Оруэлла. Вот любопытный документ, датированный 22 июня 1940: Телеграмма полномочного представителя СССР в Великобритании И.М.Майского в НКИД СССР 22 июня 1940 г. Немедленно 1. Теперь уже можно с полной определенностью сказать, что решение Британского правительства, несмотря на капитуляцию Франции, продолжать войну находит всеобщую поддержку населения, в особенности в широких рабочих массах. Растерянность и смущение первых дней, о которых я Вам своевременно сообщал, прошли. Большую роль в этом сыграли выступления Черчилля. Паники нет. Наоборот, растет волна упрямого, холодного британского бешенства и решимости сопротивляться до конца. 2. На этом общем фоне необходимо различать, однако, некоторые важные, чреватые большими последствиями в будущем, моменты. Наиболее "воинственные" (если можно так выразиться) настроения сейчас господствуют среди широких масс пролетариата - в промышленных районах Северной Англии, среди металлистов Лондона и окрестностей, даже в таких сугубо радикальных районах, как горняцкий Южный Уэллс. Основной тон здесь: против Гитлера, против фашизма, при этом на одном конце политического фронта (в наиболее отсталых прослойках рабочих, тесно переплетающихся с мелкобуржуазной средой) можно нередко услышать чисто джингоистские рассуждения о необходимости "стереть с лица земли всех немцев вообще" , а на другом конце того же фронта (среди наиболее передовых представителей пролетариата, включая и кое-кого из коммунистов) вырастает примерно такая концепция: нынешняя война, начавшись как "империалистическая" и "несправедливая", теперь, в ходе событий, вопреки воле ее инициаторов превращается в войну "оборонительную" и "справедливую", со всеми вытекающими отсюда последствиями. Во всяком случае нужно констатировать, что если раньше известные элементы пролетариата (даже вне коммунистической партии) выражали сомнение в "справедливости" данной войны, выступали против нее как против "империалистической" и так далее, то сейчас, после разгрома Франции, перед лицом непосредственной опасности немецкого вторжения в Англию, все такие голоса смолкли. Все думают только об одном: как бы отбить предстоящую германскую атаку. 3. Именно под этим углом зрения широкая масса пролетариата подходит в настоящий момент к оценке людей и действий. Популярно все то, что способствует делу сопротивления германской атаке, непопулярно все то, что этому мешает. Так, например, Моррисон (министр снабжения) и Бевин (министр труда) сейчас очень популярны в массах, потому что, с одной стороны, они стали несколько оттеснять из своих ведомств слишком уж нахальные формы капиталистического влияния, а с другой стороны, они дали сильный толчок увеличению оружейной продукции. По той же самой причине Черчилль пользуется еще большим авторитетом в рабочих кругах: его считают единственным человеком, способным "выиграть войну". Однако раздражение и ненависть к Чемберлену и компании в этих кругах растут с каждым днем и находят все более резкие выражения. Напомню, например, митинг 25 тысяч южноуэллских горняков, требовавших отдать безоговорочно Чемберлена под суд за измену. Недавно на некоторых авиационных заводах были осложнения из-за введения 7-дневной рабочей недели, причем весьма характерно, что рабочие заявляли: мы готовы работать на оборону 7 дней, но мы не хотим работать 7 дней на правительство, в котором сидит Чемберлен (вообще же удлинение рабочего времени, отмена профсоюзности, ограничения и прочее в военном производстве проходят без больших трудностей в силу указанных настроений масс, а также в силу того, что консерваторы с присущей им в подобных случаях ловкостью поручили проведение этих непопулярных мер лейбористам). Вот почему, хотя повсюду лично Черчилль пока пользуется престижем в рабочих массах, его правительство вызывает среди них всевозрастающую оппозицию. И если в близком будущем чемберленовские элементы из правительства не будут удалены, весь кабинет может попасть в критическое положение. Такова картина нынешних настроений рабочих масс, поскольку ее можно установить на основании всей имеющейся у меня информации (в том числе и информации местных друзей). 4. Среди господствующих классов настроения явно двоятся: одно течение, возглавляемое Черчиллем, стоит за "войну до конца", причем ради этой цели склонны идти довольно далеко навстречу рабочим в сфере внутренней и экономической политики (обложение богатых, ликвидация военных прибылей, реорганизация правительства и тому подобное). Другое течение, возглавляемое Чемберленом, страшно боится экономических и социально-политических последствий продолжения войны и поэтому готово при первой же возможности заключить с Германией мало-мальски приемлемый мир, который обеспечил бы за представителями капиталистической верхушки их привилегированное положение, хотя и в рамках более ограниченной империи. Эта группа в глубине души еще не отказалась от надежды на каком-либо этапе войны все-таки толкнуть Германию на Восток. Конечно, в данный момент группа Чемберлена не рискует выступать открыто. Наоборот, сам Чемберлен старается разыгрывать в кабинете роль "экстремиста" во всем, что касается войны. Однако не подлежит сомнению, что указанные элементы являются самой настоящей "пятой колонной" в Англии, и весьма характерно, что как раз из этих кругов сейчас идет такая "пропаганда" (находящая значительные отклики в более темных обывательских слоях): во всем-де виноват не Чемберлен, а Болдуин, который столкнул с трона такого "хорошего короля", как Эдуард VIII. Останься Эдуард на месте, Англия не оказалась бы в столь опасном положении. Если вспомнить, что Эдуард является германофилом и симпатизировал фашистским идеям, то эта "пропаганда" приобретает особенно симптоматичное значение. 5. События несутся сейчас со стремительной быстротой, и та картина общественных настроений, которая нарисована в предыдущих строках, в дальнейшем может легко измениться. В частности, громадную роль в формировании и развитии этих настроений играло и будет играть поведение Германии, а также тот или иной эффект ее атаки на Англию во всех элементах (море, воздух, суша). Однако для данного момента картина, набросанная выше, несомненно соответствует действительности. Майский

ВЛАДИМИР-III: Таким образом, тоталитаризм - это не некое извращение мировой истории, заговор "злых" против "добрых", а всего лишь результат склонности идти слишком уж далеко (см. выше) в своем сопротивлении естественному ходу истории. И ангсоц вполне мог вырасти не из какого-то левого движения Великобритании I половины ХХ века, а из сопротивления "твердолобых" консерваторов советскому натиску на Европу в случае третьей мировой войны в 50-х гг. Кстати, использование атомного оружия в этой войне вообще маловероятно. Когда американцы в 1945 планировали ядерный удар по Японии, они отлично знали, что удара возмездия не будет. В противном случае, еще не известно, рискнули ли бы они. Во всяком случае, в 1949-1953 США не рискнули применить атомное оружие против СССР, не смотря на свое заведомое превосходство (в 1952 году 1000 американских ядерных боеголовок противостояли 50 советским). Аналогичная история была с химическим оружием во время второй мировой войны, когда ни одна страна не решилась его применить, хотя у всех были большие арсеналы. Так что Океании и Евразии вовсе не обязательно применять ядерное оружие даже в начале противостояния. Соображение о том, что применение ядерного оружия - "конец организованному обществу", заставит свернуть подобные планы. Я вообще сомневаюсь, что США выдержали бы обычную бомбардировку (обычными бомбами) в течении хотя бы одного месяца - а не то что атомную. А вот Великобритания - иное дело. Во всех АИ с победившей Германией (в союзе с СССР или в войне с ним же) Великобритания превращается во взлетную полосу № 1. Вариант первый: ни СССР, ни США, ни даже Япония не собираются вмешиваться в противоборство Германии и Великобритании, и вторая мировая война остается германо-британской. Германия победила Великобританию и ее союзников на континенте, Великобритания не дает Германии выйти за пределы Европы. США деятельно помогают Великобритании, СССР - в гораздо меньших масштабах - Германии. Советско-германской войны не случается, а США не рискуют давить на Японию, что вызвало нападение на Пирл-Харбор. Германия сокращает наземные воска и резко увеличивает производство самолетов (а также ускоряет программу разработки ракет фау). 1941 и последующие годы продолжаются взаимные бомбардировки и обстрелы, причем, больше страдает Великобритания. Самостоятельно разработать ядерное оружие Великобритания не в состоянии (во всяком случае в 40-х гг), а уже после 1948 подобные возможности появятся у Германии, и паритет не позволит его применение. В РИ за пять лет бомбардировок, ракетных ударов и артобстрелов погибло 60 тысяч гражданских лиц. Здесь до 1945 погибнет гораздо больше, а многие города Великобритании будут разрушены. И все прелести, описанные в оруэлловском романе, реализуются под чутким руководством Черчилля (вплоть до слежки за людьми, чтоб не слушали германских радиоголосов). Вариант второй. Его можно назвать Мир Рудольфа Гесса. В середине мая 1941 Великобритания из опасения разрушения или приватизации Америкой или Японией в результате продолжающейся войны своей колониальной империи, скрепя зубами подписывает с Германией и ее союзниками мир по "нулевому варианту"). Т.е. каждая из сторон владеет тем, что контролирует по состоянию на 15 мая 1941 года. Т.е. Великобритания признает оккупацию Германией Польши, Норвегии, Дании, Нидерландов, Бельгии, Люксембурга, Северной и Западной Франции, Нормандских островов, Югославии и континентальной Греции, а Германия признает британский контроль над Исландией, Ян-Майеном, Фарерами и Критом, а также отказывается от претензий на французские, бельгийские и нидерландские колонии. Италии также придется расстаться с Восточной Африкой, к этому моменту уже почти занятой англичанами (так что Италия в наибольшей степени недовольна результатами мира). Но зато Италия сохраняет Ливию, а также получает территориальные приращения за счет Греции, Югославии и Франции. Вероятность войны с СССР в этом раскладе не более (но и не менее!) 50%, поскольку главную задачу - лишение Англии надежды - Германия уже выполнила. Впрочем, если война с СССР все-же начнется - вот вопрос: нарушит ли Великобритания мир с Германией? В любом случае, СССР окажется с Германией один на один. Большая часть авиации, которая в РИ базировалась против Великобритании, будет переброшена на восточный фронт, и разгром первых недель войны для СССР может стать более впечатляющим. Это вполне может привести к заключению 17 июля или около того перемирия, по которому СССР откажется ото всех своих приобретений после августа 1939, а возможно, и от всей Белоруссии. Граница переместится на 600 км. к Москве, и будущее СССР выглядит немногим лучше осажденной крепости. Придется заново создавать армию (если это позволит перемирие) и т.д. А у Японии может появиться соблазн ударить в тыл. Если же Германия на СССР не нападает, получаем германскую Европу от Норвегии до Греции и выкинутую из Европы Великобританию, которая подавляющую часть потребления вынуждена завозить за тридевять земель, а продуктовые карточки сохраняются и в 2010 году.

ВЛАДИМИР-III: Все-же нечто общее у них есть!


krolik: кино кнешно не очень, но вряд kb по такой супер-пупер книге мона снять правильное

ВЛАДИМИР-III: Кстати, посмотрел фильм - первую экранизацию Оруэлла (1956 года). На английском языке - http://ru.wikipedia.org/?oldid=28649679 и http://www.imdb.com/title/tt0048918/. Он снят очень близко к тексту. Тема ядерной войны хорошо раскрыта. Кстати, комбинезоны партийцев даже очень элегантны, а их дети хорошо откормлены. Нет этой - в стиле панковских антиутопий конца 70-х - атмосферы "конца света". Или это "законы жанра" старого кино, где все актеры умели хорошо петь и т.д.

ВЛАДИМИР-III: Вот, между прочим, прототип Старшего Брата: Это Китченер образца 1914 года.

lalapta: Все-таки прав Лимонов. Тотально прав. Не стоит искать в книге "1984" откровения. Дадим слово самому мэтру: Винстон Смиф, герой романа «1984», «верил, что он был рожден в 1944 или 1945 году», то есть мы с ним ровесники. Поскольку 1984 год давно просвистел мимо и ничего похожего на общество, созданное воображением Оруэлла, на поверхности глобуса не обнаружено, я перечитал приключения человека моего возраста. Сюжет глуп. В Великобритании 1984 года (в Океании) внебрачный секс между членами партии запрещен. Винстон Смиф нарушает запрет (уже пять лет тюрьмы, минимум). Чуть раньше он начинает вести дневник (двадцать пять лет или смерть). Снимает комнату для свиданий с Джулией (над антикварным магазином, в квартале «пролов») у (как позже оказывается) агента Полиции Мысли. Вместе с Джулией поддается провокации злодея О'Брайяна и вступает в заговор (словесный) против Партии (смертная казнь). Получает запрещенную книгу Голдстина (еще раз смертная казнь). Смифа арестовывают, пытают, подавляют его волю. В последней главе он отпущен «на свободу», но читателю ясно, что тотчас за пределами книги его неминуемо арестуют и ликвидируют. Ясно и то, что глупый сюжет используется Оруэллом, дабы продемонстрировать читателю общество будущего — Великобританию-Океанию 1984 года. Считал ли автор продукт своего творчества пророчеством или лишь возможной моделью будущего, к оценке книги отношения не имеет. Так же, как и причины ее написания. Смиф во мне сочувствия не вызвал и в высшей степени мне не понравился. По сути дела, он стандартный персонаж английской литературы — маленький человек (пять фальшивых зубов, язва на ноге). Забыв об Океании, видим типичного английского клерка среднего возраста. (Вспомним Т.С.Эллиота: «Я старею, я старею / Я постель бутылкой грею / Можно ль мне носить пробор?..» — или протагониста романа Грэхэма Грина «Человеческий фактор» — Кастла, советского шпиона.) Оруэлл уверяет нас, что ужасная история его клерка разыгрывается в будущем — в 1984 году. Внимательный читатель обнаружит, что в книге паразитически удобно устроилось прошлое (название книги "1984" является эдаким каламбуром от года написания книги 1948 г.). Судите сами. Падающие через каждый десяток страниц на Лондон «ракетные бомбы» заставляют вспомнить ФАУ-2, посылаемые германцами на Лондон в 1942—1944 годах. Винстон и Джулия встречаются на колокольне, в местности, куда «30 лет назад упала атомная бомба». Банды юношей «в рубашках одного цвета» и «крепкие мужчины в черных униформах с железом подбитыми сапогами и дубинками в руках» заимствованы из германской истории 1920—1945 годов. Туда же относятся голубые и (для высшей иерархии партии) черные комбинезоны героев книги. «Плавающие крепости» Океании, конечно же, содраны с американских бомбардировщиков «Летающая крепость». «Трехлетний план» и «колонии для бездомных детей» отсылают пас безошибочно к истории СССР. Давно установлено, что Голдстин с козлиной бородкой списан с Троцкого. «Две минуты ненависти» и «неделя ненависти», вероятнее всего, заимствованы из ритуалов какой-либо из фрейдистских сект. «Великие чистки 50-х и 60-х годов», без сомнения, ведут свое происхождение от сталинских чисток. (Какими бы абсурдными эти процессы ни казались с Запада, они были следствием и необходимостью борьбы за власть. Дабы процессы над лидерами партии не превратились в процессы над партией, Сталин был обязан выдумать все эти невероятные «предательства» и связи с иностранными разведками. Цели своей он достиг…) В «1984» — засилие деталей прошлого и лишь пара деталей (предположительных) будущего. Прежде всего, знаменитый телескрин, о котором известно, что его нельзя выключать (член Высшей Иерархии Партии О'Брайян имел право выключать свой на полчаса). Во время написания романа телевидение уже существовало, пусть и в зачаточном, полуэкспериментальном состоянии. Оруэлл избрал новое изобретение главным персонажем будущего и основным средством контроля. (Он было заикнулся на первых страницах во поводу полицейских геликоптеров, висящих над улицами, полиция заглядывала в окна, но, поняв, насколько сей метод глуповат, поправился: «Геликоптеры были не важны, однако. Полиция Мысли была важна».) Установка в жилищах членов партии принимающе-передающих телевизионных аппаратов теоретически возможна. Однако, не говоря уже о цене проекта, центр обработки информации должен быть чудовищно велик, и, может быть, половине наблюдаемых придется наблюдать за другой половиной партипного населения. Даже компьютеры не решают проблему, так как программирование разрешенных и неразрешенных движений и текстов — сизифов труд. (Не говоря уже о бесцельности всей затеи — наблюдения. Разве при отсутствии телескрина современный цивилизованный европеянин или американец позволяет себе в стенах своей квартиры экстравагантное поведение? Самое большее, на что может рассчитывать наблюдающий Big Brother или его служащие,— секс-сцены и скандалы.) Современное теле, безусловно, контролирует население. Но не наблюдая, а показывая. «Ньюспик», вместе с телескрином обязанный постоянно напоминать читателю, что дело происходит в будущем, действительно принадлежит настоящему (и Оруэлла и нашему) и будущему. Вульгаризация, упрощение и смешение языков — феномен нормальный. Происходит это повсюду, со всеми сразу языками мира и во множестве форм. Например, вкрапление английского в языки мира. «Франгле» — испорченный английским французский существует, и плацдарм его расширяется. Но вовсе не с помощью «мужчин в черных униформах и с дубинками в руках», но добровольно, согласно необходимости и желаниям масс. Основную предпосылку, на которой держится интрига «суперкниги», то, что в будущем внебрачный секс будет караем «пятью годами исправительных лагерей» (в лучшем случае), Оруэлл придумал сам, а не заимствовал из опыта прошлого, посему неправдоподобность резко бросается в глаза. Не говоря уже о воспеваемом всеми режимами семейном содружестве противоположных полов (семья — священная единица для советского и гитлеровского режимов, для Петена вчера и для Раймона Барра и Рейгана сегодня), секс был законным и заслуженным правом немецкого солдата, офицера и партийного чиновника: публичные дома сопровождали немецкую армию. Второй человек в СССР после Сталина, глава грозного НКВД Лаврентий Берия, разъезжал в авто по улицам Москвы, выискивая красивых юных девушек. Идиоту известно, что сексуально удовлетворенный гражданин менее склонен интересоваться социальными проблемами. Казалось бы, уже находящаяся у власти партия должна быть заинтересована в том, чтобы население сублимировало часть своей энергии (хотя, разумеется, власть всегда предпочитает упорядоченный секссоюз). Лишь сумасбродная, умопомешавшаяся власть способна вдруг запретить секс (хотя бы и только членам правящей Партии) и сурово карать за нарушение запрета. Фраза Оруэлла, характеризующая сексуальный акт Винстона и Джулии: «Это был удар, направленный против Партии. Это был политический акт»,— нонсенс. Звучит, однако, красиво, как «встреча швейной машинки и зонтика на столе для анатомирования трупов». (Кстати говоря, между лотреамоновскими «Песнями Мальдорора» и «1984» существует определенная, невменяемая, летучая похожесть, как один кошмарный сон похож на другой.) У персонажей Оруэлла отсутствует честолюбие, нет у них даже человеческой жажды власти или ненависти к тем, кто эту власть оспаривает. (Ее, впрочем, никто в книге и не оспаривает.) Они повинуются машинной логике или, может быть, даже квантовой механике. Непонятно, почему О'Брайян выбирает в жертвы совсем ничтожного Винстона Смифа, почему он и Полиция Мысли затягивают Смифа в сеть, словно агенты ФБР, затягивающие американского сенатора в скандал с целью свалить его. К середине книги выясняется, что за Смифом следили с самой первой страницы, читали его дневник, следовали за ним в кварталах «пролов», подослали агента — хозяина антикварного магазина, наблюдали (через спрятанный за гравюрой телескрин) его акты любви с Джулией… Арестованному Смифу «готический» злодей О'Брайян (образ следователя-инквизитора, позаимствованный у Достоевского?) адресует театральные речи, простительные разве что школьнику, выкручивающему руки другому школьнику в темном углу здания школы. «Когда вы наконец сдадитесь нам, это должно быть сделано по вашей собственной, свободной воле…» — шипит он. Невозможно поверить в серьезность супервласти, один из высших чиновников которой ведет себя, как опереточный злодей. Знаменитая сцена пытки (несостоявшейся) крысами сделана мэтром Оруэллом в манере Эдгара По, устарело-патриархальной. (Но эффекта он добивается, ибо само слово rat y большинства населения земного шара вызывает неприятнейшие эмоции.) Все большее число людей занимается Смифом по мере приближения конца книги, и все большее раздражение вызывает Винстон Смиф. Почему они возятся с больным варикозом с пятью вставными зубами, не могущим наклониться без боли в костях, преждевременно состарившимся чиновником министерства Правды? Фактически, Смиф — законопослушный гражданин. Он аккуратно ходит на работу и даже находит в своей работе известное удовольствие. Подавлять волю Смифа нет нужды, она у него подавлена еще на первой странице книги. Все, чем занимаются О'Брайян (государство Океания в его лице, Партия и Большой Брат) и Оруэлл, следя за уже бескрылой мухой на стекле, время от времени ловят ее и отрывают по одной ножке мухи. Отпущенная опять на стекло, как она станет себя вести? Если муха (Винстон Смиф), может быть, и убедителен в своей ничтожности, то отрывающий ей ножки Большой Брат (О'Брайян, Партия) не удался. Не хватило таланта у мистера Оруэлла. Ясно, что он хотел сделать книгу о «чистом» насилии. Но получилась карикатура, будущее в стиле романов для консьержек. «Божественный» маркиз в «120 днях Содома» преуспел в той же цели куда больше. (Что до меня, я предпочитаю футуролога Герберта Уэллса и его «Машину времени».) Творца «1984» вдохновляло превратно понятое чужое, не английское прошлое. Оруэллу казалось, что общества Германии и сталинской России были скреплены исключительно насилием. Государственное насилие, вне сомнения, присутствовало необходимым элементом в структуре обоих режимов, но количество и значение насилия преувеличено и Оруэллом в 1948 году, и вообще иностранцами, не жителями Германии или СССР. (У других — всегда Ад.) Мифологические «тоталитарные» системы были воздвигнуты Западом в своем воображении с невинной грацией. Дабы вызвать в себе необходимую для борьбы с врагом ненависть, следовало хулить врага, и в результате на месте реальных стран и систем прочно обосновались Монстры. Путем отсечения реальных мотивировок поведения остался лишь феномен уродливой абстрактной жестокости. Партия в «1984» столь же жестока и злобна, как скальпирующий белого индеец в вестернах. Если забыть о всемирной славе «1984» и попытаться оценить книгу по стандартам литературы, то удивляет инфантильность и мелодраматичность книги — качества, присущие поп-литературе. Никогда таковым не объявленный, «1984» написан, по сути дела, в жанре бестселлера. (Понятно, почему «Book of the Month Club» потребовал в свое время от Оруэлла, чтобы он убрал главы из книги Голдстина и Аппендикс, объясняющий принципы «Ньюспик». Только эти два куска написаны не в поп-стиле.) Вполне закономерно также, что «1984» вдохновил поп-звезду Дэйвида Боуи на создание шоу. «1984» — это будущее, каким оно представлялось популярному, вскормленному дешевыми газетными мифами воображению, всегда отстающему от реальности на полстолетия. Э.Лимонов. "Дисциплинарный санаторий".

ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: Давно установлено, что Голдстин с козлиной бородкой списан с Троцкого Не с Лимонова? Я не в восторге от Лимонова, тем более, что у него у самого рыльце в пушку. Да, тоталитаризм - это не обязательно всемогущее и всевидящее Государство (Гобсовский Левиафан). В мелкой партии или в религиозной секте какой-нибудь "совесть нации" или "истинно православный старец" стремится контролировать умы и тела своих приближенных в гораздо большей степени, чем Гитлер, Сталин и Большой Брат вместе взятые. Есть поговорка, упоминаемая А.А.Зиновьевым, "большая мафия куда терпимее маленькой". "Большая мафия" на наших глазах испустила дух. Появилось много маленьких, но с амбициями до небес. Любопытно было бы изучить ту белую зависть, которой завидуют современные лилипуты-идеологи (особенно религиозные) красной идеологии, у которой как-то все более-менее получалось. Или почти все. Тоталитаризм, следовательно, это не обязательно государственное, но также и общественное стремление контролировать сознание человека. А общество всегда может допечь человека в гораздо более превосходной степени, чем самое всесильное государство. Кстати, на Западе есть ходячий литературно-кинематографический образ всякого рода "полиций нравов" и замкнутых общин. Да, жить там спокойнее, и детишек (в принципе) должно рождаться больше, но жить в такой среде нормальному человеку ЛЮБОГО ВЕКА (хоть V) невыносимо.

ВЛАДИМИР-III: Что же касается испуга Оруэлла перед "тоталитаризмом 30-х"... Ну так есть импотенты, которые боятся женщин. Что тут уж поделаешь? Я вот сейчас занимаюсь как раз 30-ми годами. Удивительно красивая эпоха!

ВЛАДИМИР-III: Прежде всего, знаменитый телескрин Да и это все было! Было! 1936 год. к/ф "Новые времена" Чарли Чаплина. США 1936 год. В самом начале. Как раз сейчас смотрю . И редактирую ХРОНОЛОГИЮ 1933-1939 гг.

lalapta: ВЛАДИМИР-III пишет: Да, тоталитаризм - это не обязательно всемогущее и всевидящее Государство (Гобсовский Левиафан). В мелкой партии или в религиозной секте какой-нибудь "совесть нации" или "истинно православный старец" стремится контролировать умы и тела своих приближенных в гораздо большей степени, чем Гитлер, Сталин и Большой Брат вместе взятые. А вы как думаете. В большом классе, человек на 30 ученики на уроках гоняют балду, а маленьком, человек на 15, - каждый ученик под контролем учителя. Здесь то же самое... ВЛАДИМИР-III пишет: Я не в восторге от Лимонова, тем более, что у него у самого рыльце в пушку. Это от недостаточной осведомленности. Я порой сам себе удивляюсь. Когда я был членом НБП партийная деятельность меня сильно тяготила. Все эти акции, собрания, газет эта долбаная... Ну, не партийный я человек. Куда деваться? Когда я там совсем освоился начались идеологические противоречия: партийный подход к национал-большевизму мне совсем не нравился. На тот момент мне была ближе концепция Отто Штрассера. Чуть позднее я прочитал Mein Kampf и штрассеризм мне тоже разонравился. (Кстати, друг, который и привел меня в партию настойчиво "сватал" мне прочитать Эрнста Никиша). Потом был партсъезд в Москве. Выступал добрый десяток ораторов - какие-то более зажигательно, какие-то так себе. Ближе к концу вышел Дугин - ну, и ахинею же он нес! Заключительное слово взял сам Лимонов. Его выступление было единственным светлым моментом во всем съезде. Лимонов был блистателен - логичен, патетичен, понятен. После съезда я как-то отшел от партии. Все-таки выпускной класс. А потом я собирался поступать в военное училище (а поскольку поступать хотел в военно-инжинерную академию основной упор мне приходилось делать не на спортподготовку, а на физику с математикой). В общем, после десятого класса партию я совсем забросил. И вот не так давно (может год назад, может меньше) мне в руки попали книги Лимонова. Начал я с "Американских каникул", дальше "СМРТ", потом взялся за "Дисциплинарный санаторий". Партийные брошюрки я сразу в печке сжег. А потом мне в руки попалась "Другая Россия" (в лотке на вокзале купил) - очень сильная вещь, хотя его идеи мне и не понравились (все-таки за 10 лет его курс сильно вильнул влево, настолько влево, что там начали проскакивать ультраправые нотки - вот парадокс, а!). И потом я понял. Ну, ведь Лимонов - классный писатель! Как политик - так себе, но писатель - ого-го! Что-то в нем есть от моего любимого Чака Паланика. Например, его фирменные "рецепты" - "возьмите одну часть 98%-ной дымящей азотной кислоты, и..." Но учитывая, то что это было написано задолго до того, как Паланик начал писать, то еще вопрос: кто на кого повлиял (все-таки Лимонов был best selling author еще в конце восьмидесятых). И чего его в эту политику гребаную понесло...

ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: Я порой сам себе удивляюсь. Когда я был членом НБП партийная деятельность меня сильно тяготила. Все эти акции, собрания, газет эта долбаная... Ну, не партийный я человек. Куда деваться? А я наоборот. Я бы вполне мог процитировать Митю Сологдина из солженицынского романа: С древнерусским пыланием глаз он молился в угасающих московских часовенках. В юнгштурмовке, как все носили, с пролетарски расстегнутым воротом поступал в комсомольскую ячейку. Кто мог бы сказать ему верно: искать ли обрез на эту шайку или пробиваться в комсомольские главари?

ВЛАДИМИР-III: Насчет психологического настроя. Тут купил книжку "Новейший Антисуворов" - В.Веселов и А.Бугаев против Резуна. Я уж как-то пару раз слушал Резуна по радио, а тут столько цитат... (как-то не читал ни "Ледокол", ни "День М", но хорошо знаю, что там написано - это исключительное качество советского человека: "не читал, но... хвалю/осуждаю", а неадекватные антисоветчики почему-то об этом забывают (потому что требуют, чтобы все осуждали или хвалили только то, что им (антисоветчикам) не нравится или нравится). Ну так вот: вам не кажется, что Резун элементарно неадекватен? Именно неадекватен. Его мнения (а в одной из передач он отвлекся и заговорил о более новых временах: Вот это четко у американцев. Так вот, сижу я там в Америке и они говорят: «Вот, сейчас Советский Союз поимеет большие неприятности с Ираном». Я говорю: «Это еще почему?» Три причины. №1. У вас общая граница, а у нас нет общей границы. Ну, это, действительно, серьезно. Второе, вы воюете в Афгане и там давите мусульман. Вот, а мы же в Афгане, мы же поддерживаем. Вот это вторая причина. Я говорю: «А третья причина?» А третья, все-таки, мусульмане в Советском Союзе не могут мечети строить. Все-таки они так, в Советском Союзе религия-то вот где. А в Америке – пожалуйста. Три причины. Я говорю: «Не, ребят, вот, вы сейчас поимеете большие-большие проблемы». Ну, так, спорить не стал, я никогда не спорю и все там, выпили, закусили, все разрешили. Разница во времени... Ну, вы знаете, как в Америку попасть, и голова крутится. И утром не проснуться, утром меня трясут. «Чего такое?» Эти студенты так называемые захватили американское посольство. И меня поднимают, и эти эксперты: «И как же ты так сообразил?» Я говорю: «Ребята, ну чего же тут соображать-то?» Дело вот в чем. Что это для вас будут проблемы. Почему? А причина вот в чем. Что сидит Аятолла Хаменеи, и у него идеология. А идеология такая – вот это мусульманство. И вдруг по Тегерану идет американская девушка вот в такой юбке, и сидят вот эти вот мужики, которые слушают этого Аятоллу, и как бугаи, у них раздуваются ноздри и они на эту девушку, и они забывают весь этот ислам. Так вот! Советский Союз – не угроза для ислама. А Америка – это дьявол. И, вот, этот ислам будет или распространяться и давить все, или же он погибнет. Вот, то же самое было с Советским Союзом. Так же как, вот, допустим, есть Восточная и Западная Германия. Вот, я в Восточной Германии произвожу Трабант, а вы производите Порш, Мерседес там и все это там, Опель и так далее. Мы – те же самые немцы, у нас та же самая история, вот, разделены только берлинской стеной. И, вот, у нас такая система экономическая, и вот эта экономическая система или должна была распространиться на Западную Германию и дальше или погибнуть. Так вот, Советский Союз во Второй мировой войне проиграл. Это был смертельный удар, Гитлер нанес, Гитлер сам погиб, как скорпион ужалил Советский Союз, но, в конце концов, Советский Союз рассыпался от того, что... http://www.echo.msk.ru/programs/victory/708484-echo/ Три мешка арестанта. Уравнивать советскую идеологию и ислам... И совсем забыл, что когда в Иране произошла революция (январь 1978-февраль 1979), советских войск не было в Афганистане. И все сенаторы и губернаторы вокруг Суворова вьются (как те графы, генералы и князья, которые в каждом романе Достоевского вьются каждого ничтожнейшего героя)). Можно иметь экстравагантную манеру излагать свои взгляды. Но адекватные взгляды. А тут... Он производит такое же впечатление, как те великорусские князья - прямые потомки Иисуса Христа, борцы со всемирным американским заговором, заклинатели воды и т.д.

lalapta: ВЛАДИМИР-III пишет: Ну так вот: вам не кажется, что Резун элементарно неадекватен? Именно неадекватен. Его мнения (а в одной из передач он отвлекся и заговорил о более новых временах: ВЛАДИМИР-III пишет: как-то не читал ни "Ледокол", ни "День М", но хорошо знаю, что там написано - это исключительное качество советского человека: "не читал, но... хвалю/осуждаю", а неадекватные антисоветчики почему-то об этом забывают (потому что требуют, чтобы все осуждали или хвалили только то, что им (антисоветчикам) не нравится или нравится). Сами же ведь ответили на свой вопрос. Не читал, но осуждаю. А вот я внимательно с творчеством означенного тов. Суворова вдумчиво ознакомился. Правило такое у меня: не ругать не разобравшись. А ведь стоит. Аргументация у него исключительно логичная, много данных, свидетельств, документов. Антисоветчиной даже не пахнет, напротив, в более поздних книгах (Очищение, Последняя республика) тов. Суворов тов. Сталиным открыто восхищается - ах, он такой, умный, дальновидный, домовитый хозяин, настоящий полковник... В общем, все правильно делал Сталин - правильно. Все, что делалось неправильно, по мнению тов. Суворова, делалось группой личностей, которую он обтекаемо называет "коммунистами". Смешно, да? А сам тов. Сталин, скажите, пожалуйста, кто тогда? В общем, "Ледокол" и "День М" - это как раз то, что заслуживает у Суворова прочтения. Наиболее рациональные мысли следует искать именно там.

ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: Смешно, да? Сами же ведь и ответили себе Кстати, Веселов выдвинул одну простую и гениальную АИ, которая как раз доказывает, что никакого "ледокола" Сталину не надобилось.

lalapta: Просто Суворов, как и Бушков и Бунич, считает, что коммунистическая идеология для Сталина была всего лишь ширмой. Мол, едва Европа падет тов. Сталин откажется от красной мишуры и восстановит старый добрый монархизм (вспоминаем эпизод бала в подземном городе из книги "Выбор" - очень рекомендую прочесть дилогию - прекрасный пример сублимации wet dreams сталинстов-"патриотов"). Что ни говори, а тов. Суворов все-таки потрясающе талантлив...

ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: Что ни говори, а тов. Суворов все-таки потрясающе талантлив... Приписывание своих (и даже совсем чужих) мыслей историческим деятелям прошлого а ля Фукидид - это талант? Мне кажется, и во времена Фукидида это не было так. Хотите простой способ завоевать Сталину Европу?

lalapta: ВЛАДИМИР-III пишет: Хотите простой способ завоевать Сталину Европу? Ну, и?

ВЛАДИМИР-III: А она проста, как постное масло. Цитирую Веселова: Давайте представим себе картину Второй мировой войны без Гитлера. В Германии армии практически нет. Польская армия точно такая же, какая она и была к началу реальной войны. Французы, отгородившись от немцев линией Мажино, благоприятствуют, и в их армии нет ни современных танков, ни при-:ой авиации. А в это время на Востоке: «...пять советских воздушно-десантных корпусов, десятки тысяч быстроходных танков, созданных специально для действий на автострадах кстати, автострад на советской территории нет), десятки тысяч самолетов, пилоты которых не обучены ведению воздушных боев, но обучены нанесению ударов по наземным целям; дивизии и целые армии НКВД; армии, укомплектованные советскими зэками; сверхмощные формирования планерной авиации: для быстрой высадки на территории противника; горные дивизии, обученные стремительным броскам к перевалам....» "Ледокол». Гл. 29.) Что могло помешать Сталину создать все вышеперечисленное к определенной, им самим назначенной дате? Насторожатся потенциальные жертвы? давайте вспомним, что Запад почему-то не насторожили военные приготовления Гитлера, который прямо заявлял, что его главной задачей является пересмотр итогов Первой миро¬вой войны. А ведь это напрямую затрагивало Францию, отнявшую у Германии Эльзас и Лотарингию, и Англию, прибравшую к рукам немецкие колонии. Сталин находился в значительно лучшем положении. Даже если бы он заявил, что его военные приготовления направлены на возвращение несправедливо отторгнутых от России территорий, всполошить это могло Румынию. Польшу, Прибалтику и Финляндию, до которых в Европе, по большому счету, никому и дела-то нет. Но ему вообще ничего нужно было заявлять. Вспомним, что размеры германской армии, ее состав и вооружение были прописаны в Версальском договоре. И имелись механизмы, позволяющие все это контролировать. Так что Гит¬ару пришлось громко заявить, что он больше не намерен придерживаться этих ограничений, а уж потом всерьез заняться строительством вермахта. Сталин же мог все делать втихомолку Если какие-то сведения о росте РККА и ее перевооружении Новейший Антисуворов. М.,2009, с 111 Продолжать дальше?

ВЛАДИМИР-III: и просочились бы за рубеж, истинных масштабов все равно ни¬кто представить бы не мог. Так зачем же Сталин затеял хитрую возню с «Ледоколом Революции», если у него был гораздо более простой и, что са¬мое главное, более выигрышный сценарий? Представьте себе, что где-то в 1939 году (а может, и на год-другой раньше) СССР предъявляет претензии Польше, тре¬бует отдать незаконно оккупированные поляками Западную Украину и Белоруссию. Поляки бросаются за помощью к За¬паду. Но лидеры Англии и Франции отвечают, что они никогда не признавали присоединение этих территорий к Польше, что официально признанная и утвержденная Лигой Наций вос¬точная граница Польши проходит по так называемой «линии Керзона» (примерно там, где сейчас проходит граница Польши с Литвой, Белоруссией и Украиной). Так что лучше бы полякам договориться с Советами полюбовно. Бред, скажете вы? А вот и нет, точно такой ответ получили поляки от французов и англичан 17 сентября 1939 года, когда Красная Армия начала свой освободительный поход! Так что польскому правительству (обитавшему, правда, в то время на территории Румынии) ничего не оставалось, как объявить, что оно не считает Советский Союз воюющей стороной, и прика¬зать польской армии не оказывать сопротивления советским войскам. Есть и еш,е один прекрасный пример, как реагировал Запад на аналогичные требования, правда, со стороны Германии -Мюнхенский сговор. Германия потребовала от Чехословакии Судеты, чехи обратились за помощью к гарантам Версальского договора (который, между прочим, подразумевал нерушимость границ в Европе) и были этими гарантами проданы с потро-хами. Может быть, в моделируемой нами ситуации поляки и не пошли на мировую, так что Красной Армии пришлось бы на¬чать войну (точнее, локальный конфликт). Какова тут была бы позиция Запада? Может, они тут же объявили бы войну СССР? Сомневаюсь. Вся предвоенная политика Запада указывает, что воевать ни Франция, ни Англия категорически не желали. Так что, в самом худшем случае, Советский Союз строго предупре¬дили бы, что, если Красная Армия перейдет «линию Керзона», это будет объявлено агрессией со всеми вытекающими послед¬ствиями. Впрочем, ладно, Англия и Франция объявляют войну СССР, но что они при этом делают? Максимум то же, что в реальности после объявления войны Германии. То есть мужественно стоят на своих границах. Ведь между Францией и Польшей находит мирная и нейтральная Германия. Чтобы начать какие-то военные действия против СССР с территории Прибалтики, Ру¬мынии или Финляндии, нужно предварительно с ними догово¬риться, да и времени на переброску туда более-менее крупных сил понадобится немало. А времени-то у Запада совсем нет. Вермахту на разгром Польши понадобилось две недели, РККА справилась бы за одну неделю. Еще пару дней положим на раз¬гром рейхсвера. Через сколько часов советские автострадные танки смогли бы прокатиться по Германии и выйти к ее запад-ным границам, можете подсчитать сами. Да и перевозка всех остальных частей Красной Армии по отличным германским железным дорогам не заняла бы много времени. Таким образом, к тому времени, когда французы с англи¬чанами закончили бы мобилизацию, вся Красная Армия уже стояла вдоль германо-французской границы. Рискнули бы со¬юзники начать наступательные действия? Сомневаюсь. Так что началась бы «странная война», которая закончилась бы точно же, как она закончилась в реальности, только вместо вермахта крушила бы Францию Красная Армия. А ей это сделать было значительно проще, потому, как нам это показал В.Суво¬ров, у нее были лучше и танки, и самолеты, и артиллерия. Так что ЭТУ Вторую мировую войну явно выиграл бы Советский Союз. Так зачем же был создан «Ледокол Революции»? Там же. Я конечно сомневаюсь, что Польшу и Румынию, которая могла присоединиться к обороняющейся Польше, порвали бы как Тузик грелку за 2 недели, но сколько бы миллионная советская армия возилась с 100-тысячных рейхсвером?



полная версия страницы