Форум » Заклепкометрия » Синдром отставника » Ответить
Синдром отставника
ВЛАДИМИР-III: Отставник – военный пенсионер, покидающий ряды вооруженных сил (средний возраст - 42 года!!!) Далеко не всякий военный пенсионер страдает синдромом отставника, но если уж подцепит – ситуация становится критической. Прежде всего, пара слов о социологии явления. Во времена Петра Первого срок службы был пожизненным, но после 1725 его ограничили 25 годами. Новик, поступавший на службу в 15-20 лет, уже к 45 годам мог распоряжаться своей дальнейшей судьбой (и это не считая тех, кого потом записывали в полки детьми или даже еще во внутриутробной стадии развития), но поскольку средняя продолжительность жизни в России (и не только) в те времена примерно соответствовала середине пятого десятка жизни, половина офицеров и чиновников элементарно не доживала до отставки. Каждая война также уносила немало жизней претендентов на военную пенсию (до революции в России пенсии получали только чиновники, военные и ряд категорий служащих, хотя в целом количество мужчин старше 60 лет и женщин старше 55 по переписи 1897 года не превышало 5% населения) - например, в кампанию 1812 года в рядах российских войск погибло 210 тысяч солдат (пенсий, понятно, не получали) и офицеров. Даже когда в 1932 в СССР принимается законодательство о пенсионном обеспечении (55 и 60 лет) до пенсии доживало гораздо менее половины мужчин и женщин. В годы перестройки и постперестройки массовое сокращение вооруженных сил СССР приводит к увольнению огромного количества офицеров и генералов. Т.о. к 2000 году в России формируется достаточно многочисленная категория (несколько сот тысяч человек) военных отставников – еще относительно молодых или нестарых (40-60 лет) людей. Куда пойти отставнику? Как то не странно, круг специальностей для него ограничен. Есть профессии, которые оказывают на занятого столь специфическое влияние, что он не способен работать где-нибудь в другой сфере (известный анекдот о том, что уволенному следователю или простому милиционеру одна дорога – в криминалитет). Охранные структуры, преподавание (в основном военных предметов, в школе – ОБЖ), военкомат – любой отставник знает этот бермудский треугольник возможностей. На службе военному все ясно и понятно. Есть начальство (командование), которое определяет его будущее, есть устав, есть субординация, подчиненные, специфическая военно-полевая личная жизнь, остатки идеологии, которые мотивируют остатки советской армии на службе у людей, которые к советскому этосу уже не имеют никакого отношения. Меняя посередине жизни среду обитания (если подавляющее большинство людей может оставаться в своей сфере всю трудовую жизнь, военный отставник ломает ее примерно посередине и в этом схож со спортсменом, правда последний ломает еще раньше – в 30-35 лет), бывший майор (или генерал-майор – разница не так уж существенна) оказывается в абсолютно непривычной обстановке. Здесь приходится обо всем думать самому, принимать решения на свой страх и риск (а не за награду) и вообще общаться не с прапорами и полканами, а со штафирками, которым нет никакого дела до всех заслуг отставника, включая успешно проведенные образцово-показательные стрельбы. Нетрудно догадаться, насколько велик шок, стресс от такой перемены. Нет, армия не является чем-то вроде замкнутой секты, но и говорить о ее тождественности обществу проблематично. Вся эта социопсихология на выходе дает особое мироощущение, которое мы именуем синдромом отставника. Любой настоящий профессионал малокомпетентен за пределами своей сферы (в противном случае, он был бы дилетантом или кое-кем похуже). Но именно военные переживают свою малокомпетентность острее всего. Профессиональное самомнение, свойственное любой профессии (специалист-сантехник тоже имеет все основания смотреть свысока на профессора, не способного даже унитаз прочистить), в случае отставника приобретает трагическую тональность. Давно подмечено (еще в древних цивилизациях), что лучше всего военный чувствует себя на войне. Мир – досадная пересменка между периодами полнокровной жизни, в течении которой военный готовится к новой войне, но если таковая под вопросом, начинает мучительно ощущать свою ненужность (90% военно-патриотической субкультуры во всех странах мира – это амортизатор шведского синдрома общества в целом в отношении военных: пусть лучше маршируют на парадах, чем устраивают военные перевороты). Мир за пределами войны отставнику просто непонятен, вызывает раздражение и вполне объяснимую неприязнь. С идеологией у отставника полный ералаш. Советская армия, как известно, была защитницей первого на Земле государства рабочих и крестьян – страны интернационалистической, просветительской и атеистической (как бы это не пытались ревизовать современные православные новохронологи). Государство называлось СССР. В 1991 году СССР не стало. Вместо него (оставим в покое другие страны постсоветского пространства) существует Российская Федерация – страна молодая, насквозь капиталистическая, обскурантистская и бесконечно далекая от СССР. Капитализм столь же далек от образа жизни и мысли советского военного, и любой отставник совершенно искренне ненавидит и презирает эту новую реальность. Но поскольку иной реальности нет, а служить кому-то стало квазиинстинктом, приходится проявлять толерантность к верховному главнокомандованию (в широком смысле) и делать вид, что все еще живешь в СССР. "Возрождение традиций" мало что дает. В дореволюционной России офицерство было военным крылом дворянского класса (как, собственно, и в других странах мира) - пережитком феодализма, если уж называть вещи своими именами, а до введения в 1874 всеобщего призыва непосредственное отношение к вооруженным силам имели на протяжении всей своей жизни лишь 5% населения (все остальные были "немужики" по терминологии современного низкостратификационного стандарта). Красная Армия (из которой, если кто забыл, выросла Советская) строилась на борьбе с этими всеми золотопогонниками и их социальным расизмом, тем более, что превращать советское офицерство в "новое дворянство", давать ему сословные привилегии ни в 1941, ни в 1991 никто не собирался. По понятной причине, вернуться во времена крепостного права даже у самых ярых традиционалистов не получается. Буржуазное общество же всегда (со времен финикийских городов-государств) к военным ценностям и радостям относилось прохладно. Получаем социальную группу, недостаточно адаптированную к новым общественным отношениям, но достаточно образованную, чтобы осознать свою ненужность в их рамках. Идеология в мировом масштабе умерла в конце XX века, но ее реликты смогли прижиться в "экологических нишах" тех социальных групп, которые выпали из исторического процесса и стали реликтами прошлых общественных отношений. Итак, среднестатистический носитель синдрома отставника, как и положено, живет в стране, окруженной врагами. Не важно, что он носит в кармане мобильник корейского производства, ест немецкий шоколад и водит подержанный импортный форд (в крайнем случае, можно делать вид, что все это отечественного производства, и он за них отечественные нефтедоллары платил) – главное, что враг кругом, и надо хранить бдительность. Зацикливание на данной теме приводит к развитию у отставника мании преследования в геополитических масштабах. Потонула подводная лодка – это пиндосы потопили! снижается рождаемость – не иначе жидо-масоны облучают русских мужчин специальным излучением, погиб Гагарин – виноваты враждебные инопланетные цивилизации, снюхавшиеся с земной мировой закулисой, взовал себя где-нибудь в Москве исламский террорист – ну не обвинять же в этом преподавателей курса Основы духовной культуры, которые рассказали детям, что аллах существует на самом деле? - дело ясное: это либерасты подговорили! Попытка "примирить красных и белых", синтезировать разнородные идеологии порождает утверждения, что еще до революции в России (вариант – еще до Петра Первого) было всеобщее бесплатное медицинское обслуживание, и праздники вроде Великой Октябрьской Социалистической Казанской Иконы Божьей Матери (правда, этот праздник – ни в городе Иван, ни в селе Селифан, в конце концов, не прижился и почти забыт к 2018 году). Живая жизнь проходит мимо отставника, и он ищет виноватых: президента, жидов, американцев, муслимов, хоть неадертальцев. Списки виноватых в бедах России и личных неудачах отставника принимают вид "обращений к нации" и т.п., которые все тут же забывают, как забудут сто сорок следующих "обращений". В России никогда не бывало военных переворотов в чистом виде. Как бы не метали громы и молнии на предателей Родины всех мастей (от обеспечивающих с возрастающим трудом экономическую стабильность России либерастов из Высшей Школы Экономики до вызывающих особую ненависть у хмурых патриотов-отставников эстрадных певцов и певичек, дрыгающих ногами на сцене, а не как положено – на плацу), все эти бури в стаканах ограничены верностью присяге – да, да, той самой присяге, которую отставник давал сионистскому оккупационному правительству в лице верховного главнокомандующего. Поэтому не ждите от них ничего, кроме нудьги по поводу задержки военной пенсии. Атмосфера последних пяти лет, в течение которых Россия существует в режиме ни войны – ни мира, этому вполне соответствует.
Ответов - 0
полная версия страницы