Форум » Библиотека и кинозал » Люди, книги, фильмы (продолжение) » Ответить
Люди, книги, фильмы (продолжение)
ВЛАДИМИР-III: Здесь предлагаю размещать краткие аннотации (отзывы) по поводу известных личностей и результатов их деятельности (например, книг и фильмов). В идеале - состоящих из одной фразы.
ВЛАДИМИР-III: Шарль де Бовель КНИГА О МУДРЕЦЕ (1511). Сочинение это рекомендовано в качестве образца "космического гуманизма", сочетания микрокосма человека и космоса - в общем, едва ли не естественнонаучного трактата. Увы. Нумерология, кабалистика, мистика – я бы даже определил это как ультрареализм средневековый, в смысле превосходства системы классификации над классифицируемым (Платон, конечно, глубоко презирал множественную материю, глядя на красивую и стройную идею, ну... вот его неоплатоники спустя тысячи лет в католической Европе...) Любой ученый хорошо отдает себе отчет в том, что нами придуманные классификационные таксоны - условность, и реальность потому является реальностью, что она лишь описывается (иногда несовершенно) этими классификациями, но настырность Бовеля, его триадность, все это производит впечатление скудости информации. Можно пожимать плечами из нынешнего интернет-энциклопедизма, в котором любая информация доступна, даже посмеиваться над энциклопедистами средневековья и Возрождения, но вспомните хотя бы как 30-40 лет назад выцарапывали отдельные намеки из редких книг, а дефицит информации в предыдущие эпохи порождал схемы, еще более чудовищные, чем фоменковщина или ньютоновская ревизия античной хронологии.
ВЛАДИМИР-III: Читаешь современников Шекспира и понимаешь суть сомнений по части авторства шекспировских пьес (т.н. шекспировского вопроса). Кристофер Марло - тоже пишет, тоже талантлив, образование у него получше, чем у Шекспира (Кембридж). Но Шекспир как-то масштабней, у него больше философствования, там где у Кита всего-лишь драйв и страсти.
ВЛАДИМИР-III: Вспоминая Гвербера, отмечаешь, что он не просто высмеял утопию, возможность ее создания – он напомнил, что люди сами не захотят жить в утопии, она им не нужна и даже невыносима. Все утописты, начиная с философов Античности и раннехристианских фантазеров с их апокалипсисами, исходили из того, что стремление к благу и гармонии свойственно человеку, а потому в суровые годины войн, голода и разрухи создавали внешне привлекательные картины всеобщей любви и счастья. Они забыли, что общество строится НЕ ТОЛЬКО на любви и счастье, но и на ненависти. Необходимости общественной ненависти. Без которой общество загнивает и начинает распадаться. Настоящий антисемит никогда не согласится на полное уничтожение евреев, как и настоящий антифашист обязательно оставит в живых недобитого фашиста, хотя бы в качестве боксерской груши для тренировок, потому что они (как и прочие анти…) не смогут жить в обществе, где нет общественной ненависти к чему-нибудь, без борьбы с объектом ненависти. Если в обществе исчезает объект этой ненависти, начинается аллергическая реакция, поиск новых объектов общественной ненависти, хоть к тем, кто обижает бездомных собак или, наоборот, прикармливает их – вектор в данном случае, в конечном счете, вторичен. Нет, это не констатация несовершенства человеческого рода – морализаторство здесь бесплодно объяснить ситуацию. Оруэллу, который все еще воспроизводит классические схемы обязательной для всех гармонии, ненависть как питательный раствор жизни казалась чем-то ненормальным. Но борьба за существование – реальный фактор социальных, как и узко – социобиологических процессов. Она требует жертв.
thrary: Ви читали ті утопії? Життя у казармах, животиння між тяжкою працею во благо держави та ідеологічна накачка у вільний від праці час та поїдання утвєрждєної пайки. Найантиутопічний, депресивнійший та антигуманістичний сеттінг Warhammer 40k (FB він при усій своїй безнадії та розпаду, якось принаймні більш людяний) здається придатнішим для життя, ніж ті утопії.
ВЛАДИМИР-III: thrary пишет: Ви читали ті утопії? Життя у казармах, животиння між тяжкою працею во благо держави та ідеологічна накачка у вільний від праці час та поїдання утвєрждєної пайки. Часто мы оцениваем утопии с т.з. комфортабельной квартиры начала XXI века, а надо с т.з. избушки с тараканами, удобствами в огороде и пахотой в поле века, эдак, XV.
ВЛАДИМИР-III: Двенадцать лет назад мне порекомендовали подражание Альфреду Бестеру - его роману ТИГР! ТИГР! - точнее, написанное по мотивам, на материале Прибалтики - джантация, телепатия, прочий кибер-панк. Я выдержал всего несколько абзацев и "вернул" с рецензией: плохо, бездарно и вообще не стоило писать. Хуже того - уже было (причем, гораздо талантливее): в 1985 Литовская киностудия по заказу Гостелерадио СССР сняла "по мотивам Брэдбери" ЭЛЕКТРОННУЮ БАБУШКУ. Да, мотив тот же, что и у Брэдбери: врастание кулака в социализм, т.е. хайдеггеровского крестьянского дома в ультрамодерн. Где грань между первобытным питанием, первобытным одеянием, босоногостью девочки из будущего (для 1900 года 1968 - безусловное будущее) - и антибиотиками, электричеством, стерильностью, полетами в Дальний Космос, бернштейновским бессмертием, наконец? Все меняется, и ничего не меняется? Нет, меняется. очень даже меняется. Традиционалист замер на канате, натянутом между его незнанием прошлого и претензиями к настоящему во имя незнаемого прошлого. Может быть, стоило переименовать "традиционализм" в какой иной ...изм? Кстати, фильм 1985 года оказался знаковым для Прибалтики, эпохи Перестройки - культ молодости, юности, балтийского взморья.
thrary: Ida Auken міністерша довкілля у 2011-2014му з родини с-д політиків депутат парламента з 18ти. Добро пожаловать в 2030 год. В мой город — а точнее, в наш город. Мне не принадлежит ничего. У меня нет собственной машины. Нет своего дома. У меня даже нет своих технологических устройств и одежды. Вам все это может показаться странным, но это разумное решение для города. Все, что люди раньше рассматривали как продукт, теперь стало сервисом. У нас есть доступ к транспортным услугам, проживанию, питанию и всему остальному, что нам необходимо. Одна за другой все эти вещи стали бесплатными, так что владение чем-то просто перестало иметь смысл. Одной из первых бесплатной стала связь. Затем — чистая энергия, и тут все закрутилось. Транспорт резко упал в цене. Личные автомобили оказались не нужны — люди получили возможность за несколько минут вызывать беспилотный или летающий автомобиль. * Некоторые вещи так и не потеряли своего очарования: прогулки, езда на велосипеде, приготовление еды, рисование, выращивание растений. * В городе никто не платит за аренду помещений, потому что каждый может использовать любое свободное пространство, когда ему заблагорассудится. Например, в гостиной моей квартиры проходят деловые встречи, когда меня нет дома. * Когда продукты превращаются в услуги, всех перестают интересовать вещи с коротким жизненным циклом. Акцент делается на прочность и ремонтопригодность. Любые материалы можно использовать повторно для производства чего-то нового. Экологических проблем для нас нет — мы используем чистую энергию и чистые методы производства. * Большинство из нас теперь просто выбирает вещи, которыми ему хотелось бы попользоваться. Иногда это приносит удовольствие, а иногда хочется, чтобы за вас этот выбор сделали технологии. Они знают мои вкусы лучше, чем я. Когда искусственный интеллект и роботы забрали большую часть нашей работы, у нас появилось время, чтобы нормально есть, спать и проводить время с друзьями. Мы можем работать в любое время. Не знаю, можем ли мы вообще продолжать называть это работой. Скорее, у нас теперь есть время для размышлений, время для креатива и время для претворения идей в жизнь. * Поначалу меня раздражало, что у меня больше нет личной жизни. Нет ни одного места, куда я могла бы пойти, и это не было бы зарегистрировано. Я знаю, что где-то хранятся записи обо всех моих действиях, мечтах и мыслях. Надеюсь, никто не станет использовать их против меня. Мне нравится наша жизнь. Она намного лучше, чем та, которой мы жили раньше. * Больше всего меня беспокоят люди, которые живут вне города. Мы потеряли их по пути. Они решили, что так много новых технологий — не для них. Они почувствовали себя старыми и бесполезными, когда искусственный интеллект взял на себя нашу работу. Их расстроила новая политическая система — и они обернулись против нее. Они живут другой жизнью. Некоторые образовали небольшие общины и поддерживают себя самостоятельно. Хочу відзначити, наскільки у людей різних поглядів різниться значення слів. Дивіться що означає для с-д речь-як-сервіс -- концтабір з пайкою.
ВЛАДИМИР-III: депутат парламента з 18ти. Папа оказал протекцию? Добро пожаловать в 2030 год. Не слишком ли рано? Компьютерная революция и то заняла лет 50. У меня нет собственной машины. Ды-к, на Манхеттене и сейчас они есть у 8 из 100. А в Питере в начале 80-х какие фотки Невского в час пик!!! Нет своего дома. А вот это уже напрягает. Нет, это не концтабiр, а какой-то интернат для малолетних. Помню, давно-давно... в 1988 или около того - целая передача по ТВ об адаптации воспитанников детдомов, и одна из проблем - привыкши к мебели, характерной для интерната, они с трудом могут выбрать нормальную, семейную - для обстановки обычной квартиры. Одной из первых бесплатной стала связь. "Только вот жить в эту пору прекрасную..." (с) Некрасов. Хотя... в Люксембурге гортранс сделали вот только что бесплатным. Но будьте уверены - горвласти свое возьмут в другой сфере, хоть с бензина на автозаправке (кстати, в Питере уже нет бензина дешевле 42 рублей, а есть и до 50 за литр). Затем — чистая энергия, и тут все закрутилось. Намек на термоядерную? Вот ведь путин и прочие эмираты обидятся. Это будет casus belli. Затем — чистая энергия, и тут все закрутилось. Транспорт резко упал в цене. Личные автомобили оказались не нужны — люди получили возможность за несколько минут вызывать беспилотный или летающий автомобиль. Не понял взаимосвязи третьего с первым? Чего-то здесь не хватает: по пунктам. В городе никто не платит за аренду помещений, потому что каждый может использовать любое свободное пространство, когда ему заблагорассудится. Например, в гостиной моей квартиры проходят деловые встречи, когда меня нет дома. Проблема воровства снимается тотальной слежкой или тем, что ни у кого ничего ценного нет? Но тут-то юную коммунистку подстерегает неожиданность: воровать будут другое, неценное. Хотя и не все, конечно. Экологических проблем для нас нет — мы используем чистую энергию и чистые методы производства. Что нам стоит дом построить?! (с) Большинство из нас теперь просто выбирает вещи, которыми ему хотелось бы попользоваться. Я это делал, когда она еще не родилась)))))) Когда искусственный интеллект и роботы забрали большую часть нашей работы, у нас появилось время, чтобы нормально есть, спать и проводить время с друзьями. Мы можем работать в любое время. Не знаю, можем ли мы вообще продолжать называть это работой. Скорее, у нас теперь есть время для размышлений, время для креатива и время для претворения идей в жизнь. Князь Андрей с Пьером Безуховым, может, и потратят это время для "креатива", но большинство взбесится или просто сопьется и сделаются больны (прав был Андрей Болконский). Уже сейчас наделано много сериалов для "убийства времени". Поначалу меня раздражало, что у меня больше нет личной жизни. Нет ни одного места, куда я могла бы пойти, и это не было бы зарегистрировано. Я знаю, что где-то хранятся записи обо всех моих действиях, мечтах и мыслях. Надеюсь, никто не станет использовать их против меня. Мне нравится наша жизнь. Она намного лучше, чем та, которой мы жили раньше. Любая жизнь, где не надо работать, кажется лучше (см. Брейгель СТРАНА ЛЕНТЯЕВ). Больше всего меня беспокоят люди, которые живут вне города. Мы потеряли их по пути. Они решили, что так много новых технологий — не для них. Они почувствовали себя старыми и бесполезными, когда искусственный интеллект взял на себя нашу работу. Их расстроила новая политическая система — и они обернулись против нее. Они живут другой жизнью. Некоторые образовали небольшие общины и поддерживают себя самостоятельно. Это уже какой-то Замятин. Проще: всех "лишних" выгнали из города (Бредбэриевского - под стеклянным колпаком - о колпаке мадмуазель упомянуть забыла). Больше всего меня смущает названный срок - 11-12 лет. Нет, не все так быстро. Или это какой-то опытный объект? В Дании (в Питере, в интеллектуальных кругах, эту тему год назад активно обсуждали) в 2017 был эксперимент с прожиточным минимумом (достаточно большим), который платили людям (самых разных групп и профессий) и ждали: будут ли они еще дополнительно работать? Тогда уже, действительно, проще деньгами, чем перестраивать экономику. Но ряд тенденций угадан (причем, еще Станиславом Лемом в ВОЗВРАЩЕНИИ СО ЗВЕЗД): резкое удешевление, упрощение. А насчет отмены частного дома - а он был у 90% поденщиков в XIX веке? Так что сравнивать надо на должном масштабе. Иначе, как я уже говорил, отмена крепостного права покажется триллером с т.з. Плюшкина.
thrary: ВЛАДИМИР-III пишет: Папа оказал протекцию? Родина функціонерів С-Д,.. депутати усі принаймні. І вуйко депутат. Проблема воровства снимается тотальной слежкой или тем, что ни у кого ничего ценного нет? Що означає цінного!!! Взагалі нічого. Нічого не можна вкрасти, бо воно нікому не належить. Я это делал, когда она еще не родилась)))))) ВЛАДИМИР-III пишет: Мається на увазі, що річ ти береш саме користуватися, ту що тобі сподобалась, або не сподобалась, а обрав ШІ, бо він краще знає, що тобі подобається... а як знімаєш, то вона знову потрапляє у пул речей якими можна користуватись. Здається вони(істеблішмент скандинавський) вирішили, що технології достатньо розвинулись і можна капіталізм відміняти, разом з приватною власністю та вірою у теє що держава нічого тобі поганого не заподіє.
ВЛАДИМИР-III: thrary пишет: разом з приватною власністю та вірою у теє що держава нічого тобі поганого не заподіє. Как раз наоборот - вера в это нужна. С другой стороны: доверяем же мы врачам.
ВЛАДИМИР-III: Бенно Тешке. МИФ О 1648 ГОДЕ (2003). Неомарксисты все еще существуют, и Бенно Тешке – немецкий историк, работающий в Великобритании – типичный пример. В своей небезынтересной (как минимум небезынтересной для людей, изучающих неомарксизм начала XXI века) монографии он обещает опровергнуть распространенное мнение о Вестфальском мире, завершившем в 1648 году Тридцатилетнюю войну, как об эпохальном событии, круто переменившем вкус и цвет эпохи, водоразделе между Средневековье и Новом времени (напомню, что во всех советских учебниках именно 1648 год завершал Средневековье, хотя и не во всех из них это обосновывалось именно Вестфальским миром, после которого религия если и не отошла на второй план в общественной жизни европейцев, то перестала быть поводом для уничтожения друг друга). Казалось бы, монография будет посвящена истории дипломатии, но вот нет – Тешке, как тот дрессировщик, который обещал показать, как по рукотворному лабиринту бегает мышка, потратил прямо на глазах у зрителя слишком уж много времени на устройство лабиринта, да и к тому же некоторые элементы этого лабиринта не сошлись в пазах. Вместо истории дипломатии, которую ждет от автора читатель, мы можем ознакомиться с уймой проблем неомарксистской историориографии, ее критики со стороны оппонентов, критики неомарксистами старых марксистов, Вебера и "реалистов" и т.д. и т.п. - одним словом, к дипломатии автор нехотя переходит лишь после 2/3 текста – после того, как он создал собственную методологию экономической истории Европы (неомарксисты по прежнему строят все надстройки на экономическом базисе) и лишь под конец применил ее в области истории дипломатии. Возникает вполне обоснованное недоумение по поводу наименования всей работы - впрочем, если понимать "1648 год" шире, чем дипломатические протоколы, это окупается. Действительно, Тешке есть что сказать, но любой читатель, искушенный в современной науке, которая базируется не на марксистском базисе, а на аналитическом базисе изучения фактов – лишь можем мы строить некоторые предположения, будет удивлен порядком уже забытой в постмарксистской России практикой долгого копания в идейных спорах, терминологических – вплоть до схоластически окрашенных – словопрений о значении того или иного термина и его реальном существовании, причем термина первичного в отношении к изучаемому. Факты Тешке уважает, но только там, где они не противоречат его теориям (в противном случае – хуже для фактов). Парадоксальным образом, рекламируемая Тешке английская система (не только в экономике и ее соотношении с государственной системой управления, но и в научных подходах) именно потому и добилась большего, чем континентальные ученые, что избегала такого неаналитического подхода. Тешке обрушивается на наивно-методологические подходы немарксистских исторических и социологических школ, которые в полемике с четкостью марксистского видения истории как смены общественно-экономических формаций находят "капитализм" в самых ранних обществах вплоть до Древней Греции или Финикии. Отчасти претензии Тешке справедливы, и впору задаться вопросом о том, какое "бытие" влияет на "сознание" ученых XIX-XX века: человеку, живущему в буржуазном обществе, вполне по силам вообразить себе аналогичные общественные отношения во времена Перикла или Хаммурапи. Но в том-то и дело, что отчасти. Тешке постулирует гетерогенность Европы XVII века (как и прочих веков) в смысле общественных устройств - ведь рядом существовали абсолютистские монархии, аристократические республики, даже римская теократия и феодальные владения Священной империи, а через пролив уже занималась заря парламентской монархии в Англии. Поэтому Тешке правильно говорит о невозможности какого-то единого ранжира для одной Европы, не говоря уже о мире в целом. Но почему-то не делает вывода насчет возможности существования при определенных условиях (торговые города) "буржуазных" обществ задолго до билля о правах в Англии. То, что они исчезли, говорит не против общей марксистской теории о "прогрессивных" общественных устройствах, которым все нипочем, но лишь о (по аналогии с новой корректурой эволюционной теории) смене благоприятных "экологических" условий для существования подобных (обычно достаточно мелких) образований на неблагоприятные. Но ладно, перейдем к главной идее Тешке. Она немного необычна. Тешке считает, что капитализм – нормальный капитализм со всей свой правовой и социально-политической инфраструктурой – существует совсем недавно: в Англии с конца XVII века, а в континентальной Европе - во Франции на протяжении XIX века, в Германии и Италии - где-то около 1945, а в Восточной Европе и России - только с 1989-1991. Т.е. никакого капитализма ранее устойчивых парламентских демократий не могло быть. Все рассуждения "старых марксистов" о роли централизации той же Франции в развитии буржуазных отношений - чепуха, методологическая ошибка, поскольку король (или император вроде Петра I) являлся не общенациональным лидером, а всего лишь крупнейшим феодалом, руководствующимся в своей политике (в т.ч. внешней, в т.ч. брачно-династической) вполне феодальными соображениями, а выстраиваемая им бюрократия (см. теорию Бурдье о позднем формировании государства) – лишь оформляет эту феодальную, далекую от капитализма с его свободным рынком и правами человека, меркантилистскую стратегию, т.е. в истории Франции период около конца Столетней войны – 1789 (т.н. "старый порядок") – это не вызревание буржуазных отношений под спудом королевского абсолютизма (в идеале "просвещенного"), а путь в другом направлении - действительно, в направлении какой-нибудь восточной деспотии (недаром просветители обвиняли Бурбонов в султанских замашках). Только после 1789 Франция оказалась на пути к рынку, а полноценный капитализм сложился уже при Третьей республике. То же самое в других континентальных европейских странах. Англия – исключение (позже ставшее правилом по мере распространения демократии). Здесь между 1688 и 1701 приняты важные законы, ограничившие феодализм короны и преобразовавшие правящую бюрократию. Следовательно, период 1648-1789,1945 или тому подобного года в континентальной Европе правильнее называть не капитализмом, а меркантилизмом, и все страны, подписавшие Вестфальский мир, ни в коем случае нельзя называть "нововременными" (новое немецкое существительное, изобретенное Тешке и переведенное на английский язык). Первое возражение в адрес Тешке – чисто терминологическое. Можно называть общественно-политический строй Англии XVIII века капитализмом, но следует считать его не капитализмом вообще, а британской версией капитализма. Соответственно, когда мы говорим о "пережитках" феодализма в другой Европе (аристократия в армии и управлении, династические браки и войны "за наследства", контроль над монопольными торговыми компаниями и т.д.), следует поискать немало пережитков в самой Англии (например, даже около 2000 года английское общество все еще остается ярко выраженным сословным обществом - см. Фокс К. Англия и англичане. М.,2013), а их наличие говорит против главного тезиса Тешке насчет англоцентричности капитализма. История о том, почему в Испании капитализм не состоялся, а в Англии состоялся – гораздо сложнее и неоднозначней, чем простая теория общественно-экономических формаций. Скорее, можно говорить не о формациях – прокрустовых ложах для попавших в них исторических обществ, а об отдельных феноменах, которые могли существовать относительно недолго, а могли длиться веками, если не тысячелетиями, и зависели от тех же "экологических" условий, сохраняющих или убивающих их (например, "второе издание крепостничества" в XVI веке к востоку от Эльбы (включая Россию) случилось не по какой-то прихоти отменившего Юрьев день собора 1649 года, а по причинам экономической необходимости – превращения Пруссии, Польши и России в житницы Европы после победы овцы над зерновыми в Англии и Испании и т.д.) Второе – жесткая увязка автором капиталистических порядков с определенными общественно-политическими отношениями. Ну, здесь тоже проблема терминологии, тем более, что общественно-политические режимы вполне демократических стран внутри современного Европейского Союза существенно различаются. Вопреки марксистским жестким исторически закономерностям (которые Тешке вполне правильно выводит из гегелевского идеализма... ну а идеализм...) любое общество развивается не так как хочет, а так как может (впрочем, и здесь веер вариантов развития достаточно велик). Да, о пережитках "феодализма" (также термин, нуждающийся в уточнении) в вильгельмовской Германии, наполеоновской Франции, николаевской России (что в 1825-1855, что в 1894-1917) говорить можно, но это не отменяет перемены, происходящие в данных обществах, даже в период т.н. "меркантилизма". Исторические феномены не обязаны полностью соответствовать абстрактным теориям - собственно. настоящая историческая наука веками боролась против такого абстрагирования, за конкретику и анализ. В этом плане труд Тешке дает мало положительных результатов, недаром заявленная дипломатическая тема в итоге занимает в нем меньшую часть. Более подробное изучение эпохи второй половины XVII века дает столько же опровержений, сколько и подтверждений основных постулатов Тешке. И дело не в интерпретациях. Общества не только не осознают, что они "строят" капитализм, социализм или какой иной строй, но и никогда целенаправленно, хотя бессознательно, их не "строят" - результат получается сам собой, в зависимости от определенных условий (возможно, в мире без нефти Саудовская Аравия была бы уже давно не Саудовской, как Ирак давно уже не Хашимитский, но нефти и в Ираке достаточно много – значит, для объяснения феномена следует брать широкий круг причин и факторов и ни в коем случае не искать универсальную причину-отмычку). Вот это фетишизировение единого фактора сделало марксизм в целом догматическим и не способным к социальной прогностике. Есть и третье. Тешке в поисках четких временных рамок капитализма постулирует "свободный капитализм" как рынок труда, на котором каждый свободен и делает, что ему заблагорассудится. Меркантилизм же имеет принципиально иные отношения труда и капитала: от верности сеньорам (на сей раз "дворянству мантии") слуг до регулирования государством (не просто государством, а конкретным королем) прав и обязанностей торговых компаний. Так ли это? Свободен ли работник при капитализме в самую свободную его эпоху в самых свободных странах? Или его все же связывает с работодателем система зависимостей (в т.ч. психологических), когда можно в любой момент уйти с работы, но... не нужно, потому что иная работа будет менее выгодна. Социопсихология, которой более детально занялись только уже на рубеже XIX-XX веков, для Маркса и Энгельса – проходная тема (иначе и не могло быть у учеников Гегеля с его желчностью и афоризмами типа "Согласных история ведет, несогласных – тащит" - в исторических масштабах такие маленькие трагедии, действительно, кажутся незначительными, и это задало затем на всем пространстве реализации гегельянской философии заведомо презрительное отношение к отдельной личности; правда, это не значит, что иные философии с нею так уж церемонятся). Само собой, государство так или иначе всегда и везде регулировало рынок, даже своим невмешательством в эпоху английской свободной торговли. И наконец, раз уж мы подошли к вопросу о государственности вообще, придется откорректировать Бурдье (этот французский социолог ни разу не упоминается у Тешке, но подспудно Тешке развивает его идеи, только сдвигает дату появления "нормальной бюрократии" неперсоналистского государства с эпохи Вестфальского мира в XIX век. Напомню, что Бурдье изучал, прежде всего, механизмы воспроизводства социальных иерархий. Он подчёркивал значимость культурных и символических факторов воспроизводства и критиковал марксистские концепции примата экономики. Согласно Бурдье, ключевую роль в воспроизводстве социальных отношений господства играет способность занимающих властные позиции агентов навязывать свои культурные и символические практики. Бурдье ввёл понятие символического насилия как принуждения к признанию различных форм господства и незнанию его механизмов. Символическое насилие легитимирует социальные формы господства. В 1990-х Бурдье от критики марксизма переходит к критике неолиберализма, за его демонтаж государства (кстати, Тешке вроде уже смирился с неолиберализмом и всемирным правительством), и заслужил звание неомарксиста-ревизиониста. Бурдье считает, что до XVII века говорить о государстве можно только в том же ключе, что и Тешке – как о феодальной системе персоналистских зависимостей, и лишь развитая бюрократия времен Людовика XIV (в случае России – времен Петра I) это преодолевает. Но что такое персонализм? Управляться абстрактными "властями" или роботами (суперкомпьютерами) общество никогда не сможет. Эта позиция сродни тому "открытию" (которое может сделать любой философ), что какие бы смыслы мы не вкладывали в философское (или социологическое, или политологическое, или экономическое и т.д.) понятие "человек", за пределами кабинета данного конкретного философа по улицам бродят реальные люди, которые (роль личности в истории! – у марксистов всегда было плохо с этим фактором) будучи на любой должности, в любой роли, будут неизбежно окрашивать ее в свои цвета (права поговорка: человек красит место, а не наоборот). Да, роль личности в истории не висит в вакууме волюнтаризма, но эти соотношения количественные, а вовсе не гегельянско-качественные, и их следует (как и происходит в политологической социопсихологии) изучать. Признаками государственности (как и во времена фараонов) являются: разделение и организация населения по территориальному принципу, суверенитет, определяющий публичный характер власти, наличие группы людей, специализирующихся на управлении государством, а также органов и учреждений государственной власти, которые обеспечивают принуждение к исполнению её решений, налоги, пошлины и прочие сборы, получаемые от которых средства идут на исполнение государством его функций, включая обеспечение работы государственного аппарат, наконец, исключительное право принимать законы и другие нормативные правовые акты, обязательные к исполнению для всего населения на всей территории. С другой стороны, существовали и даже существуют сейчас догосударственные формы социально-политической организации: род, команда (корабля в открытом море) и др., но их не следует смешивать с государственностью (насчет того, что семья, особенно малая, нуклеарная, не может быть государством, высказался еще Руссо в XVIII веке). Да, Тешке поймает сейчас меня на слове и укажет на те несоответствия понятиям "чистый суверенитет", "исключительное право издавать законы", которые мы наблюдаем в Средневековье (Тешке придерживается концепции "долгого Средневековья" - со II по XIX век), и которые собственно отличают Средневековье от того самого пресловутого "Нового времени". Соглашусь с Тешке: в средневековой Франции, Италии, Германии трудно разграничить полномочия органов власти короля, феодальные кутюмы, сферу привилегий горожан, церковное право. Но такая картина складывается естественным образом в результате эволюции западного общества, и если возникает проблематика соотношения власти папы и императора (например), то само ее возникновение говорит в пользу наличия государства и его функций, выхода всей системы власти за пределы личных отношений сеньоров с вассалами. А уж вопрос о влиянии политической раздробленности на экономику и культуру – вообще за пределами проблематики реальности государства. Северная Италия или Древняя Русь в XII-XIII веках процветают вопреки всем теориям государственного суверенитета в состоянии раздробленности и анархии. Гибель же этих миров (в результате татаро-монгольских нашествий или Итальянских войн) происходит по причинам, лежащим за пределами проблематики суверенитета (да, собственно, и "гибель" - понятие в данном случае относительное: Тешке признает, что Венеция просуществовала с 697 по 1797 год и практически в течение всего этого периода занимала видное место в Европе, хотя должна быть давным-давно поглощена более централизованными соседями). Вообще, стереотипы патриотического национализма XIX века неприменимы к реалиям средневековья даже в Европе, не говоря уж о странах за ее пределами. Здесь опять мы сталкиваемся с марксистским догматизмом (шире с догматизмом немецкой классической философии), который видел не реальные историко-политические структуры, а голые схемы, соответствующие идеалистическим в основе своей обобщениям. Кстати, если уж зашла речь о Венеции, то венецианский дож, процедура выборов которого включала 11 этапов (гораздо сложнее, чем выборы президента США), отнюдь не выглядит "сувереном", каким по Тешке был любой правитель до времен паровозов. Власть дожа была очень ограничена — имея право участвовать во всех советах, он не мог навязывать своё мнение. Дож не мог принимать самостоятельные решения, а его контакты, встречи, переписка тщательно контролировалась. Он не мог покидать пределов Венеции и не мог иметь собственность за пределами государства. Тешке признает, что факт существования в одной и той же Европе столь разных политических структур требует своего изучения, однако мало что может сказать по этому поводу. Ссылки на то, что Венеция, Генуя, Мальтийский Орден и другая некоролевская Европа погибла в горниле Наполеоновских войн, и сейчас (2019 год) их не существует, следовательно, эти структуры были "нежизнеспособны" (аргумент времени), не работает, поскольку зависит от положения наблюдателя на шкале времени, и если бы мы находились в 1750 году, никаких подобных аргументов у нас не было бы. Если некое явление существует 1100 лет и не существует 212 лет, следует в первую очередь обратить внимание на больший из периодов (различная значимость отдельных отрезков временной шкалы также зависит от наблюдателя, т.е. является аберрацией близости, как это называл Л.Н.Гумилев). P.S. Интересно, а в моем давнем романе (2002-2003 годов) МЕДНЫЙ ВЕК (мир без пара, электричества и атома) по расчетам Тешке капитализм в лучшем случае, только в Англии и США, а в остальных странах по прежнему (даже в начале XXI века) все еще "меркантилизм" (как и 200 лет назад, крестьянство составляет большинство населения, а горожане отгорожены от него своими, пусть даже вполне демократическими, привилегиями – эдакие миниатюрные "градшафты" Альфреда Дёблина)?
thrary: ВЛАДИМИР-III пишет: Как раз наоборот - вера в это нужна. С другой стороны: доверяем же мы врачам. Все навпаки: https://www.pravda.ru/news/interesting_news/23-06-2016/1304565-sanitar-0/
ВЛАДИМИР-III: Обыватель уже привык к качественному, недорогому будущему с гарантией и со скидкой, поэтому с ним очень трудно обсуждать будущее - он ждет от будущего чего-то своего, непонятного футурологу.
ВЛАДИМИР-III: Андрей (опять без Отчества) Кураев близко к сердцу принял процесс Галилея. Ему хочется в обязательном порядке оправдать чужую (католическую) религиозную организацию (а что, в Москве 1633 года Галилея просто посадили бы на бочку с порохом - пущай полетает?) Получается, как всегда у скрещивающих науку с религией верующих-мичуринцев, еще хуже, чем было бы, если б за дело взялся Павел (тоже без Отчества) Флоренский. Флоренский верил, что мир геоцентричен, и это снимало проблему неправоты суда над Галилеем.
ВЛАДИМИР-III: Давно, в середине 90-х, прочел в роскошном двухтомнике роман Чезаре д’Аннунцио НАСЛАЖДЕНИЕ. Не до конца – до конца не дотянул (это я-то с моей способностью к чтению!) Вот недавно вышел еще один ранее давно (с 1995) неиздаваемый роман НЕВИННЫЙ. И также роман до конца не читается. Как-то мода на Аннунцио взошла в середине 90-х и быстро сошла на нет. То же самое случилось с ним еще при жизни между 1893 и 1904 – тоже в России. Декаданс? Верно. Самый крепкий раствор. Но… что кроме декаданса? Ничего. Это объясняет неспособность мою дочитать до конца. Аннунцио недаром выбрал в обоих случаях жанр психологического романа. Герой обоих романов (нет, это разные люди, но хочется их обозначать в единственном числе) погряз в своей душе (с т.з. материализма, в своих внутренностях). Больше у него ничего нет. Он «не работает и не учится» (с) – как та жертва кляузы из БОЛЬШОЙ ПЕРЕМЕНЫ. Ему скучно жить. Он при этом богат, а с жиру и собака бесится. Что вообще странно – уж кто-кто, а Аннунцио-человек в этом плане превосходил своих героев, и тут уж точно не с себя писал.
ВЛАДИМИР-III: https://yandex.ru/video/search?text=%D1%87%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%89%D0%B0%20%D0%B8%D0%B7%20%D0%B1%D0%B5%D0%B7%D0%B4%D0%BD%D1%8B%201971 Еще один фильм серии о первобытных людях режиссера Дона Чеффи. В первой части спокойно процитировал сам себя - из МИЛЛИОНА ЛЕТ ДО НАШЕЙ ЭРЫ.
ВЛАДИМИР-III: Великие страны одержимы манией остановить историю, поскольку при ее продолжении они неизбежно превращаются в малые.
ВЛАДИМИР-III: Фланнери О'Коннор пишет все-таки как-то мужиковато. Если б не знал, что женщина, решил бы - мужик пишет, еще один представитель американской южной готики.
ВЛАДИМИР-III: Фильм ХРОНИКИ ХИЩНЫХ ГОРОДОВ (2018) по роману Филиппа Рива «Смертные машины» (2001). О чем сейчас (последние 20 лет) пишут современные фантасты? Нет, не компенсаторские творения Дмитрия Глуховского, и не дебильная "героическая фантастика" современной России (все никак не соберусь написать критический обзор) - что там, на переднем крае литературы о будущем, ибо настоящая фантастика - это литература о будущем (а вы думали, что)? Критики сетуют на засилье фэнтези и постмодернизма. Все же разрабатываемый мной философский НОВЫЙ РЕАЛИЗМ будет востребован. Иных альтернатив постмодерну нет. Но что здесь? Место действия - помойка, оставшаяся от "древней" (XXI-XXII веков) человеческой цивилизации. Время действия - где-то XXXIII век. Масштабы - колоссальные (когда-то масштаб воздушного шара впечатлял читателей Жюль Верна, а автор СМЕРТНЫХ МАШИН просто увеличил размеры движущегося по шести железнодорожным колеям "города" из романа Кристофера Приста ОПРОКИНУТЫЙ МИР (1974) до невозможности - благо компьютерная графика позволяет хоть пол-Лондона поставить на гигантские гусеницы и отправить в путь). Антураж - стимпанк (что есть регресс сравнительно с дизельпанком ГИПЕРБОЛОИДА ИНЖЕНЕРА ГАРИНА и киберпанком Альфреда Бестера), смешение рас и культур, модный в XXI веке (а в XXXIII?) феминизм, лицо со шрамом, джедайские катаны, куклы и новозеландская природа натурных съемок. Этот сплошной панк выдает в Западе какую-то усталость от своего существования, от в целом благополучной цивилизации, где событие - пьяная драка гастарбайтеров в соседнем проулке. Это бесстрашие от усталости, кстати, полностью нейтрализует надежды некоторых за пределами Запада на то, что Запад их боится и не пойдет на новую мировую войну. Кто их боится??!! В XXXIII веке сохранились англосаксы, китайцы, что-то от Индии. Русских нет.
ВЛАДИМИР-III: Экранизации романа Г.Уэллса ПИЩА БОГОВ (1904). Этому уэллсовскому роману повезло меньше всего. Три экранизации - и все крайне неудачны. В 1965 американская ДЕРЕВНЯ ГИГАНТОВ Берта Гордона получилась очень-очень по мотивам (лучшая часть фильма - вообще битловские песни; тоже, однако, Англия, и мне часто казалось, что некоторые композиции ливерпульской четверки вполне ложатся именно на уэллсовские сюжеты). В 1976 тот же Гордон снял новый фильм - ПИЩА БОГОВ, тоже по мотивам (действие перенесено в Британскую Колумбию) - и получил премию за самый худший фильм всех времен. Еще хуже снят фильм ПИЩА БОГОВ 2 (1989). А все оттого, что по мотивам. Я бы снимал совершенно иначе - близко к тексту, подробно, особенно, первую часть - РОЖДЕНИЕ ПИЩИ. Самый колоритный персонаж - мистер Скилетт с его этим шепелявым: што виноваты лиша или шобака, а может ишо какой шверь. Ливанов-Холмс в роли стариков очень бы пригодился. Кстати, в качестве музыкальных тем английской провинции пригодились бы некоторые композиции Битлз.
полная версия страницы