Форум » Библиотека и кинозал » Люди, книги, фильмы (продолжение) » Ответить
Люди, книги, фильмы (продолжение)
ВЛАДИМИР-III: Здесь предлагаю размещать краткие аннотации (отзывы) по поводу известных личностей и результатов их деятельности (например, книг и фильмов). В идеале - состоящих из одной фразы.
ВЛАДИМИР-III: ШПИОН - современный российский фильм в жанре альтернативно-советского дизельпанка (2012). На фоне идеализированной столицы СССР по проектам 1930-х годов (Дворец Советов, дирижабли и т.д.) накануне войны происходит очередной шпионский боевик, который должен объяснить, почему и "как же вы допустили это!?" Еще один фильм, который как бы есть, но которого как бы нет. Сними такое в СССР, это был бы лидер кинопроката, и все только о нем и говорили бы. В современной России он известен только нескольким десяткам фанатов и съемочной группе. Странно... А так все закономерно. Потому что нельзя одновременно в одном месте держать Дворец Советов и Храм Христа-Спасителя. Они несовместимы, и никогда не согласятся на совмещение - что бы там не хотелось ушлым потомкам.
ВЛАДИМИР-III: Роман Стивена Кинга 11.22.63 (2011) – Самый неамериканский американский роман. Американская литература привыкла к удачнику. Неудачник тоже имеет право на существование, но это должен быть или великий неудачник, или «плохой парень», самой иронией истории приговоренный к неудаче. А здесь все иначе. Главный герой хочет исправить мир к лучшему – получается не просто хуже, а убийственно хуже. Почему – главный герой (этот главный двигатель американской литературы на всем пространстве от Хижины Гекльберри Финна) даже поначалу не понимает, но портится не только человеческая цивилизация – сама реальность начинает корежиться просто по факту проникновения в прошлое, и дальше будет только хуже (магия поступков будит вулканы и международный терроризм). Неужели пресловутый «звездно-полосатый оптимизм» в прошлом, и автор хотел лишь сказать: не надо геройств, сиди тихо и не высовывайся (к концу главный герой желает лишь любимую девушку спасти, но даже от этого самоотказывается)? Исторический роман пробивает себе дорогу в американской литературе, и хотя даже ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА СОЙЕРА и ЖИЗНЬ НА МИССИСИПИ можно считать историческими новеллами (они создавались через 40-50 лет после описанного в них, а ведь за это время Америка изменилась не меньше, чем в 1958-2011), но именно сейчас американское общество настороженно спрашивает само себя – кто мы? откуда вышли? куда пришли? Соприкосновение с прошлым выглядит иногда ужасным, а поэтому роман, вроде кинговского, не может не быть депрессивным. За фасадом песен живого Элвиса Пресли и чудесного вкуса вареной кукурузы без биодобавок всегда скрывается прокуренное небо стимпанка позднего индустриального этапа и отдельный сортир для черных, которым невозможно пользоваться? Мир непоправимо меняется, и уж если постиндустриальный мир Америки, где даже доллары не меняли, так переменился, что говорить о Китае Мо Яня или о бывшем соцлагере? Ужас охватывает главного героя от столкновения с реальностью, которая взялась поиметь его, даже если он не хочет поиметь ее. Наложил на себя руки Хемингуэй, Бел Кауфман уже строчит свой главный роман. Полетел Гагарин, сбили Пауэрса, изобрели лазер и компьютерную мышь. Все же главный герой явно перестарался. Он слишком много думает о личной безопасности, в то время как миллионы – да что миллионы! – три миллиарда людей уже было – проживают свою жизнь без всякой страховки и страха. А это успокаивает: если простые учителя колледжей, наемные солдаты Евгения Савойского, древнеримские проститутки, борцы за огонь верхнего палеолита не только выжили, но и породили главного героя, у него тоже есть шанс.
retrograde: Гляжу с чего-то старый сериал про шпиёнов - "Миссия невыполнима", по мотивам сериала позже придумали не менее известную киносерию. Ну, так, интересненько. 3 сезон, 4 серия - какой-то фигнёй расплавили золотые слитки и золото утекло из хранилища злодеев, прикольно было.
retrograde: В этом сериале (Миссия невыполнима) не обошлось без вымышленных государств. Интересно, зачем вообще делается такой подход в искусстве (имеется ввиду что-то реалистичное, а не фантастика и фентези, где можно придумать что угодно) - чтобы замаскировать какие-то реальные государства или чтобы не обижать реальные государства?
ВЛАДИМИР-III: retrograde пишет: 4 серия - какой-то фигнёй расплавили золотые слитки и золото утекло из хранилища злодеев, прикольно было Да, напоминает банк дядюшки Скуджа - меня всегда смешил момент, когда все золото из банка упало на дно озера, и озеро срочно заморозили. retrograde пишет: Интересно, зачем вообще делается такой подход в искусстве (имеется ввиду что-то реалистичное, а не фантастика и фентези, где можно придумать что угодно) - чтобы замаскировать какие-то реальные государства или чтобы не обижать реальные государства? Мало того - все или почти все голливудские сюжеты беззастенчиво эксплуатируют греческую мифологию. То я и думаю, что если бы во времена Эсхила или Плавта была кинематография, они бы снимали сериалы.
ВЛАДИМИР-III: Еще одна антиутопия ВЕРТИКАЛЬНЫЙ МИР Роберта Силверберга (1971) Роман состоит из пяти новелл, связанных друг с другом хронотопом и общими персонажами. Время действия — 2381 год, место действия — Городская монада № 116 (англ. Urban Monad 116, Urbmon 116, в русском переводе «гонада») — 1000-этажный небоскрёб в 3 мили высотой, содержащий в себе 25 «городов», с общим населением 800 тысяч человек. Гонада входит в состав «констелляции» Чипитс (Чикаго — Питтсбург), одной из многих на планете. Основной смысл жизни её обитателей — непрекращающееся размножение, которое является разновидностью религиозной веры. Общее население Земли достигло 75 миллиардов, и планируется его дальнейшее увеличение на три миллиарда человек в год. Вся прежняя инфраструктура Земли ликвидирована, 10 % поверхности занята городскими агломерациями, прочее пространство используется фермерами для производства продовольствия. Войны, голод и насилие на Земле ликвидированы, ограничение рождаемости и любые запреты на сексуальную жизнь считаются преступлением; при этом религиозным долгом гражданина является обязательный брак и рождение как можно большего числа детей. Всё необходимое для жизни производится внутри «гонады», жители отдельного здания не общаются с жителями других агломераций, но по мере заполнения жилых помещений, строятся новые здания, куда отселяются излишки населения. Исключение из этого — администраторы, которые изредка посещают другие агломерации воздушным путём. Продовольствием горожан обеспечивают фермеры, которые получают от горожан необходимую технику, у фермеров рождаемость ограничена, а браки не поощряются. Фермеры и горожане не общаются между собой и даже говорят на разных языках. Главный способ общения между горожанами — секс, при этом мужчины обязаны участвовать в «блуде» (в оригинале night walking); величайшим преступлением является отказ в близости. Квартира для блуда выбирается случайным образом, все принадлежат всем, однако связи на более высоких этажах считаются бестактными. Один из героев романа — историк Джейсон Кеведо, приходит к выводу, что этот обычай родился из синтеза обычаев свободной любви, практикуемой в XX веке, и пуританских законов о запрете контрацепции. Большинство людей вступают в брак в 12 лет, и рождают первых детей в 14. Город-здание обеспечивает их всем необходимым, социальный статус зависит от рода занятий, и выражается в площади жилого помещения и высоты этажа, на котором располагается «город». Несмотря на огромные усилия власти по поддержанию стабильного общества, некоторые обитатели «гонады» испытывают симптомы психического расстройства, это участь всех основных героев книги. «Социальная инженерия» позволяет скорректировать личности большинства поражённых, но неизлечимые подвергаются ликвидации. Персонажи: Арта — женщина-фермер, около 30 лет, спасшая Майкла от человеческого жертвоприношения. Она помогла ему вернуться в гонаду. Диллон Кримс, 17 лет, музыкант, солист космического ансамбля из «города» богемы Сан-Франциско. Осознав невозможность жить в гонаде, находит выход в галлюциногенах. Киплинг Фрихаус, около 50 лет, администратор гонады № 116. Проживает в Луисвилле — «городе» элиты. Никанор Гортман, уроженец Венеры. Гость гонады № 116 из первой новеллы. Льюис Холстон, администратор гонады № 116. Проживает в Луисвилле — «городе» элиты. Сигмунд Клавер, 15 лет, карьерист, стремящийся попасть в число элиты. Достиг половой зрелости в 10 лет, стал отцом в 12 лет. Осознав пустоту образа жизни гонады, кончает жизнь самоубийством, бросившись с вершины здания. Мэймлон Клавер, жена Сигмунда. В неё влюблён Джейсон Кеведо. Джейсон Кеведо, историк XX века. Осознал себя атавизмом, изучая сексуальные обычаи далёкого прошлого, терзается ревностью к жене и любовнице, но находит силы изображать лояльного члена общества. Микаэла Кеведо, жена Джейсона. Сестра-близнец Майкла, в детстве состояла с ним в кровосмесительной связи. Осознаёт себя атавизмом, убеждает мужа симулировать лояльность. Майкл Стэтлер, 23 года, инженер-электронщик. Сумел взломать систему защиты гонады, вознамерившись дойти пешком до развалин Нью-Йорка. После неудачного контакта с фермерами, вернулся в гонаду и был немедленно ликвидирован. Из ВИКИПЕДИИ
ВЛАДИМИР-III: Что меня вдохновляло в 7 лет? Ефим Чеповецкий СОЛДАТ ПЕШКИН И КОМПАНИЯ (1961). Помню, как-то раз в первом классе я на уроке труда по просьбе учительницы (я как юный гений был на счету у нее, особенно после того, как однажды – они, две молоденькие учительницы, обедали в столовой обычной молдавской поселковой школы – я там заканчивал первый класс в 1982 – с апломбом стивенкинговского пришельца из будущего заверил, что никакой ядерной войны с США не будет: помню их лица с целой палитрой эмоций) пересказал содержание всему классу. У меня всегда было чутье на самые хорошие книги. Конечно, по наследству)) Сейчас я, разумеется, понимаю, что Чеповецкого в свое время вдохновил Гашек. Хорошая детская литература всегда недетская.
retrograde: Набрёл на мелкий аниме-сериал (всего-то 13 серий) "Субмарина Супер 99". В принципе вещь так себе, на мой вкус, середнячок. Интересен он просто любопытным сюжетом - японская подлодка против загадочной "океанской империи", у которой тоже подлодки. Просто я как-то нечасто набредал на подводные бои в аниме, вот и решил поглядеть.
ВЛАДИМИР-III: Антиутопия строится по нехитрой схеме: берется тезис, озвучивается, реализуется – реализация приводит к чему-то «страшному» (собственно, любая реализация чего бы то ни было приводит к тому же самому), поэтому возникает антитезис, начисто отрицающий тезис и от этого столь же «страшный». В итоге оказывается, что оба варианта неприемлемы, и поэтому каждая антиутопия оставляет ощущение необратимой безысходности: нельзя есть ножом и вилкой (а вдруг кого зарежешь?!), но нельзя есть руками (неприлично!), но также нельзя не есть (с голоду помрешь). Откуда это взялось? – какие лабиринты логики привели к такому результату? Нет, даже не религии осевого времени (они – вторичное явление), идеализм, платоновский продукт IV века до н.э. – вот условие появления антиутопий. Идеализм требует от материи, та не поддается (а они – идеалисты – чего ждали??), идеалист упорствует, грозит всеуничтожением, материя бьет по идеалисту, все разрушается. Иначе вести себя идеализм не может – таким его сделал Платон. P.S. Даже если успокоить всех авторов антиутопий (не бойтесь, не дрожите, это все невозможно, солнышко светит, птички поют, и никаких антиутопий…), останется еще жидо-масонский заговор. Представляете, какой ужас охватывает автора этой антиутопии?
retrograde: Утопия, антиутопия - а если это по сути одно и то же, просто с разных точек зрения?
ВЛАДИМИР-III: Не совсем. Утопия возникает в результате недовольства окружающей реальностью. Вспомним. в конце концов, Томаса Мора. Утопия - это, так сказать, еще нереализованная антиутопия. Ну все равно как недостигнутая цель. Это многое меняет. Целеполагание важно в качестве мотивационного фактора человеческой жизни: древняя обезьяна уже ставила цель добраться по саванне до соседнего леска. Но в утопии главное, на мой взгляд, это контролируемость процессов. Замечали, что почти все утопии заполнены мелочной регламентацией всех сторон жизни? Платоновский идеализм (а Мор - никто без Платона) не может не контролировать реальность, потому что ей не доверят, самой по себе. Косная материя и т.п. Отсюда проистекает нереализуемость утопий и невозможность антиутопий. В первом случае контроль невозможен, во втором - невозможность создать утопию, которая станет антиутопией. Утопия создается в тот момент, когда идеалисту невыносимо жить в существующих условиях (хоть бы невыносимо сеять зерно, как делали 8000-10000 лет уже). Утопия всегда отталкивается от реальности. Наверное, ликвидация утопии будет отказом от всей человеческой цивилизации (если не допустить одного частного момента - допустить "естественное" развитие, пусть все идет как идет). Взять того же Силверберга (см. выше). Я уже говорил, что нет такой фантастики, которая не отражала бы сиюминутность эпохи своего автора - и поэтому все условности романа отражают заморочки "сексуальной" и контркультурной революции в США 1960-х годов. Можно заметить влияние модерна 1920-1930-х - МЫ Замятина, ДОМ В ТЫСЯЧУ ЭТАЖЕЙ Вайсса и др. Однако, о чем роман - о насильственной (в той степени, в которой утопия контролирует общество) рождаемости. Фундаментализм? Чистой воды! Понятно, что всякий фундаментализм основывается на модернизме (не нужно быть Карен Армстронг, чтоб додуматься), потому что в "естественном" состоянии никто не парится по поводу количества детей в самой что ни на есть религиозной семье (спросите Ивана Грозного, платил ли он материнский капитал в XVI веке? - он просто не поймет, о чем речь, потому что такое никому в голову прийти не могло - как не могло до беляевского ПРОДАВЦА ВОЗДУХА никому прийти в голову продавать воздух). Но приходят модернисты, и они не могут спокойно дышать, не то что детей рожать. То же самое, кстати, с государственными границами. До XIX века нигде в мире не было четко проведенных с контрольно-следовыми полосами и проч. границ, и как-то вот проблем не было. Как только провели и пустили с собаками патрули, тут же охрана границ превратилась в кошмар. Отдельная проблема - отказ от утопии. Дискредитировать ее под знаком антиутопии можно, но что дальше делать-то. В замятинском МЫ столкнулись бездушная цифровая цивилизация и дикость, кровь, звери. Что выбрать? Я не могу (может, поэтому я - материалист, протестую тем самым против этого идеалистического пинг-понга).
ВЛАДИМИР-III: Также у утопии и у антиутопии странные (если глянуть непредвзято) отношения с прошлым. Две крайности: 1) прошлое ужасно (например, описание "царизма" в советских учебниках), 2) прошлое прекрасно - ! - потому что оно полностью соответствует моим ценностям. Одна крайность призвана отталкивать от прошлого к будущему (свойственна утопии?), другая поступает в отношении прошлого еще хуже: уж лучше его ненавидеть, чем конструировать в своих интересах, полностью игнорируя, что там было (оправдания типа "мы настолько несовершенны, что не можем познать" - глупость, причем, осознанная глупость, гримаса постсекулярной реакции). Другое оправдание - социологическое: народу, видите ли, такое прошлое не нужно, ему "нужно" другое. Но даже если бы весь "народ" дружно проголосовал против определенного прошлого - неужели оно изменилось бы? В антиутопии одна из методик борьбы "против системы" одиночки - апелляция к прошлому, которое мобилизуется на борьбу с антиутопией, разумеется, также изменяясь под злобу дня. Научный объективизм на этом фоне выглядит сам по себе антиутопией "бездушной" достоверности, которая (как 2+2=4) враждебна любой лелеемой иррациональности - вообразите, что формула 2+2=4 ранит чью-то "душу" - что должен сделать автор антиутопии, который играет не на ее стороне? В знаменитом споре князя Андрея с Пьером на пароме у Толстого проглядывает интересная антиутопия: князю Андрею страшно даже не то, что мужика сделают вровень с ним, а что его самого - сделают вровень с мужиком. Можно сменить крепостную деревню на колхоз (многие мужики перемены даже не заметят), но новаторство советской антиутопии состоит в том, что колхозником сделают и самого Болконского (никакой фантастики и анахронизма даже в тексте романа - для 1800-х годов, ибо Великая французская революция уже это проделала, отдав юного дофина Капета в ученики к сапожнику; и даже если бы дофин убежал в Америку и стал героем Евгения Леонова - в 1847, когда примерно происходит действие ПРИКЛЮЧЕНИЙ ГЕКЛЬБЕРРИ ФИННА, ему (дофину) должно было стукнуть 62 года - вел бы он там вполне разночинный образ жизни). Такова логика советского проекта (нравится именно это кому-нибудь или нет). Заодно хочу огорчить всяких попаданцев из потребительского общества второго эшелона в мобилизационный проект: они ждут, что в 1937 году станут такими инфантами на содержании государства (и где они такое вычитали?), а самом лучшем случае им достанется спецпаек, сравнительно с которым в любом современном супермаркете на городской окраине - изобилие. Не считая того, что попаданца (даже хорошо зная, что он из будущего, и его "направил сам бох" - боги из машины современной российской патриотической фэнтези, его могут назначить врагом народа и расстрелять/посадить - почитайте биографию одного такого попаданца Р.Л.Бартини - а все потому, что конструирующая прошлое современная утопия не интересуется, что ж там - в прошлом - в головах у людей было, считают, что можно безнаказанно верить в полеты Иванушки Бездомного Сталина с бумажной иконой над линией фронта - нет, безнаказанно не получится). Поэтому все мобилизационные проекты 2019 года - голая теория (даже не голая правда)))))) Тоже антиутопия задним числом.
ВЛАДИМИР-III: Рецензии: Евгений Жаринов. ПАДШЕЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ. ТЕНЬ ЭПОХИ. М.,2021. Автор показал себя абсолютным мещанином. Следующая его книга будет называться ПРЕСТУПНЫЕ ДУЭЛИ – ведь дуэли запрещены российским законодательством. Сергей Платонов. ПРОВАЛЫ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ. ОТ ВЕНСКОГО КОНГРЕССА ДО МИНСКИХ СОГЛАШЕНИЙ. М.,2018. Есть такая пословица: «Если бы у бабушки был х…, она была бы дедушкой». Пардон за пошлость, но эта пословица исчерпывающе передает содержание всей книги.
ВЛАДИМИР-III: Хосе Ортега-и-Гассет многого не любил в окружающем его мире. Молчать он не молчал (уж человек испанской цивилизации молчать точно не станет), а поэтому почти вся его философия – критического запала. Да, можно согласиться, что любой философ (вообще любой мыслящий человек) не может быть довольным окружающим – на то он и философ, а не обыватель, и на этом строится, неизбежно, его философия. Тупой исполнитель, будучи одним из антагонистов философа, не так уж плох, если он хорошо исполняет порученное, а вот конформист-ротозей… куда их девать, да еще в таком количестве? Но Ортега-и-Гассет бороздит моря экзистенциализма на своем гордом корабле. Не доволен окружающей реальностью – тем хуже для нее. Чем была бы литература, культура вообще, без этого неудовлетворения? Однако, недовольного всегда подстерегает ловушка радикального отрицания – и перед смертью он оказался разочарован даже теми, кто должен был перевернуть Испанию, а на самом деле просто взбесившимися быками – франкистами (нет сейчас в России патриота-антифашиста, который бы не любил Франко – хотя бы неофициально, посылая советских «бронштейнов» с ним воевать).
ВЛАДИМИР-III: Роберт Джессоп. ГОСУДАРСТВО: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ. В своем неистребимом желании дать определение государству, автор делает известную ошибку (еще Диоген со своим ощипанным петухом в нее попался). Он так пристально и напряженно ищет рубеж, последнюю грань между «Я» и «неЯ», что его определения испытывают жесточайшее напряжение от доминирования маргинальных значений над основными. Смотрите: мы можем дать определение «человеку» – разумное существо с двумя руками и двумя ногами (почти по Платону), но никто же не говорит, что одноногий инвалид или дебил – не люди. Мы хорошо знаем, что тоже люди, и это не мешает существовать определению. А вот Джессоп не может допустить такую приблизительность, ищет четких границ там, где диалектика оставила всего лишь округлую зону, по краям которой количество переходит в другое качество.
ВЛАДИМИР-III: А ВЕРТИКАЛЬНЫЙ МИР – это просто фантазия подростка. Да. В сцене с совокуплением нескольких двенадцатилетних пар в спортзале автор элементарно проговорился. У меня сложились два впечатления: деторождение может быть лишь побочным эффектом (видели хоть одного тринадцатилетнего, соблазняющего двенадцатилетнюю, который бы думал о деторождении и стратегической безопасности России? – нет, это только у полустарперов с кризисом среднего возраста, жертв музы Истории, такие мысли родятся), а во-вторых, люди там быстро изнашиваются, и старше 50 никого в общественной жизни не встретишь. Я так и говорю ученикам: это вам сейчас пропасть отсутствия личной жизни кажется бездонной, но со временем вы поймете, что все проще – и тут же личная жизнь возникнет, хотя будут иные интересы, должны быть в жизни. Иначе антиутопия человеководческой фермы ничуть не лучше иных антиутопий, как бы не стенали патриоты-фундаменталисты, мечтающие быть хозяевами половых органов всего населения.
ВЛАДИМИР-III: Самая прекрасная музыка, которую я знаю? БОЛЕРО Равеля (1928). В очередной раз убеждаюсь, что все самое лучшее ХХ века создавалось в 1920-е годы.
retrograde: Смотрю старенький маленький сериал "Бегство Логана", ещё фильм такой был. Человечество в будущем после ядерной войны и всё такое. В одной серии их посетил путешественник из прошлого, выяснилось, что причиной ядерной войны послужила как раз технология перемещения во времени - не всем понравилась идея менять историю и кто-то там нанёс удар. Вот такая опасность, оказывается, может быть от казалось бы безобидных путешествий во времени.
ВЛАДИМИР-III: Ну Стивен Кинг вообще напугал. Получилось у него, как в мультфильме 32 ДЕКАБРЯ: Уважаемая лошадь, вы являетесь причиной Ситуации, которой не бывало до сих пор ... Уважаемая лошадь, мироздания кончина Наступить мгновенно может Из-за сущих пустяков ... Поймите - с орбит послетают планеты Там в трещине - вечность И рухнет все в бездну ... Уже искривляются оси галактик И время заметно свой бег изменило...
ВЛАДИМИР-III: Эмилио Джентиле. ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЛИГИИ (2001). Автор – большой любитель играть в одни ворота. Нет, не он один: проверьте, как часто вы слышали от верующих, что если человек религиозный, то он религиозный, а если человек нерелигиозный, то он все равно религиозный. Понятно? Вам нет, им – очень даже понятно. Если б только это. Автор разбирает феномены тоталитарных режимов, но почему-то (опять не он один) интересуется только тремя: Италией времен Муссолини, гитлеровской Германией и сталинским СССР. Все остальные, вполне тоталитарные или полутоталитарные режимы (франкистская Испания, метаксистская Греция и т.д.), ему то ли неведомы, то ли неинтересны. Аналогично автор знает только две войны: первую мировую и вторую мировую. Остальных (например, Венециано-генуэзской войны 1293-1299 годов), если судить по тексту, не было (обыватель ведь не знает того, о чем не пишут СМИ). И еще – снабдив текст пространными цитатами, подтверждающими его главный тезис: «Все есть религия», автор не заметил, что нередко цитата звучит иронически и несерьезно. Чувства юмора этот католик тоже лишен.
полная версия страницы