Форум » Библиотека и кинозал » Люди, книги, фильмы (продолжение) » Ответить
Люди, книги, фильмы (продолжение)
ВЛАДИМИР-III: Здесь предлагаю размещать краткие аннотации (отзывы) по поводу известных личностей и результатов их деятельности (например, книг и фильмов). В идеале - состоящих из одной фразы.
retrograde: И вот ещё интересный вопрос. Почему в христианском раю ангелы, а в исламском - гурии? Веселее ли во втором?
ВЛАДИМИР-III: Да, думал над этим. С одной стороны, правы христианские и иные критики мусульманского рая, - уж очень он примитивен. Экзюпери над этим посмеивался в ПЛАНЕТЕ ЛЮДЕЙ. Но в христианском раю скучно (и лишь из уважения к "творцу" умершие обязаны не называть скуку скукой). Также верно, что создатели евангелий были занудами с неустроенной личной жизнью, и все свои комплексы вывалили на читателя. Кружок единомышленников? или просто комплиментарность? Разновидность стоической аскезы? Одним словом, в христианстве интимные отношения - всегда мучительная и непростая тема. В этом мусульманство отчасти выигрывает, хотя... Жерар де Нерваль обнаружил, что раздеть мусульманку даже законному мужу сложнее, чем сделать то же самое с христианкой. Впрочем, мы опять рискуем перепутать социальную теорию с социальной практикой.
ВЛАДИМИР-III: retrograde пишет: А если есть бог, то кто создал бога? Такие вопросы верующие себе вообще задавать права не имеют. Хотя математически (для любителей "математических доказательств бытия божия") такой вопрос правомерен. Я плохо в высшей математике разбираюсь, но какие-то "этажи" математических систем есть.
retrograde: ВЛАДИМИР-III пишет: Жерар де Нерваль обнаружил, что раздеть мусульманку даже законному мужу сложнее, чем сделать то же самое с христианкой. Может, рай с гуриями - это такой антиад? Мучают праведников нераздеванием.
ВЛАДИМИР-III: Впрочем, еще Геродот писал, что у малоазиатских лидийцев "и всех прочих варваров" (VI-V века до н.э.) видеть обнаженной чужую жену - преступление (противопоставляя такие нравы греческим).
ВЛАДИМИР-III: Попытки современного русского патриота, религиозного и посконного, постичь суть Советского Союза равносильны комментариям мусульманского богослова к поэмам Гомера с позиций мусульманского права. Нет у них ничего общего, взаимопонимающего. А ведь совсем немного лет прошло - вот что удивительнее всего.
ВЛАДИМИР-III: Наброски к моей книге САНГВИНИК ПЕРЕД ИСТОРИЧЕСКОЙ КАРТОЙ Эпиграф-анекдот: Ленин: Феликс Эдмундович, у вас ноги – волосатые? Дзержинский: Владимир Ильич.., неприличный вопрос... Ленин: Ну все же – ответьте. Дзержинский: Да. Ленин: Так и запишем: валенок на зиму не выдавать! Передо мной небезынтересная книга – Антонович И.И. Социодинамика идеологий. Минск, 1995. Не буду останавливаться на ее немалых достоинствах – как минимум она интересна за счет искренней реакции автора на наступление постсоветской эры, и как минимум является хорошим источником по истории мысли конца ХХ века. Антонович рассматривает парадигму идеологической борьбы в контексте (птичьи слова!) модерна и постмодерна – получается прообраз большой и хорошей монографии Пленкова – ИСТОКИ СОВРЕМЕННОСТИ. Понятно, что в 1991 году автор (а ему не 18 и даже не 30, лучшая часть жизни позади, пора какие-то итоги подводить) оказывается на пепелище. Но выработанная десятилетиями привычка к рефлексии берет свое, и он продолжает ровно то же самое, чем жил советскую эпоху. Стилистика чем-то напоминает повседневный язык петровской эпохи, когда "плетение словес" в "церковнославянском изводе" причудливо мешалось с обилием западнизмов: виктория, ретирада, першпектива, потентат. Это примечательно и замечательно. Но я вот о чем: автор - моралист, моралист того позднесоветского типа моралистов, которые привыкли апеллировать к "международной общественности" и силятся найти те сократические методы, которые позволят любую идейку актуализировать для миллионов – да что миллионов! – для миллиардов. Я недаром кивнул на возраст автора: ну не может 20-летний написать то же, что и пожилой человек, даже имея соответствующий багаж знаний. Антонович встраивается в бесконечную колонну обличителей действительности. Причина понятна: рухнула наша, советская цивилизация, но и вы – победители – не радуйтесь, ужо будет вам! Дело не в постсоветском похмелье и пессимизме. Антонович универсален и может найти единомышленника где угодно (он еще не читал Леона Блуа, но если бы прочел, ощутил бы определенное родство волны). Мир, согласно Антоновичу и его многочисленным предшественникам, а также последователям, переживает кризис. Это глубокомысленное замечание, без которого не стоит и за пишущую машинку садиться, повторяется едва ли не на каждой странице: "бездуховность" (Антонович пока еще несмело поглаживает гриву кляче религиозной картины мира; позже такие обездоленные постмарксисты, как он, все-таки взгромоздятся на нее), "экологический кризис" (даже про стихийные бедствия упомянул – неужели природа подгадывает к нулевой годовщине какого-нибудь социального катаклизма?), "потребительское общество". С этим потребительским обществом вообще беда. Антонович начинает копать от появления христианства, но он просто забыл, что еще древнегреческие мудрецы считали потребительство злом и по мере сил боролись. Понятное дело, что в обществах былых веков, 90% которых жило от получки до получки и не каждый день ужинало, трудно развернуться с критикой потребительства, но ведь среднего человека нельзя же оставить в покое, надо же его бередить придирками по любому поводу. Если он не может похвастаться потребительством в области питания и одеяния, то напустимся-ка мы на его досуг (а иначе обличитель умрет, лишенный привычной работы). Пусть он не развлекается, это бездуховная масс-культура, и вообще дверь театра – пасть дьявола (а вы думали, до изобретения растлевающего кинематографа все было тип-топ?!) Если с развлечениями негусто, найдем еще что-то, за что можно не в бровь, а в глаз. Также характерно (схематика пространства осознаваемого), что любая критическая стрела Антоновича, выпущенная по обличаемой современности, подразумевает, что "раньше было лучше", кризис когда-то начался, а, по закону антиутопии, ему предшествовала "благая эпоха", и порча нарастает. Учитывая, что каждый моралист любого века: хоть XIX, хоть XVIII, хоть XV, да хоть V до н.э. был более чем уверен, что живет в растленном кризисно-упадочном и бесчеловечном обществе, а все хорошее было до него (соответственно в XVIII, XVII, XIV или VI веке до н.э.), получается, что непрерывный упадок, "бесконечный тупик" (как выразился бы Галковский), растление, экологический кризис и деградация – неотъемлемая часть человеческого существования на протяжении всей истории. Скажу больше, если вы обнаружите вместо растления целомудрие, вместо упадка – расцвет, вместо дегуманизации – гуманизацию, знайте – перед вам нелюди (Свифт это подтверждает). Понятно, о чем речь?
retrograde: Подсел на сериал "Однажды в сказке". Дикое смешение современности и сказочных сюжетов в каких-то диких версиях, кмк. Например, Красная Шапочка там оборотень, а Питер Пен - злодей. Сериал в общем-то неплохой, но слишком много местами какой-то сопливой мелодрамы, можно было бы и посуровей сделать, кмк.
ВЛАДИМИР-III: retrograde пишет: Например, Красная Шапочка там оборотень, а Питер Пен - злодей. Недетские интерпретации? Впрочем, страшные сказки как раз для детей. Взрослые стали бы наоборот "одобрять" героев.
retrograde: Мда, начал уже вторую половину 3 сезона "Однажды в сказке". Безумие какое-то. Маленький Джон (соратник Робин Гуда, если кто забыл) превратился в летучую обезьяну из страны Оз.
ВЛАДИМИР-III: Ну раз уж Вы так любите японский синематограф, вот что я откопал - японский мультфильм 1937 года - Прицесса Кацура. Принцесса Кацура - реальное историческое лицо (молочная сестра императорской дочки) - героиня множества анекдотов, большей частью посвященных ее любовным похождениям (VIII век). Обратите внимание на музыку - гибрид Диснея и японской музыки 1920-1930-х. И заметьте, что у всех героев уже глаза навыкате. Подобная черта изображений в анимэ появилась не после 1945, а гораздо раньше.
ВЛАДИМИР-III: Нет, все же неправы те, кто считает, что современные этносы идентичны палеогенетическим субкладам, которым минимум тысячи, а то и десятки тысяч лет. Может, это открытие – что некоторые (не все) современные этносы тяготеют к генетической однородности на уровне неолита-мезолита – подтверждает старую теорию о стабильности основной части населения на определенной территории, не смотря на все проносящиеся над средним человеком исторические бури и катаклизмы? Т.е. менялись лишь элиты. Послевоенная советская историография склонялась к такому выводу. А затем публика поддалась Гумилеву с его тезисом о том, что прежнее население всегда полностью сменяется новым пришлым этносом. При этом следует помнить и о миграциях.
retrograde: ВЛАДИМИР-III пишет: японский мультфильм 1937 года - Прицесса Кацура. Любопытно. И длится всего-то пару минут.
retrograde: И режиссёр не новичок. http://www.world-art.ru/people.php?id=32472 Надо будет ещё что-то поискать у него.
ВЛАДИМИР-III: Там еще прилагается фильм о фильме - как художник-мультипликатор все это рисовал. Музыка прекрасна! И какова мораль сей басни? - простой крестьянин-мельник надежнее затреннировавшегося самурая. Короче, Димократия - как это называл мой знакомый Дмитрий.
ВЛАДИМИР-III: Аргумент страха смерти, который эксплуатируют все религии (если имярек не исповедует конкретно-исторической религии, он умрет, если исповедует, тоже умрет, но...), работает ровно до того момента, когда эта реальность сталкивается с ее осознанием разными психотипами. Если меланхолик падок на страхи и религиозные их утешения, то сангвиник вряд ли будет плакать по поводу своей когда-нибудь неизбежной смерти - рассмеется точно, но плакать вряд ли будет. Поэтому подобный аргумент работает лишь на четверти потенциальной паствы. Для сангвиников и холериков, даже для флегматиков надо придумать что-то иное. Получается, что создатели религий - сплошь меланхолики, которые по образу и подобию своему хотят переформатировать человечество?
retrograde: В детстве думал как-то так про эти характеры: холерики - они что, холеру разносят? боюсь-боюсь их... меланхолики - музыку, наверное, любят... сангвиники - пингвины? флегматики - прагматики?
ВЛАДИМИР-III: Уверенность русского патриота, что, что бы там в России не происходило, русский человек все равно не сможет больше нигде жить, снимается развитием действия (мир нестабилен...), изменением самой России, превращением ее в страну, слишком уж отличающуюся от привычного. Уже не эмигрант отторгает Родину, а Родина отторгает эмигранта. И тут появляется Украина - пространство, вполне пригодное для проживания и очень напоминающее то, что преодолено изменившейся Россией. Понятна дикая ненависть в Москве к такой альтернативе, просто по факту ее существования. В XVI веке профессионалы и интеллектуалы из Москвы тоже регулярно бегали в Русь Литовскую.
retrograde: ВЛАДИМИР-III пишет: В XVI веке профессионалы и интеллектуалы из Москвы тоже регулярно бегали в Русь Литовскую. А в чём была привлекательность России, когда к нам толпами немцы стали селиться, например?
ВЛАДИМИР-III: Заработать можно было много. Потому что своих специалистов мало, и ресурсы оплачивать немцев по повышенному тарифу были. История немцев в России - особая тема. Монография ТРИСТА ЛЕТ ВМЕСТЕ (все никак не прочту) ее мало-мальски освещает, но еще недостаточно. То есть проще: приезжали в Россию (до Петра) за баблом, уезжали - от идиотизма.
полная версия страницы