Форум » Альтернативная история » ЛЕТО В МАЕ » Ответить
ЛЕТО В МАЕ
ВЛАДИМИР-III: Мое новейшее литературное произведение. Помещаю именно в разделе АИ. Потому что это АИ. Развилка уже была. Само по себе произведение не является точной парафразой на популярные сейчас постапокалиптические сюжеты. Я не искал зрелищности или даже занимательности. Гораздо больше меня интересует точность в изображении "мира без людей". [quote]ЛЕТО В МАЕ Посвящается москвичам и гостям столицы. Крупный метеорит достиг земной атмосферы, вспыхнул, загорелся, но охваченный красноватым пламенем успел долететь до водной поверхности. В этом месте произошел настоящий взрыв, вихрь вздыбил волны, но главная ударная сила овладела миллиардами тонн воды и погнала их в разные стороны. Десятиметровая волна устремилась ко всем берегам Черного моря. Почти необитаемым. Вчера вертолет не прилетел. Я буду ждать его сегодня целый день. Я сажусь на пенек близ лётного поля и кладу на колени планшет с «паркером» (когда-то такие ручки стоили сотни долларов, но мне пару штук привез Богдан из бывшего Стамбула). Сегодня 3 мая тридцатого года Москвы. Небо безоблачно, и скоро начнет припекать, но я приготовил себе тент и бутылку с квасом. Крупный сурок-байбак вылез из зарослей травы и взобрался на утрамбованный холмик. Посмотрел на меня. Я кивнул ему: «Ну что? Вместе будем ждать?» Вертолет должен был прилететь еще позавчера. Связаться с Москвой нельзя – сломался последний радиопередатчик. До ближайших поселений – украинских в Полтавском регионе и абхазских в Абхазии – километров пятьсот, и поэтому придется ждать вертолета из Москвы. Он прилетает раз в месяц, привозит необходимые вещи, забирает наш эквивалент, иногда забирает наших больных или привозит ремонтников, а также обновления Информационной Сети. Первые пятнадцать лет мы пользовались оптоволоконными кабелями, но потом связь где-то оборвалась, а искать где – на всем протяжении полутора тысяч километров – просто бессмысленно. Поэтому мы запросили общую базу данных из Москвы, и раз в год получаем обновления. В ожидании я начинаю делать пометки на большом листе бумаги. Я собрался писать Историю Московской Эры – так высокопарно, но красиво обозвал я последние три десятилетия истории человечества. Надо наметить план работы, выделить основные разделы и композицию, чтобы потом – за экраном дисплея быстро разместить необходимую информацию. Год назад мы получили последние обновления Информационной Сети. А радио сообщает нам самые важные новости. Шаги за моей спиной спугнули сурка, и он кубарем скатился в заросли. Подошел начальник диспетчерской службы Иванов. Он дежурил трое последних суток и уже валится с ног от усталости. Ночью он включает освещение летного поля, чтобы вертолет не заблудился и не сел на развалины города. Я знаю, что Иванов в ссоре с женой, и вот почему. Они заспорили неделю назад на тему: собака произошла от волка или волк от собаки? И уже неделю не могут друг друга переспорить. Так он поменьше старается бывать дома. Да, забыл сказать, что мы живем в северо-восточной части Севастополя, точнее, даже за пределами города – там, где когда-то был Инкерман. Так удобнее, потому что мы одновременно можем держать связь с побережьем и земледельческим районом к северу и востоку от нас. Нас всего пять тысяч человек – вместе с земледельцами, и называемся мы цветисто и красиво: Севастопольский Особый Район. --Дмитрий Павлович, вы тут побудьте до двенадцати, потом я пришлю Алешку вас подменить, -- Иванов говорит мне, а самого шатает. Я киваю. Он уходит. Днем вертолет караулить просто. Сидишь, а потом – как станет слышен шум мотора – надо выстрелить в воздух дымовой ракетой, а потом еще раз, когда он будет заходить на посадку. В Калининграде/Кенигсберге в прошлом году вертолет разбился (и это немецкая аккуратность!) А у нас такого никогда не бывало. Только однажды шторм снес Ми-12 в горы, но пилоты мастерски посадили стотонную машину. Дымовые ракеты лежат в ящике напротив меня. Сурок снова вылез на пригорок. А у меня и угостить нечем. Последние годы мало ем – нет аппетита. Мне 69 лет. Я родился в Крыму в Феодосии 17 января 1973 года. Тогда летоисчисление было совсем другое: годы считали как христиане – от рождества их бога, но называли это «годы нашей эры». В Сети много материалов датировано по этой системе, но перевести в нашу довольно просто. 1 год Москвы – это 2013 год «нашей эры». Значит, сейчас у нас 2042 год «нашей эры» или 30 год Москвы. Некоторые отдаленные поселения, бывает, сбиваются с правильного летоисчисления, но связь с Москвой исправляет это. Ну так вот: мои родители, когда мне было 5 лет, переехали в Москву. Там я закончил школу, потом биофак МГУ. С детства мечтал стать палеонтологом, путешествовать в экзотические страны, не пропускал ни одного «Клуба кинопутешествий». А вот хрен! После 1995 года «нашей эры» восемнадцать лет преподавал в своем же вузе палеобиологию, и только один раз съездил на Байкал и в Якутию, да еще раз – на международный симпозиум по проблеме парникового эффекта. И все… Снова шаги сзади, и снова сурок мигом исчезает. Слышу голосок: --Здравствуйте, Дмитрий Павлович. Это девушка, почти невеста, моего внука. Я оборачиваюсь. Она в затейливо завязанной косынке от солнца, из под которой выбиваются два хвостика. --Знаете, что случилось! Семена собаки растерзали. --Как так? --В районе Ялты. Там они с Мельниковым охотились. Мельников еле ушел. Ночевал на деревьях. Охотниками мы называем людей, которые более-менее регулярно исследуют разваливающиеся города и села в поисках каких-либо вещей. Слово охотник лучше прижилось, чем заокеанское «сталкер». Хотя некоторые обижаются и просят называть их именно «сталкерами». Сейчас эти охоты стали реже, не то, что в первые восемь лет Москвы. Но и сейчас можно найти много интересного. Редкие приборы, отсыревшие и заплесневевшие книги, сохранившиеся цветные металлы и драгоценности. Наследие прошлой цивилизации. Впрочем, никакой новой цивилизации мы пока не создали, а поэтому говорить о прошлой цивилизации не приходится. Мой сын погиб на такой охоте четыре года назад. Внук – нет, он увлекается вертолетами и уже сейчас – сотрудник аэропорта. --Они пехом шли? – спросил я. --Да. --Чего проще на моторке?! --Говорили: так никакой романтики. --Ну что тут скажешь… --Вы тут сидите? --Да. Рита, передай Алешке, чтоб не очень торопился, мне сегодня все равно делать нечего. --Ну что вы! Он такой аккуратный, что меня аж бесит. Рите шестнадцать, и она будущий медик. Учится по Сети, но уже полгода как вызубрила все материалы, а результаты тестирования нам должны передать с вертолетом. Обычно студенты ездят учиться в Москву, но Ритка предпочла экстернат. Так что Ритка тоже ждет. Диплом из Москвы. Потом у нее будет практика у Нины Семеновны, и к 20 годам Ритка – дипломированный врач. Как-то быстро сейчас люди взрослеют. Или это мы были слишком инфантильны? Рита уходит, а сурок – ну это надо же! – в третий раз вылазит на пригорок. --Да ты не бойся, дружище. А то каждый раз кувыркаешься. Утренние тени сокращаются. Сейчас начнет припекать солнце. Итак, первый период Московской Эры. Его именуют периодом Великой Барахолки, и он занял не менее восьми лет. После того, как… Значит, и это придется описывать. Никто не любит говорить на эту тему. И даже думать. Как не хочет думать человек о том, что он мог стать жертвой аборта. Или мог не проснуться после анестезии. Нет, религиозные кликуши об этом орут на каждом углу. Только это пошло им во вред. Так уж человек устроен. Есть темы, на которые думать мы не любим. Все люди знают, что они смертны. Но какой нормальный человек будет думать об этом, а тем более разговаривать с другими? В том-то и дело, что мы живем так, будто смерти нет – никакой – ни реальной, ни воображаемой, а иначе нельзя. Правда, кое-что из всей этой истории до сих пор секретно, но даже известного достаточно, чтобы знать. Раньше людей было много. 7 миллиардов (или около того). Они жили по всей земной поверхности, за исключением Антарктиды, Крайнего Севера и некоторых пустынных областей. Но и там цвели рукотворные сады и возвышались небоскребы. Это там, где Персидский залив. Там раньше добывали большую часть нефти. Сейчас мы добываем только в Башкирии, Татарии и получаем из Азербайджана. Москве еле хватает, а нам не так уж много нужно. Вот я подумал о семи миллиардах людей, а ведь я не могу себе представить такую массу людей. Нет, умом-то я понимаю, что так оно и было, а вот представить. Вот уже много лет я не видел больше тысячи человек разом – и то, только на празднике Военно-морского флота. И это не смотря на то, что я вырос и жил в Москве. Москва и тогда такая была. Десять миллионов постоянных жителей и еще три миллиона приезжих. С тех пор человечество не увеличилось. Москва и есть человечество. Так уж исторически сложилось, как любил говорить мой друг - историк из Петербурга. Сто и более лет тому назад, когда Москва еще не была синонимом человечества, в Европе Германия дважды воевала против всего остального мира. Это была совсем другая Германия, нежели современная. Там жили десятки миллионов людей. Это больше в несколько раз, чем все современное человечество. Но против нее воевали силы в десять, а то и в двадцать раз ее превосходящие. Вот такая была Германия, а не то что сейчас – несколько тысяч обрусевших немцев в Калининградском регионе. После первой немецкой войны писатели-фантасты пугали читателей химической войной и истреблением всего человечества. Дескать, прилетят самолеты – это такие быстроходные вертолеты – сбросят бомбы с ядовитыми газами, и большая часть человечества погибнет. У Булгакова на этот счет целая пьеса есть. И им верили, и очень боялись. Но наступила вторая война с Германией – и что же? Ни одна страна не применила химических бомб, хотя все угрожали этим, а бедные солдатики пробегали все шесть лет с огромными противогазами. А противогаз тогда был как ведро. Так и не сбылись предсказания. Потом изобрели ядерное оружие. И опять угрожали им друг другу, и писали жуткие книги о ядерной войне, но никто так и не решился применить. А человечество продолжало жить и увеличиваться. Вроде бы за период с 1900 по 2000 годы «нашей эры» оно увеличилось в четыре раза. Надо проверить по Википедии. Или около того. В 2012 году «нашей эры» некий безумец – его звали Александр Райзингем, англичанин, была тогда такая страна – Великобритания, решил уничтожить все человечество. Любил он природу, птичек, собачек. И пропорционально ненавидел людей. А люди своей деятельностью наносили природе ощутимый ущерб. Тогда говорили, что человечество все равно обречено на вымирание, слишком уж людей много, СПИД, бесплодие там и иные причины. Но он не стал ждать и решил своими руками приблизить эту кончину. Тогда была такая технология – нанороботы. Сейчас об этом никто и знать не хочет, более того – исследования в этой сфере законодательно запрещены, и за нарушение полагается смертная казнь на месте. Да и целый раздел науки, касающийся нанотехнологий, просто запрещен. В последние годы до эры Москвы исследования в этом направлении шли во многих странах, а у нас в России – ведь Москва была столицей России – этим заведовал всеми нелюбимый Чубайс. Ну так вот: Райзингем вместе со своим сотрудником – Денисовым – создали технологию уничтожения человечества. Она была проста и гениальна. Создавались некие мельчайшие рукотворные существа – нанороботы, которые должны были, используя доступные ресурсы – в данном случае металлы, растворенные в водах Мирового океана, создавать себе подобных вплоть до того, что их количество должно превзойти численность всех людей в десять миллиардов раз. После достижения этого критического рубежа, на что у Райзингема и Денисова ушло не более трех суток, поскольку нанороботы, появившись на свет, сразу же начинали производить себе подобных, и все это разрасталось как колония бактерий, эти микроскопические паршивцы должны равномерно рассредоточиться по всему земному пространству и атаковать людей, распознавая их по ДНК. Брался определенный ген, который, кстати, общий у нас и у шимпанзе. Райзингем не хотел рисковать, ведь генетика людей может сильно варьироваться, и он допускал, что какие-то группы будут сохранять более древние гены. Я когда-то хотел написать на этот счет интересную работу, но так и не собрался. А ведь было бы очень интересно. Умерщвляя людей, нанороботы, должны были параллельно утилизировать их тела, за несколько минут превращая их в набор первичных элементов Таблицы Менделеева. Это позволяло избежать многомиллиардных разлагающихся масс людей на улицах опустевших городов. После выполнения этой части операции, о чем нанороботы должны сообщить друг другу посредством примитивной радиосвязи – после того, как последний человек ликвидирован, нанороботы должны самоликвидироваться, как ненужный уже инструмент. Надо сказать, что Райзингем не был оголтелым фанатиком, который желает уничтожить мир даже ценой своей жизни. Для себя лично он разработал методику спасения, видимо, собираясь остаться последним человеком в мире без людей. Ни семьи, ни близких друзей у него не было – типичный фантом современной цивилизации. Но Райзингему понадобился помощник, без которого нельзя было создать противоядье от нанороботов. Противоядье действовало столь же гениально просто. Это был небольшой агрегат, который создавал сильное магнитное поле, в котором нанороботы гибли. Более того, те нанороботы, которые были за пределами поля, не могли проникнуть внутрь, и вся зона оставалась для них как бы «темным пятном», а все люди внутри не воспринимались нанороботами в качестве добычи. Денисов – старший научный сотрудник одного из закрывшихся недавно московских НИИ – великолепно решил эту задачу. Но схитрил. Он не собирался оставаться в этом прекрасном новом мире наедине с Райзингемом. И не только по причине гомофобии. У него сразу же возник свой план. Денисов – спаситель человечества. Памятники на пяти материках, прижизненное обожествление и т.д. Впрочем, спасаемое человечество Денисов ограничил Москвой в границах МКАДа. Он тайно от Райзингема смонтировал более мощное устройство, спрятал его в центре Москвы, и когда в лаборатории Райзингема в Шотландии они перешли ко второму этапу операции, дистанционно включил московский аппарат. Если шотландское устройство надежно защищало лишь пределы лаборатории Райзингема, то аппарат в Москве действовал в радиусе 20 километров. Как и ожидал Денисов, мощное магнитное поле сразу же отключило электричество по всему городу, и Москва пережила двадцать минут паники. Как потом говорили специалисты, источник сильного магнитного поля можно было заранее вычислить, но в реальности Москвы раннего утра 3 мая 2013 года «нашей эры» - была пятница – этого не случилось. Все еще спали, метро еще не открылось, но многочисленные диспетчеры, дежурные и прочие круглосуточные службы моментально поняли, что произошло нечто ужасное. Первая мысль многих людей была: началась ядерная война, и на Москву обрушился электромагнитный импульс, с помощью которого американцы должны были лишить нас возможности нанести удар возмездия. В целом операция прошла безукоризненно, если так позволительно назвать уничтожение миллиардов людей за считанные минуты. За полчаса до начала второго этапа миллиарды миллиардов нанороботов рассредоточились по всей планете, проникли во все закрытые помещения, даже в летящие самолеты и плывущие подводные лодки и облюбовали себе конкретных жертв. Один физик – он прилетал к нам на отдых из Москвы - пару лет спустя мне доказывал, что если бы боевые нанороботы создавались легально, если бы началась своеобразная гонка вооружений между ведущими нанодержавами, было бы несложно создать защитную среду от них, и не такую примитивную, как творение Денисова. Впрочем, это все разговоры. Никто сейчас и в мыслях не держит проводить какие-либо исследования в этой области. Так, вероятно, жители постядерной Хиросимы относились к модернизации ядерного оружия. Через минуту после включения магнитной защиты нанороботы начали уничтожать людей, еще через девять минут погибла их последняя жертва. На пятнадцатой минуте завершилась утилизация останков, а к началу девятнадцатой минуты гарантировано самоликвидировался последний наноробот. Земля была свободна от человека. Так, во всяком случае, думал Райзингем, который еще раз проверил по радиосвязи наличие нанороботов и отключил магнитное поле. В этот же момент находившийся рядом с ним Денисов хладнокровно убил Райзингема и дистанционно отключил магнитное поле в Москве. Вот здесь эксперты расходятся во мнениях. Многие указывают на то, что, поскольку никакой радиосвязи в пределах МКАДа не было, дистанционно отключить агрегат Денисов не мог. Не исключено, что агрегат был запрограммирован на самостоятельное отключение. Кстати, обнаружить его в момент отключения электричества было довольно просто, поскольку все компасы и прочие навигационные приборы фиксировали мощную аномалию в центре Москвы и указывали именно на нее. После прекращение эффекта Москва вновь ожила, настолько, насколько может ожить десятимиллионный мегаполис в пять часов утра. Но прервалась связь со всеми абонентами за пределами МКАДа, замолкли все радиостанции, кроме транслирующих музыку автоматически. И тут радиоэфир прорезали позывные небольшой радиостанции из Шотландии. Некто заявил на русском языке, что он – спаситель человечества, а как он спас и отчего, обещал рассказать после прибытия в Москву. Нетрудно угадать первые эмоции оставшихся в живых людей, когда они обнаружили, что за МКАДом жизни нет. Правительство сразу же ввело чрезвычайное положение, и улицы Москвы уже в шесть утра патрулировались милицией. По радио сообщали пока лишь о потере связи с остальной частью России, но призывали не паниковать. Это-де всего лишь временная аномалия, и к концу дня все придет в норму, а заспанный физик, которого срочно доставили едва ли не в пижаме к Останкино, даже прочел по телеканалу «Доброе утро» маленькую и сумбурную лекцию о магнитных бурях. Опасались, что магнитосфера испортит электроприборы, но этого почти нигде не случилось – только в зоне двух-трех кварталов от источника произошло короткое замыкание. Надо заметить, что бодрствующие ранним утром на своих форумах любители фантастики пришли даже к выводу, будто вся Москва таинственным образом перенеслась в какую-то доиндустриальную эпоху, и можно будет показать татаро-монголам или польским интервентам кузькину мать нашими новейшими автоматами и системами залпового огня. В полседьмого утра за «спасителем человечества» экстренно вылетел вертолет Ми-28, который спустя одиннадцать часов – с двумя дозаправками в Калининграде и Осло – добрался до Шотландии. Одновременно правительство выслало тридцать вертолетов на разведку окрестностей Москвы. Они сообщали одно и то же: нигде за пределами МКАД не обнаруживается ни людей, ни каких либо следов их деятельности. Города и другие населенные пункты стоят нетронутыми. По улицам бегают собаки. Сотни машин столкнулись друг с другом, и кое-где по этой причине видны пожары. В районе аэропортов видны упавшие самолеты, один самолет врезался в здание аэропорта Шереметьево. Но людей нигде нет. Уже к десяти утра правительству было ясно, что москвичи остались единственной сохранившейся популяцией человека разумного (а как потом выяснилось, и всех высших гоминид) на Земле. Что касается шотландского радиопозывного, то его решили любой ценой заманить в Москву, и вылетевшая группа получила на этот счет четкие инструкции. Но надо было экстренно принимать меры по обеспечению безопасности ядерных объектов. В одиннадцать утра Президент встретился со всеми дипломатами, находившимися в тот момент в Москве. Послы предоставили ему карт-бланш и даже оказали содействие в раскрытии всех военных тайн, и хотя израильский посол тут же попытался что-то выторговать, а американский тупо молчал полчаса, прежде чем заговорить, было подписано Экстренное Соглашение о временном предоставлении Российской Федерации права обеспечить ядерную и химическую безопасность остальных стран мира. В мире насчитывалось более 500 ядерных объектов и около 9000 тысяч ядерных боеголовок. Все это хозяйство необходимо было немедленно поставить под контроль, а с течением времени обезвредить. По несчастливому стечению обстоятельств в течение предыдущих лет почти все воинские части оказались выведены за пределы МКАДа. В распоряжении правительства были лишь две дивизии внутренних войск и Кантемировская танковая бригада. Их-то и бросили на самолетах и вертолетах выполнять это задание. Вылетевшие в другие страны и на другие континенты самолеты иной раз приземлялись в чистом поле. Хотя все атомные электростанции имели защиту на случай непредвиденных ситуаций, не обошлось без аварий: две станции – одна – в Японии, другая – в Индии – взорвались подобно Чернобылю, но ущерб оказался относительно невелик. Впоследствии нашли простой способ утилизации отработанного ядерного топлива: его измельчали, перемешивали с породой и возвращали в места прежнего залегания. Были мобилизованы все московские физики-ядерщики, специалисты по атомной энергетике и отслужившие в войсках радиационной защиты. К концу 3 мая множество военных самолетов с группами ядерно-химической безопасности вылетело с московских аэродромов. Все аэродромы находились за пределами МКАДа, и гибель их персонала стала наиболее чувствительной потерей. Опять пришлось мобилизовать всех летчиков. Утром следующего дня вертолет доставил из Шотландии Денисова. Денисов потерял чувство меры. Он не только добровольно сел в вертолет, но и ничего не заподозрил по дороге. Во взятом под контроль ФСБ аэропорту Домодедово, куда для вида его доставили как почетного гостя, Денисов был немедленно арестован, и ему пришлось под пытками рассказывать все обстоятельства случившегося. То, что его пытали, бесспорно, хотя об этом никто не упоминает, и даже в Википедии на сей счет ничего нет. Дальше следует область государственной тайны. Точно известно только то, что Денисова казнили, и эту казнь даже показали по телевидению. Но что сталось с его агрегатами – московским и шотландским, с лабораторией и т.д., неизвестно. Государственный запрет на любые исследования в этой области заставляет предположить, что все нанотехнологии были без промедления уничтожены, а документация сожжена или удалена с жестких дисков компьютера, которым пользовался Райзингем. Агрегаты, видимо, засекретили. --Привет, дед! Это пришел Алешка. В синей форме, все, как положено. Аккуратист. Даже фуражку нацепил, не смотря на жару. Я отпил из бутылки кваса и протянул ему. Жара. Я сижу, даже полулежу в шезлонге на веранде своего дома, слушаю «Энигму» и пытаюсь читать. Двухтомник Чаадаева. Алешка подменил меня, и мне опять нечего делать, и я вынужден заполнять пространство выходного субботнего дня разнообразными бессмысленными занятиями. Пять дней в неделю я читаю лекции охотникам и земледельцам по эволюционной биологии и вообще по биологии. Хотя никаких ужасных монстров, которыми пугали авторы фентези задолго до Московской эры, так и не появилось, органический мир планеты за тридцать лет заметно переменился, точнее мы столкнулись с тем, чего десятилетиями не замечали. А как же я? Я проспал почти все утро 3 мая 2013 года «нашей эры». Допоздна засиделся за одной интересной статьей по эмбриологии, потом писал на нее рецензию, потом просто не мог заснуть. Лишь под утро задремал. Ира была с сыном у тещи, откуда они собирались утром в зоопарк, поэтому впервые я узнал, что происходит что-то странное, от коллеги – доцента Запевалкина, который разбудил меня звонком в десять утра и сказал, что в Москве чрезвычайное положение. И никуда за пределы Москвы нельзя дозвониться. Трудно описать наши эмоции в первые дни и даже недели после. Никто ничего потом не хотел вспоминать. Мы даже названия этому не придумали. Дневников я никогда не вел, а сейчас воспроизвести то, что мы думали и чувствовали тридцать лет назад, я не смогу. Я могу найти в Сети все указы и постановления правительства за тот период, могу составить хронику расселения из Москвы, но это будет лишь скелет эпохи – мысли на нем не отпечатываются. Все же мы действительно основательно вытеснили из своей коллективной памяти это событие. И это нормально. Об этом нельзя все время думать, и те, кто нарушили это неписаное правило, дорого за это поплатились. Считается, что в случае всевозможных глобальных катастроф человечество должно быть подвержено массовой эпидемии самоубийств, что нервы не выдержат и т.д. Я всегда считал психологию лженаукой. И это не смотря на то, что знаю множество психологов, и вполне уважаю их умственные способности. Умственные способности здесь вообще ни при чем: гений вполне может создать мистификацию. А вот как раз посредственному уму это не под силу. Реальность оказалась совсем иной, нежели ее рисовали психологические теории. Да, самоубийцы были. И их было больше, гораздо больше, чем обычно. Сорок лет назад в Москве ежедневно сводило счеты с жизнью 13 человек. В первый год Московской эры количество самоубийств выросло в пять или шесть раз. Но основная часть москвичей отнюдь не собиралась накладывать на себя руки, только потому, что мы оказались одни не только во Вселенной, но и на всей Земле. Почти каждая семья (смешно – формулировка напоминает другую – о второй войне с Германией) москвичей потеряла родственников в других городах. Многие потеряли совсем близких людей, находившихся в командировках и турпоездках. Понятно отчаянье крупного бизнесмена, который накануне отправил жену и двух ребятишек на Канарские острова. Однажды известное туристическое агентство подверглось нападению, а его главу сбросили с двадцать четвертого этажа на глазах у прохожих. Впрочем, были и аборигены Москвы, кто никогда не покидал пределов МКАДа и не имел никаких родичей за тридевять земель. Но гораздо сильнее феномена горя был феномен радости. Многие люди ликовали. Это была эпоха зверского желания жить. И жизнь выплескивалась на московские улицы самыми экзотическими волнами. Люди шлялись по дорогим ресторанам и ночным клубам, без оглядки транжирили накопленные годами деньги, пускались во всевозможные авантюры, заводили случайные знакомства. Девушки завели моду на самые экстравагантные наряды и прически. Жаркое лето того года заставило многих из них ходить полуобнаженными. Жизнь кипела. Тринадцатимиллионный город продолжал существовать. Продолжали ходить трамваи и метро, продолжали выходить газеты и радиопередачи, продолжали учить детей и ремонтировать машины, на заводах продолжали собирать новейшие вертолеты и ветряки. Москва получала извне воду и электроэнергию, нефть для нефтеперерабатывающих заводов и газ для кухонных плиток. Эти инфраструктуры надлежало срочно взять под контроль. После долгих дискуссий и изучения вопроса пришлось отказаться от использования природного газа – слишком далеко от Москвы находятся крупные газоносные поля, а поддерживать в приличном состоянии тысячекилометровые газопроводы стало проблематично. Так что полностью перешли на электроплитки. Нефть предполагалось добывать в Татарии и Азербайджане. Эта задача выявила проблему выселенцев. Благодаря исчезновению – а как иначе это назвать? – всего остального населения Земли Москва стала космосом, Вселенной – единственным действующим человеческим поселением на планете. Но нежизнеспособным. И дело даже не в том, что вокруг были тысячи километров незаселенных территорий. Чтобы существовать и дальше, Москва должна была потреблять ресурсы извне. А для этого вне Москвы должны были появиться поселения людей, обслуживающие добычу этих ресурсов. Сельскохозяйственных в т.ч. С одной стороны, во времена Бориса Годунова на территории пять миллионов квадратных километров жило десять миллионов человек, но Москва тогда располагалась в пределах Садового кольца, и ее население не превышало ста тысяч. Добыча ресурсов началась с элементарного ограбления вымерших городов. Вслед за правительственными командами, которые брали под контроль стратегические объекты и запасы топлива, продуктов, цветных металлов, оборудования, на поиски устремились тысячи, а потом десятки тысяч охотников. Простые москвичи вооружались из предосторожности автоматами и винтовками и на машинах разъезжались по окрестным поселкам в поисках добычи. Это была Эпоха Великой Барахолки. Миллионы вещей сначала из Подмосковья, потом из Центрального федерального округа, а потом со всей Евразии поступали в Москву. Телевизоры, холодильники, предметы роскоши, произведения искусства, книги, деньги, просто деньги. Москвичи считали себя вполне законными наследниками всего этого богатства, которое, к тому же, быстро портилось, и надо было спешить. Возникали, естественно, конфликты, когда целые кланы и банды объявляли те или иные территории своими зонами и прогоняли оттуда вольных охотников. Впрочем, была другая проблема. В Москве проживало три миллиона иногородних, а также сотни тысяч человек нерусского населения. К этому следует прибавить тысячи дипломатов и членов их семей, десятки тысяч туристов, оказавшихся в Москве 3 мая, а также многотысячную массу иностранных бизнесменов. Два миллиона иностранных граждан. Послы иностранных держав автоматически становились главами землячеств и самыми высокопоставленными чиновниками вымерших государств. Возникал закономерный вопрос: что делать с территорией этих государств? Первоначальное Экстренное Соглашение, фактически продиктованное Президентом послам утром 3 мая, предусматривало установление протектората Российской Федерации над всей остальной территорией планеты Земля до тех пор, пока законные – законные! – это особенно подчеркивалось – представители правительств смогут осуществлять полномочия на всей территории своего государства. Не ...
Ответов - 32, стр:
1 2 All
полная версия страницы