Форум » Альтернативная история » ЛЕТО В МАЕ » Ответить
ЛЕТО В МАЕ
ВЛАДИМИР-III: Мое новейшее литературное произведение. Помещаю именно в разделе АИ. Потому что это АИ. Развилка уже была. Само по себе произведение не является точной парафразой на популярные сейчас постапокалиптические сюжеты. Я не искал зрелищности или даже занимательности. Гораздо больше меня интересует точность в изображении "мира без людей". [quote]ЛЕТО В МАЕ Посвящается москвичам и гостям столицы. Крупный метеорит достиг земной атмосферы, вспыхнул, загорелся, но охваченный красноватым пламенем успел долететь до водной поверхности. В этом месте произошел настоящий взрыв, вихрь вздыбил волны, но главная ударная сила овладела миллиардами тонн воды и погнала их в разные стороны. Десятиметровая волна устремилась ко всем берегам Черного моря. Почти необитаемым. Вчера вертолет не прилетел. Я буду ждать его сегодня целый день. Я сажусь на пенек близ лётного поля и кладу на колени планшет с «паркером» (когда-то такие ручки стоили сотни долларов, но мне пару штук привез Богдан из бывшего Стамбула). Сегодня 3 мая тридцатого года Москвы. Небо безоблачно, и скоро начнет припекать, но я приготовил себе тент и бутылку с квасом. Крупный сурок-байбак вылез из зарослей травы и взобрался на утрамбованный холмик. Посмотрел на меня. Я кивнул ему: «Ну что? Вместе будем ждать?» Вертолет должен был прилететь еще позавчера. Связаться с Москвой нельзя – сломался последний радиопередатчик. До ближайших поселений – украинских в Полтавском регионе и абхазских в Абхазии – километров пятьсот, и поэтому придется ждать вертолета из Москвы. Он прилетает раз в месяц, привозит необходимые вещи, забирает наш эквивалент, иногда забирает наших больных или привозит ремонтников, а также обновления Информационной Сети. Первые пятнадцать лет мы пользовались оптоволоконными кабелями, но потом связь где-то оборвалась, а искать где – на всем протяжении полутора тысяч километров – просто бессмысленно. Поэтому мы запросили общую базу данных из Москвы, и раз в год получаем обновления. В ожидании я начинаю делать пометки на большом листе бумаги. Я собрался писать Историю Московской Эры – так высокопарно, но красиво обозвал я последние три десятилетия истории человечества. Надо наметить план работы, выделить основные разделы и композицию, чтобы потом – за экраном дисплея быстро разместить необходимую информацию. Год назад мы получили последние обновления Информационной Сети. А радио сообщает нам самые важные новости. Шаги за моей спиной спугнули сурка, и он кубарем скатился в заросли. Подошел начальник диспетчерской службы Иванов. Он дежурил трое последних суток и уже валится с ног от усталости. Ночью он включает освещение летного поля, чтобы вертолет не заблудился и не сел на развалины города. Я знаю, что Иванов в ссоре с женой, и вот почему. Они заспорили неделю назад на тему: собака произошла от волка или волк от собаки? И уже неделю не могут друг друга переспорить. Так он поменьше старается бывать дома. Да, забыл сказать, что мы живем в северо-восточной части Севастополя, точнее, даже за пределами города – там, где когда-то был Инкерман. Так удобнее, потому что мы одновременно можем держать связь с побережьем и земледельческим районом к северу и востоку от нас. Нас всего пять тысяч человек – вместе с земледельцами, и называемся мы цветисто и красиво: Севастопольский Особый Район. --Дмитрий Павлович, вы тут побудьте до двенадцати, потом я пришлю Алешку вас подменить, -- Иванов говорит мне, а самого шатает. Я киваю. Он уходит. Днем вертолет караулить просто. Сидишь, а потом – как станет слышен шум мотора – надо выстрелить в воздух дымовой ракетой, а потом еще раз, когда он будет заходить на посадку. В Калининграде/Кенигсберге в прошлом году вертолет разбился (и это немецкая аккуратность!) А у нас такого никогда не бывало. Только однажды шторм снес Ми-12 в горы, но пилоты мастерски посадили стотонную машину. Дымовые ракеты лежат в ящике напротив меня. Сурок снова вылез на пригорок. А у меня и угостить нечем. Последние годы мало ем – нет аппетита. Мне 69 лет. Я родился в Крыму в Феодосии 17 января 1973 года. Тогда летоисчисление было совсем другое: годы считали как христиане – от рождества их бога, но называли это «годы нашей эры». В Сети много материалов датировано по этой системе, но перевести в нашу довольно просто. 1 год Москвы – это 2013 год «нашей эры». Значит, сейчас у нас 2042 год «нашей эры» или 30 год Москвы. Некоторые отдаленные поселения, бывает, сбиваются с правильного летоисчисления, но связь с Москвой исправляет это. Ну так вот: мои родители, когда мне было 5 лет, переехали в Москву. Там я закончил школу, потом биофак МГУ. С детства мечтал стать палеонтологом, путешествовать в экзотические страны, не пропускал ни одного «Клуба кинопутешествий». А вот хрен! После 1995 года «нашей эры» восемнадцать лет преподавал в своем же вузе палеобиологию, и только один раз съездил на Байкал и в Якутию, да еще раз – на международный симпозиум по проблеме парникового эффекта. И все… Снова шаги сзади, и снова сурок мигом исчезает. Слышу голосок: --Здравствуйте, Дмитрий Павлович. Это девушка, почти невеста, моего внука. Я оборачиваюсь. Она в затейливо завязанной косынке от солнца, из под которой выбиваются два хвостика. --Знаете, что случилось! Семена собаки растерзали. --Как так? --В районе Ялты. Там они с Мельниковым охотились. Мельников еле ушел. Ночевал на деревьях. Охотниками мы называем людей, которые более-менее регулярно исследуют разваливающиеся города и села в поисках каких-либо вещей. Слово охотник лучше прижилось, чем заокеанское «сталкер». Хотя некоторые обижаются и просят называть их именно «сталкерами». Сейчас эти охоты стали реже, не то, что в первые восемь лет Москвы. Но и сейчас можно найти много интересного. Редкие приборы, отсыревшие и заплесневевшие книги, сохранившиеся цветные металлы и драгоценности. Наследие прошлой цивилизации. Впрочем, никакой новой цивилизации мы пока не создали, а поэтому говорить о прошлой цивилизации не приходится. Мой сын погиб на такой охоте четыре года назад. Внук – нет, он увлекается вертолетами и уже сейчас – сотрудник аэропорта. --Они пехом шли? – спросил я. --Да. --Чего проще на моторке?! --Говорили: так никакой романтики. --Ну что тут скажешь… --Вы тут сидите? --Да. Рита, передай Алешке, чтоб не очень торопился, мне сегодня все равно делать нечего. --Ну что вы! Он такой аккуратный, что меня аж бесит. Рите шестнадцать, и она будущий медик. Учится по Сети, но уже полгода как вызубрила все материалы, а результаты тестирования нам должны передать с вертолетом. Обычно студенты ездят учиться в Москву, но Ритка предпочла экстернат. Так что Ритка тоже ждет. Диплом из Москвы. Потом у нее будет практика у Нины Семеновны, и к 20 годам Ритка – дипломированный врач. Как-то быстро сейчас люди взрослеют. Или это мы были слишком инфантильны? Рита уходит, а сурок – ну это надо же! – в третий раз вылазит на пригорок. --Да ты не бойся, дружище. А то каждый раз кувыркаешься. Утренние тени сокращаются. Сейчас начнет припекать солнце. Итак, первый период Московской Эры. Его именуют периодом Великой Барахолки, и он занял не менее восьми лет. После того, как… Значит, и это придется описывать. Никто не любит говорить на эту тему. И даже думать. Как не хочет думать человек о том, что он мог стать жертвой аборта. Или мог не проснуться после анестезии. Нет, религиозные кликуши об этом орут на каждом углу. Только это пошло им во вред. Так уж человек устроен. Есть темы, на которые думать мы не любим. Все люди знают, что они смертны. Но какой нормальный человек будет думать об этом, а тем более разговаривать с другими? В том-то и дело, что мы живем так, будто смерти нет – никакой – ни реальной, ни воображаемой, а иначе нельзя. Правда, кое-что из всей этой истории до сих пор секретно, но даже известного достаточно, чтобы знать. Раньше людей было много. 7 миллиардов (или около того). Они жили по всей земной поверхности, за исключением Антарктиды, Крайнего Севера и некоторых пустынных областей. Но и там цвели рукотворные сады и возвышались небоскребы. Это там, где Персидский залив. Там раньше добывали большую часть нефти. Сейчас мы добываем только в Башкирии, Татарии и получаем из Азербайджана. Москве еле хватает, а нам не так уж много нужно. Вот я подумал о семи миллиардах людей, а ведь я не могу себе представить такую массу людей. Нет, умом-то я понимаю, что так оно и было, а вот представить. Вот уже много лет я не видел больше тысячи человек разом – и то, только на празднике Военно-морского флота. И это не смотря на то, что я вырос и жил в Москве. Москва и тогда такая была. Десять миллионов постоянных жителей и еще три миллиона приезжих. С тех пор человечество не увеличилось. Москва и есть человечество. Так уж исторически сложилось, как любил говорить мой друг - историк из Петербурга. Сто и более лет тому назад, когда Москва еще не была синонимом человечества, в Европе Германия дважды воевала против всего остального мира. Это была совсем другая Германия, нежели современная. Там жили десятки миллионов людей. Это больше в несколько раз, чем все современное человечество. Но против нее воевали силы в десять, а то и в двадцать раз ее превосходящие. Вот такая была Германия, а не то что сейчас – несколько тысяч обрусевших немцев в Калининградском регионе. После первой немецкой войны писатели-фантасты пугали читателей химической войной и истреблением всего человечества. Дескать, прилетят самолеты – это такие быстроходные вертолеты – сбросят бомбы с ядовитыми газами, и большая часть человечества погибнет. У Булгакова на этот счет целая пьеса есть. И им верили, и очень боялись. Но наступила вторая война с Германией – и что же? Ни одна страна не применила химических бомб, хотя все угрожали этим, а бедные солдатики пробегали все шесть лет с огромными противогазами. А противогаз тогда был как ведро. Так и не сбылись предсказания. Потом изобрели ядерное оружие. И опять угрожали им друг другу, и писали жуткие книги о ядерной войне, но никто так и не решился применить. А человечество продолжало жить и увеличиваться. Вроде бы за период с 1900 по 2000 годы «нашей эры» оно увеличилось в четыре раза. Надо проверить по Википедии. Или около того. В 2012 году «нашей эры» некий безумец – его звали Александр Райзингем, англичанин, была тогда такая страна – Великобритания, решил уничтожить все человечество. Любил он природу, птичек, собачек. И пропорционально ненавидел людей. А люди своей деятельностью наносили природе ощутимый ущерб. Тогда говорили, что человечество все равно обречено на вымирание, слишком уж людей много, СПИД, бесплодие там и иные причины. Но он не стал ждать и решил своими руками приблизить эту кончину. Тогда была такая технология – нанороботы. Сейчас об этом никто и знать не хочет, более того – исследования в этой сфере законодательно запрещены, и за нарушение полагается смертная казнь на месте. Да и целый раздел науки, касающийся нанотехнологий, просто запрещен. В последние годы до эры Москвы исследования в этом направлении шли во многих странах, а у нас в России – ведь Москва была столицей России – этим заведовал всеми нелюбимый Чубайс. Ну так вот: Райзингем вместе со своим сотрудником – Денисовым – создали технологию уничтожения человечества. Она была проста и гениальна. Создавались некие мельчайшие рукотворные существа – нанороботы, которые должны были, используя доступные ресурсы – в данном случае металлы, растворенные в водах Мирового океана, создавать себе подобных вплоть до того, что их количество должно превзойти численность всех людей в десять миллиардов раз. После достижения этого критического рубежа, на что у Райзингема и Денисова ушло не более трех суток, поскольку нанороботы, появившись на свет, сразу же начинали производить себе подобных, и все это разрасталось как колония бактерий, эти микроскопические паршивцы должны равномерно рассредоточиться по всему земному пространству и атаковать людей, распознавая их по ДНК. Брался определенный ген, который, кстати, общий у нас и у шимпанзе. Райзингем не хотел рисковать, ведь генетика людей может сильно варьироваться, и он допускал, что какие-то группы будут сохранять более древние гены. Я когда-то хотел написать на этот счет интересную работу, но так и не собрался. А ведь было бы очень интересно. Умерщвляя людей, нанороботы, должны были параллельно утилизировать их тела, за несколько минут превращая их в набор первичных элементов Таблицы Менделеева. Это позволяло избежать многомиллиардных разлагающихся масс людей на улицах опустевших городов. После выполнения этой части операции, о чем нанороботы должны сообщить друг другу посредством примитивной радиосвязи – после того, как последний человек ликвидирован, нанороботы должны самоликвидироваться, как ненужный уже инструмент. Надо сказать, что Райзингем не был оголтелым фанатиком, который желает уничтожить мир даже ценой своей жизни. Для себя лично он разработал методику спасения, видимо, собираясь остаться последним человеком в мире без людей. Ни семьи, ни близких друзей у него не было – типичный фантом современной цивилизации. Но Райзингему понадобился помощник, без которого нельзя было создать противоядье от нанороботов. Противоядье действовало столь же гениально просто. Это был небольшой агрегат, который создавал сильное магнитное поле, в котором нанороботы гибли. Более того, те нанороботы, которые были за пределами поля, не могли проникнуть внутрь, и вся зона оставалась для них как бы «темным пятном», а все люди внутри не воспринимались нанороботами в качестве добычи. Денисов – старший научный сотрудник одного из закрывшихся недавно московских НИИ – великолепно решил эту задачу. Но схитрил. Он не собирался оставаться в этом прекрасном новом мире наедине с Райзингемом. И не только по причине гомофобии. У него сразу же возник свой план. Денисов – спаситель человечества. Памятники на пяти материках, прижизненное обожествление и т.д. Впрочем, спасаемое человечество Денисов ограничил Москвой в границах МКАДа. Он тайно от Райзингема смонтировал более мощное устройство, спрятал его в центре Москвы, и когда в лаборатории Райзингема в Шотландии они перешли ко второму этапу операции, дистанционно включил московский аппарат. Если шотландское устройство надежно защищало лишь пределы лаборатории Райзингема, то аппарат в Москве действовал в радиусе 20 километров. Как и ожидал Денисов, мощное магнитное поле сразу же отключило электричество по всему городу, и Москва пережила двадцать минут паники. Как потом говорили специалисты, источник сильного магнитного поля можно было заранее вычислить, но в реальности Москвы раннего утра 3 мая 2013 года «нашей эры» - была пятница – этого не случилось. Все еще спали, метро еще не открылось, но многочисленные диспетчеры, дежурные и прочие круглосуточные службы моментально поняли, что произошло нечто ужасное. Первая мысль многих людей была: началась ядерная война, и на Москву обрушился электромагнитный импульс, с помощью которого американцы должны были лишить нас возможности нанести удар возмездия. В целом операция прошла безукоризненно, если так позволительно назвать уничтожение миллиардов людей за считанные минуты. За полчаса до начала второго этапа миллиарды миллиардов нанороботов рассредоточились по всей планете, проникли во все закрытые помещения, даже в летящие самолеты и плывущие подводные лодки и облюбовали себе конкретных жертв. Один физик – он прилетал к нам на отдых из Москвы - пару лет спустя мне доказывал, что если бы боевые нанороботы создавались легально, если бы началась своеобразная гонка вооружений между ведущими нанодержавами, было бы несложно создать защитную среду от них, и не такую примитивную, как творение Денисова. Впрочем, это все разговоры. Никто сейчас и в мыслях не держит проводить какие-либо исследования в этой области. Так, вероятно, жители постядерной Хиросимы относились к модернизации ядерного оружия. Через минуту после включения магнитной защиты нанороботы начали уничтожать людей, еще через девять минут погибла их последняя жертва. На пятнадцатой минуте завершилась утилизация останков, а к началу девятнадцатой минуты гарантировано самоликвидировался последний наноробот. Земля была свободна от человека. Так, во всяком случае, думал Райзингем, который еще раз проверил по радиосвязи наличие нанороботов и отключил магнитное поле. В этот же момент находившийся рядом с ним Денисов хладнокровно убил Райзингема и дистанционно отключил магнитное поле в Москве. Вот здесь эксперты расходятся во мнениях. Многие указывают на то, что, поскольку никакой радиосвязи в пределах МКАДа не было, дистанционно отключить агрегат Денисов не мог. Не исключено, что агрегат был запрограммирован на самостоятельное отключение. Кстати, обнаружить его в момент отключения электричества было довольно просто, поскольку все компасы и прочие навигационные приборы фиксировали мощную аномалию в центре Москвы и указывали именно на нее. После прекращение эффекта Москва вновь ожила, настолько, насколько может ожить десятимиллионный мегаполис в пять часов утра. Но прервалась связь со всеми абонентами за пределами МКАДа, замолкли все радиостанции, кроме транслирующих музыку автоматически. И тут радиоэфир прорезали позывные небольшой радиостанции из Шотландии. Некто заявил на русском языке, что он – спаситель человечества, а как он спас и отчего, обещал рассказать после прибытия в Москву. Нетрудно угадать первые эмоции оставшихся в живых людей, когда они обнаружили, что за МКАДом жизни нет. Правительство сразу же ввело чрезвычайное положение, и улицы Москвы уже в шесть утра патрулировались милицией. По радио сообщали пока лишь о потере связи с остальной частью России, но призывали не паниковать. Это-де всего лишь временная аномалия, и к концу дня все придет в норму, а заспанный физик, которого срочно доставили едва ли не в пижаме к Останкино, даже прочел по телеканалу «Доброе утро» маленькую и сумбурную лекцию о магнитных бурях. Опасались, что магнитосфера испортит электроприборы, но этого почти нигде не случилось – только в зоне двух-трех кварталов от источника произошло короткое замыкание. Надо заметить, что бодрствующие ранним утром на своих форумах любители фантастики пришли даже к выводу, будто вся Москва таинственным образом перенеслась в какую-то доиндустриальную эпоху, и можно будет показать татаро-монголам или польским интервентам кузькину мать нашими новейшими автоматами и системами залпового огня. В полседьмого утра за «спасителем человечества» экстренно вылетел вертолет Ми-28, который спустя одиннадцать часов – с двумя дозаправками в Калининграде и Осло – добрался до Шотландии. Одновременно правительство выслало тридцать вертолетов на разведку окрестностей Москвы. Они сообщали одно и то же: нигде за пределами МКАД не обнаруживается ни людей, ни каких либо следов их деятельности. Города и другие населенные пункты стоят нетронутыми. По улицам бегают собаки. Сотни машин столкнулись друг с другом, и кое-где по этой причине видны пожары. В районе аэропортов видны упавшие самолеты, один самолет врезался в здание аэропорта Шереметьево. Но людей нигде нет. Уже к десяти утра правительству было ясно, что москвичи остались единственной сохранившейся популяцией человека разумного (а как потом выяснилось, и всех высших гоминид) на Земле. Что касается шотландского радиопозывного, то его решили любой ценой заманить в Москву, и вылетевшая группа получила на этот счет четкие инструкции. Но надо было экстренно принимать меры по обеспечению безопасности ядерных объектов. В одиннадцать утра Президент встретился со всеми дипломатами, находившимися в тот момент в Москве. Послы предоставили ему карт-бланш и даже оказали содействие в раскрытии всех военных тайн, и хотя израильский посол тут же попытался что-то выторговать, а американский тупо молчал полчаса, прежде чем заговорить, было подписано Экстренное Соглашение о временном предоставлении Российской Федерации права обеспечить ядерную и химическую безопасность остальных стран мира. В мире насчитывалось более 500 ядерных объектов и около 9000 тысяч ядерных боеголовок. Все это хозяйство необходимо было немедленно поставить под контроль, а с течением времени обезвредить. По несчастливому стечению обстоятельств в течение предыдущих лет почти все воинские части оказались выведены за пределы МКАДа. В распоряжении правительства были лишь две дивизии внутренних войск и Кантемировская танковая бригада. Их-то и бросили на самолетах и вертолетах выполнять это задание. Вылетевшие в другие страны и на другие континенты самолеты иной раз приземлялись в чистом поле. Хотя все атомные электростанции имели защиту на случай непредвиденных ситуаций, не обошлось без аварий: две станции – одна – в Японии, другая – в Индии – взорвались подобно Чернобылю, но ущерб оказался относительно невелик. Впоследствии нашли простой способ утилизации отработанного ядерного топлива: его измельчали, перемешивали с породой и возвращали в места прежнего залегания. Были мобилизованы все московские физики-ядерщики, специалисты по атомной энергетике и отслужившие в войсках радиационной защиты. К концу 3 мая множество военных самолетов с группами ядерно-химической безопасности вылетело с московских аэродромов. Все аэродромы находились за пределами МКАДа, и гибель их персонала стала наиболее чувствительной потерей. Опять пришлось мобилизовать всех летчиков. Утром следующего дня вертолет доставил из Шотландии Денисова. Денисов потерял чувство меры. Он не только добровольно сел в вертолет, но и ничего не заподозрил по дороге. Во взятом под контроль ФСБ аэропорту Домодедово, куда для вида его доставили как почетного гостя, Денисов был немедленно арестован, и ему пришлось под пытками рассказывать все обстоятельства случившегося. То, что его пытали, бесспорно, хотя об этом никто не упоминает, и даже в Википедии на сей счет ничего нет. Дальше следует область государственной тайны. Точно известно только то, что Денисова казнили, и эту казнь даже показали по телевидению. Но что сталось с его агрегатами – московским и шотландским, с лабораторией и т.д., неизвестно. Государственный запрет на любые исследования в этой области заставляет предположить, что все нанотехнологии были без промедления уничтожены, а документация сожжена или удалена с жестких дисков компьютера, которым пользовался Райзингем. Агрегаты, видимо, засекретили. --Привет, дед! Это пришел Алешка. В синей форме, все, как положено. Аккуратист. Даже фуражку нацепил, не смотря на жару. Я отпил из бутылки кваса и протянул ему. Жара. Я сижу, даже полулежу в шезлонге на веранде своего дома, слушаю «Энигму» и пытаюсь читать. Двухтомник Чаадаева. Алешка подменил меня, и мне опять нечего делать, и я вынужден заполнять пространство выходного субботнего дня разнообразными бессмысленными занятиями. Пять дней в неделю я читаю лекции охотникам и земледельцам по эволюционной биологии и вообще по биологии. Хотя никаких ужасных монстров, которыми пугали авторы фентези задолго до Московской эры, так и не появилось, органический мир планеты за тридцать лет заметно переменился, точнее мы столкнулись с тем, чего десятилетиями не замечали. А как же я? Я проспал почти все утро 3 мая 2013 года «нашей эры». Допоздна засиделся за одной интересной статьей по эмбриологии, потом писал на нее рецензию, потом просто не мог заснуть. Лишь под утро задремал. Ира была с сыном у тещи, откуда они собирались утром в зоопарк, поэтому впервые я узнал, что происходит что-то странное, от коллеги – доцента Запевалкина, который разбудил меня звонком в десять утра и сказал, что в Москве чрезвычайное положение. И никуда за пределы Москвы нельзя дозвониться. Трудно описать наши эмоции в первые дни и даже недели после. Никто ничего потом не хотел вспоминать. Мы даже названия этому не придумали. Дневников я никогда не вел, а сейчас воспроизвести то, что мы думали и чувствовали тридцать лет назад, я не смогу. Я могу найти в Сети все указы и постановления правительства за тот период, могу составить хронику расселения из Москвы, но это будет лишь скелет эпохи – мысли на нем не отпечатываются. Все же мы действительно основательно вытеснили из своей коллективной памяти это событие. И это нормально. Об этом нельзя все время думать, и те, кто нарушили это неписаное правило, дорого за это поплатились. Считается, что в случае всевозможных глобальных катастроф человечество должно быть подвержено массовой эпидемии самоубийств, что нервы не выдержат и т.д. Я всегда считал психологию лженаукой. И это не смотря на то, что знаю множество психологов, и вполне уважаю их умственные способности. Умственные способности здесь вообще ни при чем: гений вполне может создать мистификацию. А вот как раз посредственному уму это не под силу. Реальность оказалась совсем иной, нежели ее рисовали психологические теории. Да, самоубийцы были. И их было больше, гораздо больше, чем обычно. Сорок лет назад в Москве ежедневно сводило счеты с жизнью 13 человек. В первый год Московской эры количество самоубийств выросло в пять или шесть раз. Но основная часть москвичей отнюдь не собиралась накладывать на себя руки, только потому, что мы оказались одни не только во Вселенной, но и на всей Земле. Почти каждая семья (смешно – формулировка напоминает другую – о второй войне с Германией) москвичей потеряла родственников в других городах. Многие потеряли совсем близких людей, находившихся в командировках и турпоездках. Понятно отчаянье крупного бизнесмена, который накануне отправил жену и двух ребятишек на Канарские острова. Однажды известное туристическое агентство подверглось нападению, а его главу сбросили с двадцать четвертого этажа на глазах у прохожих. Впрочем, были и аборигены Москвы, кто никогда не покидал пределов МКАДа и не имел никаких родичей за тридевять земель. Но гораздо сильнее феномена горя был феномен радости. Многие люди ликовали. Это была эпоха зверского желания жить. И жизнь выплескивалась на московские улицы самыми экзотическими волнами. Люди шлялись по дорогим ресторанам и ночным клубам, без оглядки транжирили накопленные годами деньги, пускались во всевозможные авантюры, заводили случайные знакомства. Девушки завели моду на самые экстравагантные наряды и прически. Жаркое лето того года заставило многих из них ходить полуобнаженными. Жизнь кипела. Тринадцатимиллионный город продолжал существовать. Продолжали ходить трамваи и метро, продолжали выходить газеты и радиопередачи, продолжали учить детей и ремонтировать машины, на заводах продолжали собирать новейшие вертолеты и ветряки. Москва получала извне воду и электроэнергию, нефть для нефтеперерабатывающих заводов и газ для кухонных плиток. Эти инфраструктуры надлежало срочно взять под контроль. После долгих дискуссий и изучения вопроса пришлось отказаться от использования природного газа – слишком далеко от Москвы находятся крупные газоносные поля, а поддерживать в приличном состоянии тысячекилометровые газопроводы стало проблематично. Так что полностью перешли на электроплитки. Нефть предполагалось добывать в Татарии и Азербайджане. Эта задача выявила проблему выселенцев. Благодаря исчезновению – а как иначе это назвать? – всего остального населения Земли Москва стала космосом, Вселенной – единственным действующим человеческим поселением на планете. Но нежизнеспособным. И дело даже не в том, что вокруг были тысячи километров незаселенных территорий. Чтобы существовать и дальше, Москва должна была потреблять ресурсы извне. А для этого вне Москвы должны были появиться поселения людей, обслуживающие добычу этих ресурсов. Сельскохозяйственных в т.ч. С одной стороны, во времена Бориса Годунова на территории пять миллионов квадратных километров жило десять миллионов человек, но Москва тогда располагалась в пределах Садового кольца, и ее население не превышало ста тысяч. Добыча ресурсов началась с элементарного ограбления вымерших городов. Вслед за правительственными командами, которые брали под контроль стратегические объекты и запасы топлива, продуктов, цветных металлов, оборудования, на поиски устремились тысячи, а потом десятки тысяч охотников. Простые москвичи вооружались из предосторожности автоматами и винтовками и на машинах разъезжались по окрестным поселкам в поисках добычи. Это была Эпоха Великой Барахолки. Миллионы вещей сначала из Подмосковья, потом из Центрального федерального округа, а потом со всей Евразии поступали в Москву. Телевизоры, холодильники, предметы роскоши, произведения искусства, книги, деньги, просто деньги. Москвичи считали себя вполне законными наследниками всего этого богатства, которое, к тому же, быстро портилось, и надо было спешить. Возникали, естественно, конфликты, когда целые кланы и банды объявляли те или иные территории своими зонами и прогоняли оттуда вольных охотников. Впрочем, была другая проблема. В Москве проживало три миллиона иногородних, а также сотни тысяч человек нерусского населения. К этому следует прибавить тысячи дипломатов и членов их семей, десятки тысяч туристов, оказавшихся в Москве 3 мая, а также многотысячную массу иностранных бизнесменов. Два миллиона иностранных граждан. Послы иностранных держав автоматически становились главами землячеств и самыми высокопоставленными чиновниками вымерших государств. Возникал закономерный вопрос: что делать с территорией этих государств? Первоначальное Экстренное Соглашение, фактически продиктованное Президентом послам утром 3 мая, предусматривало установление протектората Российской Федерации над всей остальной территорией планеты Земля до тех пор, пока законные – законные! – это особенно подчеркивалось – представители правительств смогут осуществлять полномочия на всей территории своего государства. Не ...
Ответов - 32, стр:
1 2 All
ВЛАДИМИР-III: ... стоит думать, что иностранные колонии в Москве отличались многочисленностью. Если количество украинцев перевалило за четверть миллиона, то американцев набралось менее восьми тысяч. Они рьяно отстаивали независимость США от России и вскоре почти все отплыли на родину на большом лайнере из Петербурга, куда их доставляли на автобусах. В Северном море лайнер едва не потонул в жестокой буре и через две недели прибыл как новый «Мэйфлауэр» в Нью-Йорк. Большая группа московских поборников демократии и западных ценностей пыталась примкнуть к ним – в американское консульство поступило не менее двадцати тысяч просьб о предоставлении гражданства и даже политического убежища, но американцы не удовлетворили ни одну из них, справедливо опасаясь, что стопроцентные американцы растворятся в массе русскоязычных фанатов американского образа жизни. Из них до Америки добрались, насколько известно, лишь единицы. А вот европейцы: немцы, французы, испанцы, итальянцы отнюдь не горели желанием уезжать из Москвы к себе в Европу. Ни одно государство бывшего Европейского Союза и по сей день не возрождено, и вся эта территория практически необитаема. Лишь организация российских немцев после долгих переговоров заключила с нашим правительством соглашение о создании Особого района Калининград-Кенигсберг. Две с половиной тысячи их переселилось на берега Балтийского моря и попытались вернуть к человеческой жизни хотя бы Балтийск-Пилау. До ста тысяч украинцев расселилось в черте бывшей Полтавской области, где они создали множество земледельческих общин, а их президент – бывший посол Украины в Москве – был вынужден подписать с Москвой договор о бессрочной аренде всего Севастополя. В третьем году Москвы я был в числе пяти тысяч переселенцев, попытавшихся возродить Севастополь. Мы должны были воссоздать военно-морскую базу и одновременно создать звено в цепи поселений от Москвы на юг. Крупные татарская и башкирская общины возникли на территориях Татарии и Башкирии, - они, как и азербайджанцы Бакинского района, стали главными нефтедобытчиками и контролировали нефтепроводы, ведущие в Москву. Грузинская и абхазская общины почти в полном составе вернулись на свои исторические родины, и тут же между ними возобновился давний конфликт. Пришлось Москве снова посылать туда войска на вертолетах и наводить порядок. За последние десятилетия численность грузин и абхазов заметно возросла, и они постарались освоить почти всю территорию своих республик. Грузин сейчас более ста тысяч. Неудача постигла план послов среднеазиатских стран создать объединенную общину узбеков, киргизов, таджиков и туркменов в Ферганской долине. Лидеры не смогли договориться об организации власти, а массы среднеазиатских гастарбайтеров предпочли работать в подмосковных совхозах. Неудача постигла и попытку возродить Государство Израиль, предпринятую израильским посольством. Никто из восьмидесяти тысяч московских евреев не пожелал туда переселиться, даже те, кто имел двойное гражданство. На пятом году Москвы израильское посольство прекратило существование. Зато палестинские студенты московских вузов создали микроскопическую арабскую общину на месте деревни Дейр-Ясин. Люди, выросшие или просто прожившие несколько лет в московском мегаполисе, отнюдь не рвались на периферию цивилизации, где их ждал каторжный труд и всевозможные опасности почти первобытного существования. Никакая романтика их не завлекала. Однако, по мере того, как возникала необходимость снабжения Москвы топливом и продуктами, правительство приняло ряд постановлений о привлечении москвичей к сельскохозяйственному труду. Это означало, что значительные массы людей – в первую очередь гастарбайтеров – в добровольно-принудительном порядке переселялись в Подмосковье, где они работали в крупных агрофирмах. Сельское хозяйство Московской области, основательно запущенное после распада СССР, пережило второе рождение. Но хотя через пару лет миллион земледельцев и скотоводов смогли обеспечить Москву минимумом продовольствия, москвичи, привыкшие есть ананасы и авокадо, и смотревшие на бананы как на круглогодичный продукт, вроде картошки, жаловались на полуголодное существование. Однако продолжали изо всех сил держаться за московскую прописку, теперь символизирующую принадлежность к единственному центру цивилизации. Когда Эпоха Великой Барахолки закончилась, и походы многочисленных охотников перестали давать результаты, а в этой сфере остались лишь последние романтики и любители приключений, система пережила жестокий кризис. Ранее бурный поток вывезенных из необитаемых регионов вещей и просто изъятых пачек денег приводил к перекосу экономики в сторону присвоения. После того, как поток добычи почти иссяк, москвичи оказались у разбитого корыта. Ситуация отчасти напоминала судьбу гигантской Вены столетней давности, которая после первой войны с немцами лишилась своей огромной империи. Поначалу было совершенно неясно, какую часть из унаследованной от прошлого инфраструктуры и экономики следует возрождать и развивать, какую утилизировать, а какую забросить. Сложные цепочки производства и потребления, формировавшиеся веками, распались в мгновение, а для создания новых требовались десятилетия. В Российской Федерации существовал стратегический запас продовольствия. Были использованы стратегические запасы ряда европейских стран, на что согласились их посольства, ставшие со временем чем-то вроде культурных центров своих диаспор. В ближайших к Москве областях был зарезан, разделан и заморожен почти весь скот. И это сыграло огромную роль впоследствии, когда на охоте за одичавшими коровами развилась фауна крупных хищных собак. В наше время в самой Москве проживает десять миллионов человек, в Подмосковье, территория которого немного превышает Московскую область – два миллиона, и в пятнадцати крупных выселках далеко от Москвы – еще полмиллиона человек. Численность человечества за тридцать лет не только не увеличилась, но даже немного сократилась. [/quote
ВЛАДИМИР-III: Глубокая ночь. Я сижу за чашкой чая с сухарями. Это не те ванильные сухари, которые когда-то продавались в продмагах, а самоделки. Впрочем, вкусные и немного солоноватые. Вертолет сегодня не прилетел. Кое-где в городе горят огни, но наш квартах погружен во тьму. Где-то брешет собака. Собак у нас не любят. Как не любят повсюду, где живет человек. Слишком уж собаки навредили человеку за последние двадцать лет. Когда-то в Москве существовало большое и ядовитое сообщество собакозащитников. Теперь его нет. Когда люди столкнулись с огромными хищными тварями, за десятилетие естественного отбора возникшими из обычных дворняг с большой примесью крови бойцовских бород: метр в холке, с пониженным порогом болевой чувствительности, сентиментальные чувства, типа – у попа была собака, он ее любил, она съела кусок мяса, он ее убил – отмерли. Собаки во многих районах оказались на вершине пищевой цепочки, успешно конкурируя с волками и медведями и пользуясь в качестве главного источника пищи огромными стадами одичавших коров, овец и свиней. Раньше авторы фентези любили населять мир, переживший какую-либо катастрофу, стандартным набором мутировавших монстров, дополненных монстрами нового поколения с экстрасенсорными способностями, и вся эта орава, которая в реальной жизни не просуществовала бы и недели, как тот тигр в старом фильме, человеческими жертвами питается. В реальности все гораздо прозаичнее. За первые три десятилетия после Чернобыльской катастрофы в радиоактивной зоне с сотнями кюри на квадратный километр появился только один вид «ужасных мутантов» – маленький паучок с короткими лапками. Нужны тысячи, даже десятки тысяч лет, чтобы эволюция, сочетающая спонтанные изменения с прокрустовым ложем экологических ниш, убирающих из эволюционной цепи изменений слишком уж экстравагантные формы, породила новые виды, не только радикально отличающиеся от своих родичей, как тюлень не похож на куницу, хотя у них есть общий предок времен Миоцена, но и совершенно неспособные давать продуктивное потомство. Как лошадь и осёл. Британский фильм «Жизнь после людей» куда реалистичнее показывает последствия исчезновения человечества, но все равно сейчас мы его смотрим с иронической улыбкой, как бывалый командарм изучает теоретические выкладки тактико-технических характеристик нового танка – в реальности он покажет себя иначе. Авторы в общем и целом верно оценили последствия прекращения обслуживания инфраструктур цивилизации, но зачастую завышали срок сопротивляемости материалов. Даже в США и Европе не все мосты, здания и плотины были построены со стопроцентным качеством, и век многих сооружений и коммуникаций оказался гораздо короче, чем предполагалось. А разбирая постройки в поисках металлолома, мы сами ускорили их разрушение. Что касается судеб животного мира, то здесь за тридцать лет не произошло ничего из ряда вон выходящего. Однако проявились результаты многих процессов, которые происходили еще в эпоху многолюдного человечества, пытавшегося переделать добрую часть животного мира для собственного потребления. Авторы фильма оказались абсолютно правы: в северных городах первым делом вымерли все тараканы. Ведь таракан жил благодаря теплу, которое создавал для него человек. Правда, в Москве тараканы так и остались. Поэтому была шутка: надо зимой во всем городе на недельку отключить отопление, а самим помотаться по Золотому Кольцу – и тараканы выведутся. Совершенно верно было предсказано, что большую роль в дальнейшей эволюции сыграют одомашненные людьми виды. В человеческом хозяйстве существовало 60 миллионов лошадей, 1400 миллионов коров, 1 миллиард свиней, 25 миллионов верблюдов, 45 миллионов ослов, 900 миллионов коз, 1 миллиард овец, не считая 400 миллионов домашних кошек, 500 миллионов собак, включая бродячих, а также кроликов, домашней птицы и т.д. Большая часть их погибла, не в состоянии покинуть закрытые фермы или запертые человеческие жилища и вообще оставшись без присмотра, но многие выжили и приспособились к новым, диким кормам. Собаки очень быстро научились нападать на мелкий, а затем и на крупный скот. Естественный отбор привел к выживанию более крупных и агрессивных пород. Прирученные человеком где-то 12000-15000 лет тому назад в разных местах Евразии волки и шакалы получили большое генетическое разнообразие и еще большее породное, что называлось одним общим именем собака. Теперь собаки вернулись в природную среду и не сдерживаемые человеческим фактором стали захватывать вершины пищевых цепочек. В Европе почти уже не осталось волков и медведей, и собаки не имели конкуренции. У нас – на территории Российской Федерации – волков и медведей оставалось довольно много, и здесь собаки вынуждены были делить с ними охотничьи территории. Они живут небольшими стаями, роют передними лапами норы, где выращивают щенков, а весной – в марте – сбиваются в большие «свадебные» стаи. Охотятся также стаями, окружая жертву и нападая на нее одновременно с разных сторон. Их жертвы тоже не остались беззащитными. В лесных и полярных районах домашние коровы полностью вымерли, но в лесостепи они прекрасно приспособились к природным условиях, потеряв при этом почти все свои цивилизационные качества. Выживали особо бодливые и быстро передвигающиеся, которые могли дать отпор лающим хищникам. Это на протяжении буквально двух поколений изменило анатомию коров, и мы иногда с трудом узнавали привычных буренок в новых поджарых и длиннорогих копытных. Овцы хорошо прижились в степях, а свиньи в лесах, где они вначале почти все были истреблены собаками и волками, но потом – лет десять назад – стала все чаще встречаться новая разновидность, видимо, возникшая от скрещивания с диким кабаном. Кошки заняли важную экологическую нишу мелких хищников, а некоторые популяции приучились жить на деревьях. В первые же годы Московской эры наша Академия Наук заинтересовалась изучением влияния исчезновения людей на экологию. Возник проект создания 1120 станций слежения, которые приблизительно равномерно распределяются по всему земному шару и собирают сведения о состоянии животного и растительного мира, которые раз в год отправляют в Центр. Этим проектом заинтересовалось правительство, которое дополнило обязанности персонала станций также метеорологическими наблюдениями и общим надзором за ситуацией в самых отдаленных уголках планеты. Выделили финансирование. На каждой станции появилось примерно по десять человек персонала. Предпочтение отдавали семейным людям. Эти крошечные островки цивилизации рассыпались среди джунглей Амазонки, степей Канады, африканских пустынь, на островах Океании – еще какие-нибудь поэтическое перечисление… Как-то очень книжно я думаю… Сказывается привычка мыслить литературным слогом – книжек ведь за всю жизнь читано-перечитано. Нет, историю надо писать в другом тоне. Никаких эпитетов, только факты. В общем, вот уже двадцать пять лет 1120 станций ведут наблюдение за природой. Выводы схожи: природные ландшафты повсеместно наступают на цивилизационную среду, рукотворные объекты разрушаются достаточно быстро, никаких существенных изменений в видовом разнообразии пока не произошло, хотя значительная часть ранее одомашненной человеком фауны приспособилась к диким условиям. Растительной тоже. Тысячелетиями люди перемещали растения из одной части света в другую, и теперь культурные растения заняли свои экологические ниши наравне со старожилами. Тысячи отчетов персонала станций стекаются в Москву и ждут своего изучения, которое идет, надо сказать, довольно медленно, хотя результаты исследований интересуют не только ученых. Не то чтобы мир снова вернулся ко временам конца ледникового периода с его мегафауной, но в разных частях земли все меньше следов цивилизации. А живая жизнь продолжается своим чередом. Две крупные аварии на ядерных объектах и большое количество химических аварий на промышленных предприятиях не повлияли на природную среду, во всяком случае, не создали непреодолимых проблем для животного и растительного мира на сколько-нибудь больших территориях. Животные, находящиеся на грани вымирания в последние сто лет, продолжали вымирать, а другие – в основном грызуны и мелкие хищники – наоборот, быстро расплодились. Исчезновение давящего пресса человеческой цивилизации пока не привело к возрождению мегафауны прошлого, но есть все основания полагать, что через какое-то время это произойдет. К тому же дикие животные перестают бояться человека. Раннее, совсем раннее утро. Я люблю именно это время суток, когда ночной воздух еще не превратился в дневной и сохраняет свежесть. На дорожках лежат бледные тени. Солнце еще только начинает выглядывать среди холмов и деревьев. Мимо моего дома прошли два человека на рыбалку. Только что был и Алешка, у которого закончилось дежурство. Вертолет не прилетел. Сан-Саныч сидит за радиопередатчиком и пытается его исправить. Вроде недостает каких-то двух деталей. А где их искать, если Крым уже пять лет как прочесан охотниками? Мобильные телефоны у нас использовать нельзя – на орбите не осталось уже спутников связи, а иначе до Москвы не дозвонишься. Вот, в Москве – там другое дело, они там сохранили мобильную связь – и даже в метро. По радио сообщают скучные новости нашего мира: в Москве немного похолодало, прошли дожди. Правительство, по причине нехватки вторсырья, рассматривает проект освоения ресурсов металлолома Испании и Португалии. Для этого нужна новая экспедиция из Петербурга. Объявлено о наборе помимо команды большого числа добровольцев. Странно, почему не из Севастополя? – у нас тут несколько хороших кораблей. Но, видимо, Питер важнее. Может поэтому к нам до сих пор вертолет не прилетел? Может его на то направление перебросили? Театральная хроника Москвы. И последнее: вчера прекратило существование посольство Японии в Москве. После смерти господина посла японская миссия преобразуется в Культурное общество японцев, проживающих в Москве. Долго держались! Упрямые. Все хотели вернуться, возродить. Нет. Слишком их мало в Москве осталось. А через лет пятьдесят последний из японцев напишет в переписном листе национальность – «москвич». Попытки возрождений разных стран и городов России в первые годы Москвы столкнулись с существенной проблемой. Переселенцы сразу же рвались в крупные города, пытались возродить мегаполисы со всей их сложной инфраструктурой, но через какое-то время оказывалось, что силы неравны, и горсточке людей не справиться с мощной рекой Хроноса, приводящей в негодность то, что вчера было эталоном надежности. Может, если бы переселенческие потоки были на порядок или два больше, это удалось бы, но несколько сот или тысяч людей оказывались бессильны населить миллионный город. Только один пример может считаться удачным. Это Петербург, или в просторечье Питер. В Москве выжило несколько тысяч жителей Северной Столицы, которые 3 мая находились в командировках и турпоездках. К ним можно прибавить еще тысяч сто выходцев из Петербурга, и даже ленинградских времен. Очень быстро в их среде возникла идея возродить Город-на-Неве. Нет, лидером не стал какой-нибудь дядя Коля – последний питерский сантехник. А ведь во многих фентези так и происходит. Нет. Инициатива принадлежала группе питерских предпринимателей, а также нескольким музейщикам, которые буквально накануне привезли в Москву большую эрмитажную выставку. Что-то вроде полотен Леонардо да Винчи. Правительство и лично Президент не могли не поддержать этот проект, выделили ресурсы и даже составили план первоочередных работ. Они за год собрали большую общину, загодя выслали разведчиков, и во 2 год Москвы, тоже в мае отправились на северо-запад. Ехать по железной дороге было нельзя – почти все поезда потерпели крушение, когда погибли их машинисты, и некому было остановить несущийся со стокилометровой и даже с двухсоткилометровой скоростью экспресс. Два поезда даже столкнулись в районе моста через Волхов и серьезно его повредили. Это потом уже железную дорогу отремонтировали, снабдили будками обходчиков и торжественно открыли движение на единственной в мире действующей железной дороге (не считая подмосковные пути электричек) между Москвой и Петербургом. А тогда люди ехали на автомобилях и автобусах. Всего немногим более десяти тысяч. Они пробирались в город три дня, и когда увидели его, он не обманул их ожиданий. Почти все было на месте, хотя ветер местами посрывал рекламные щиты и асфальт потрескался от морозной зимы. Были, конечно, пожары и большие автокатастрофы, когда мчащиеся автомобили врезались один в другой, а некоторые даже въезжали в витрины магазинов на первых этажах. В охотничьем магазине на Невском за год без людей завелась лиса, которая таскала лисятам продукты из ближайшего продуктового склада, пока продукты не сгнили. Александр Райзингем в свое время рассчитывал сберечь себе нервы, и поэтому его нанороботы разлагали не только останки людей, но и их одежду, иначе улицы будут засыпаны поношенным барахлом, которое выглядит как одежда из какого-нибудь Аушвица. Однако не всегда одежда успевала пропитаться человеческим потом, и кое-где все же валялись новенькие кожаные пиджаки и почерневшая от непогоды обувь. Впрочем, мало, потому что в нашем часовом поясе подавляющее большинство людей в тот момент еще спало. Это заметно угнетало многих охотников, когда они добрались до обезлюдевших населенных пунктов, но питерцы оказались людьми выносливыми. Они с энтузиазмом разбежались по своим квартирам, некоторые привезли с собой генераторы, поэтому через час стали принимать московские телепередачи. Большинство местных электросетей сгорело, и их следовало срочно восстановить. Между Москвой и Питером проложили новый кабель, через два года расчистили железную дорогу, и даже провели мобильную связь, установив ретрансляционные вышки вдоль путей. Предприниматели прилагали усилия к восстановлению морского порта, поскольку Питеру надлежало стать морскими воротами Москвы, и уже через год первая экспедиция за цветными металлами отправилась по странам Скандинавии. Еще в самом начале был сделан очень приблизительный расчет: если в последние годы в мире производилось 40 миллионов тонн алюминия и 1100 миллионов тонн стали, то тринадцатимиллионной Москве вполне будет достаточно соответственно 86 тысяч тонн алюминия и 2,5 миллиона тонн стали. На всю Москву сохранился лишь один завод цветной металлургии – да и то вторичной обработки. Поэтому решили добывать металлолом и переплавлять его. Началась добыча металла: от алюминиевых кружек до автомобильных корпусов и деталей мостов. Миллиарды тонн металлов, выпушенные в предшествующие времена, потреблялись потомками, впрочем, исчезновение некоторых отраслей тяжелой промышленности сократило спрос на металлы. Правительственные команды и одиночные охотники разбрелись по всей Европейской России. Кое-что не успевали добыть и оно ржавело. А дефицитные металлы добывали из Европы, для чего раз в два года снаряжались настоящие экспедиции на большом сухогрузе из Питера. Музейщики тем временем занимались своими делами. Эрмитаж с прилегающими зданиями сделали единым общим музеем, куда перетащили фонды из остальных питерских музеев, а за городом обжили Петродворец. Но через несколько месяцев началась реакция. Десять тысяч людей растворились в пятимиллионной громадине, на улицах лишь изредка слышался шум автомобильных моторов, которые питались из единого резервуара, куда сразу же слили весь сохранившийся бензин. На безлюдных улицах редко можно было встретить прохожего, а спускаться в метро, затопленное за первую неделю без людей, даже не рисковали. У людей появился страх перед необитаемым городом, перед его беззвучными ночами, и иногда даже малознакомые люди просили пустить их вместе переночевать. Расселение по всему городу создавало проблемы по пути на работу, и хотя никаких монстров, кроме одичавших собак, в городе так и не появилось, легенды слагались и давили на нервы легковерным, а однажды женщина, наслушавшись ужасов, под вечер, возвращаясь домой на Гражданский проспект, умерла от разрыва сердца, увидев морду обыкновенного лося, застрявшего между двумя столкнувшимися троллейбусами и пытающегося выбраться. Через семь месяцев все десять тысяч питерцев перебрались в район Автово, заселив отличные квартиры сталинского фонда, и отгородились от остального пространства бетонным забором между Автовской улицей и улицей Трефолева. Рядом располагался морской порт и Кировский завод. А отрезок метро от Ленинского проспекта до Нарвской из опасения обрушения залили цементом. Одичавших собак убивали беспощадно. Шесть часов утра. Открылся рынок близ переезда. Я пошел туда, купил два десятка яиц, редиску и палку колбасы. Чая сегодня не продают. Торговцы сидят на заржавелых древних железнодорожных рельсах, как на огромной скамейке, и расставили перед собой прилавки. Разговорился с одним человеком из Полтавского региона. Они с напарником приехали сюда продавать сотовый мед, а здесь покупают крымские вина. Приехали на большой телеге с прицепом, запряженной четверкой лошадей. А что делать, если бензин дорожает? Москвичи могут позволить себе такую роскошь. Мы – почти нет. Украинцы – точно нет. Нефти они не добывают, а продукты до Москвы везти далеко. Полтавчанин рассказывал, что видел в степи перед Крымом стада зубров. Дважды на них нападали собаки – крупные, степные, с желто-серой шерстью, но они отстрелялись. Потом встретил Риту, которая тоже шла на рынок. Они с Алешкой живут ближе к Севастопольской бухте. Рита рассказала, что вертолет так и не прилетел. Сан-Саныч проклял все и забросил радиопередатчик. Но завтра прибывают из Стамбула наши оба корабля, а у них есть рации. Так что не позднее завтрашнего вечера свяжемся с Москвой. А так – по радио она слышала, что в Москве уже обеспокоены отсутствием связи с нами, но не очень. Такие поломки время от времени случаются. Дальше – воскресное безделье. Фильмы в местном кинотеатре уже все пересмотрел. Книги перечел. Сижу за компьютером и просматриваю материалы к своему труду. Как его назвать? История человечества Московской эры? Неудачное название, но, видимо, именно оно приживется. Иной результат был у американцев, желавших возродить Нью-Йорк. Они прибыли туда воодушевленными заманчивыми перспективами, а испытание бурей в Северном море придало уверенности религиозным фанатикам. Ни дать не взять «Мэйфлауэр». С их-то умениями да с американскими-то ресурсами! И ничего не получилось. Восемь тысяч человек ничего не смогли поделать с мегаполисом. А некоторые перессорились с начальством и уехали на свои малые родины. Это очень в духе американской фантастики. Что б все подохли, весь «грешный» мир, а он – главный герой – выжил. И не только он, но и вся его семья – и полфильма выясняют семейные проблемы… И начали, как семейство Ноя, жизнь заново. Глупо и смешно. Многие из тех, кто ушел, пропали без вести. Для этого и монстров никаких не надо. У главы семьи – аппендицит, у жены – энцефалит, а дочка подхватила дизентерию. И все – никакой Новой Америки! Как же люди тогда в древние времена не мыли руки и не чистили зубы? А вот так и жили. Вымирали целые племена. А иначе как объяснить, что тысячелетиями численность человечества, в сущности, топталась на месте? Те же, что остались в Нью-Йорке, вместо того, чтобы заниматься делом, занялись игрой в политику, воссоздали республиканскую и демократическую партии и провели демократические выборы. Но никакая демократия американцам не помогла. Нью-Йорк продолжал разрушаться, и, в конце концов, жители ушли вглубь штата и закрепились в сельскохозяйственном районе. Среди американцев утвердилось мнение, что в уничтожении человечества виновны русские – а иначе, почему именно Москва осталась целехонькой? На десятом году Москвы американцы прекратили радиосвязь с Москвой, но конфликтов с персоналом станций слежения почти не было, поскольку сами станции располагались у американского побережья, а американцы вели замкнутый образ жизни и редко выбирались далее ста километров от своих поселений. Четыре года назад трое американцев добрались до нашей станции слежения близ Вермонта и потом переселились в Москву. Они рассказали, что американские деревни, лишенные почти всех ресурсов, живут в состоянии феодализма, и единственное, что их объединяет – крайняя ненависть к России, которую они обвиняют в уничтожении человечества. Они бы, может, и отомстили, но никаких возможностей для этого нет. Ядерное оружие давно утилизировано, а вновь создать убийственные нанотехнологии не получится. Эта история неудивительна. Даже если многомиллионная Москва с трудом сохранила цивилизационный уровень, то у нескольких тысяч американцев, большинство из которых умели лишь произносить речи да руководить бизнесом, шансов не было вообще. Кадры решают все. Для сохранения технологического уровня цивилизации водопроводчик или электроналадчик важнее, чем политик или управляющий крупной компанией. Пришлось бывшим атташе и пресс-секретарям пахать землю и вырезать деревянные ложки. Москва могла бы снабжать их необходимым минимумом, но конфликт, помещавший этому, всецело на их совести. Оно понятно. Бывшему властелину вселенной лучше быть маленькой, примитивной, но гордой общиной, чем протекторатом богатого старосветского дядюшки. Может быть, в аналогичной ситуации мы поступили бы также. Наиболее удачные варианты возрождения получались, когда поселенцы занимали небольшой, но ключевой населенный пункт. Например, как немцы в Пилау/Балтийске или мы в Инкермане. Что касается азербайджанцев в Баку, то их просто было очень много – более ста пятидесяти тысяч, и они не гнушались черной работы. Или уж создавать чисто земледельческие районы как украинцы, белорусы и молдаване. Завтракаю. К окну подошел Кузьмич. Он ждет сына из Стамбула. Поболтали немного. Он когда-то служил во флоте, побывал и в Североморске, и в Кронштадте, и в Севастополе, но потом оказался в Москве, женился, двое детей. Старшего потерял на нашей подводной лодке в Средиземном море. Младший сейчас командует сторожевым кораблем «Пытливый», который ходит раз в месяц к Стамбулу – там наша база и окно в Средиземноморье. «Пытливому» уже шестьдесят три года, но еще служит. Дважды его ремонтировали. Последний раз пришлось разобрать на агрегаты второй сторожевик – «Ладный». Сердце кровью обливалось, но пришлось. А флагман и оба больших противолодочных корабля мы потеряли тогда еще. Они вместе с подводными лодками ушли в поход в Средиземное море и потерялись. Сколько не летали потом на вертолете, не искали – не нашли ничего. Говорили даже, что экипажи в последние секунды сами подорвали корабли. Но это вряд ли. Человек, атакованный нанороботами, первым делом лишался органов чувств. Есть, конечно, другие флоты, но как-то гордость не позволяет их кораблями пользоваться. К тому же у нас в Петербурге есть Северная верфь, где работает тысяча человек. И нормальные корабли делают. Второй из тех, что пошли сейчас в Стамбул, нам питерцы прислали три года назад. Наша экономика в чем-то копирует недавнее прошлое, но имеет ряд существенных отличий. Есть частная собственность, есть товарно-денежные отношения, хотя нередко бывает бартерный обмен. Однако, фактически государство владеет всем. Все останки цивилизации юридически принадлежат правительству, которое лишь оплачивает охотникам их труды по добыче ресурсов. Можно, конечно, заныкать найденное, но потом реализовать его будет очень сложно: все сделки, во всяком случае, в пределах МКАДа, надо фиксировать в инспекции. Сейчас – тридцать лет спустя – когда все продукты уже испортились, бумага истлела, дерево сгнило, железо заржавело до такой степени, что вещи уже непригодны, осталось не так-то уж много потенциальной добычи. Редкие металлы, сложное оборудование, да еще на закуску драгоценности. Государству было глубоко наплевать на бриллианты, поэтому каждый охотник обязательно приносил целыми горстями ювелирную продукцию, и до сих пор жен и дочерей охотников легко узнать по множеству украшений. О вкусе никто не думает. Ну, разумеется, предметы искусства. Здесь первенство у питерцев. Со временем туда перебралось на работу много их московских коллег. Когда музейщики собрали все коллекции из питерских музеев в зданиях вокруг Дворцовой площади, а нашедшийся знаток подпольного рынка антиквариата взломал не меньше восьмидесяти удачных квартир, они загорелись идеей обобрать все европейские музеи, раз уж Северная Пальмира пережила их. На протяжении пятнадцати лет специальный отряд, действовавший с подводной лодки, обследовал Лондон, Париж, Афины, Амстердам, где успели спасти филиал Музея мадам Тюссо от наводнения, Рим и Венецию. До Вены, Берлина и Мадрида пришлось добираться посуху. Европейские собаки оказались куда злее русских, и за этот период отряд охотников лишился четырнадцати человек. Кое-что погибло безвозвратно. Например, полностью сгорел Лувр. Но зато полностью была спасена и перевезена в Петербург Ватиканская библиотека. Весь центр Петербурга теперь превратился в музейные палаты, и здесь постоянно проживает около тысячи музейщиков. Туристы из Москвы приезжают на «Сапсане», селятся в большой гостинице близ Кировского завода, а затем на автобусах едут к Дворцовой площади. Здания, однако, продолжали ветшать, рассыпаться, и когда завхоз Зимнего дворца доложил директору, что здание требует капитального ремонта, иначе все разрушится через двадцать лет, приняли решение о переносе всех музейных коллекций в Петродворец, где планируется заново построить огромное здание Всемирного Музея. Полтора месяца назад по радио передавали, что в Петербурге обрушились своды Синей линии метро, и множество зданий по Московскому проспекту провалились под землю. Остальной город пугает пустыми рамами без стекол и сгоревшими универсамами. Через тысячу лет руины Петербурга будут напоминать Колизей. Интересно, в каком состоянии сейчас Колизей? После завтрака сходил в порт. Безлюдно. У причала качаются несколько яхт. Один траулер ушел на промысел. Вертолета по-прежнему нет. И никто ничего не знает. Не иначе Москва готовит экспедицию за цветным металлом. Смотрю на ярко-синюю акваторию. Солнце ярко сияет. Бриз трогает волосы. Сколько я еще проживу? Продовольственная проблема Москвы – самое больное место цивилизации. Москва потребляет в год 3,5 миллиона тонн картофеля, 1,8 миллионов тонн муки, 760 тысяч тонн мяса, 84 тысячи тонн масла, 623 тысячи тонн сахара, 13 тысяч тонн чая, 4 миллиарда яиц и т.д. Разумеется, Московская область, не смотря на существенное увеличение сельхозпроизводства, не могла ее обеспечить. Поэтому Москва оказалась в определенной зависимости от воронежских коммунистов. Наивные создатели всевозможных постмодернистских постапокалипсисов полагали, что пережившее глобальную катастрофу человечество первым делом не будет ни пить, ни есть, ни спать, а тут же разделится на группы по идеологиям и будет всю нереализованную потенцию тратить на борьбу за любимую идею. Что появятся целые государства коммунистов, либералов, правозащитников, анархистов, монархистов, сатанистов и т.д. Такая вот интеллигентская утопия о предназначении человека. Реальность совершенно не соответствовала подобным убеждениям. Это ведь только так кажется, что люди начнут сразу же осваивать обезлюдевшие территории, возьмут в руки топоры, срубят избы, наловчатся суп в пригоршне варить, как тот мужик на острове у Салтыкова-Щедрина. Нет! Попробуйте современного цивилизованного человека вытащить куда-нибудь на периферию. Москвич даже переезд в областной центр воспринимал как трагедию, а то существование, которое ведем мы в Инкермане или немцы в Балтийске/Пилау, ему вообще представляется шагом в первобытный строй. Уж на что Подмосковье развито, и то, чтобы его заселить, правительству пришлось едва ли не отлавливать людей на улицах. И попали туда в основном городские низы, вчерашние крестьяне и гастарбайтеры. Взять хотя бы меня. Двадцать семь лет уже живу здесь. Вроде, родные края. Но часто тоскую по Москве, где я вырос, окончил школу, вуз, влюбился, женился. Где прошла все-таки лучшая часть жизни. И убеждения здесь совсем не при чем. Как и всем нормальным людям, мне было жалко природную среду, и я ненавидел за это человечество. Да, да, мысль Райзингема понятна каждому из нас, и может быть, поэтому она кажется еще ужаснее – как реализованный замысел каждого. Но, как и все нормальные люди, я люблю чистую квартиру, белоснежную ванну, вкусный обед, интернет в качестве источника информации обо всем, что происходит сейчас и происходило в мире последние десять тысяч лет, и отказаться от этого можно, но сложно. И понимаю, что для всего этого нужны ядовитые заводы и возделанные бескрайние поля с потравленными грызунами. Аналогично и другие люди – от академиков до бомжей – вовсе не желали покидать пределы МКАДа, который приобрел ореол спасительного круга человечества. Особенно когда по его периметру поставили 122 дозиметра, которые должны заранее зафиксировать концентрацию в воздухе нанороботов на случай, если какой-нибудь продолжатель Райзингема возьмется завершить его дело. Поэтому сколько бы идеологи любых мастей не выражали отвращение к своим оппонентам, их системе, убеждениям и т.д., они ни за что не покинут общий котел, подобно тому как трижды оскорбленный и четырежды забанненый форумчанин все равно как лосось на нерест возвращается на нелюбимый форум. Мы – советские люди (хоть и постсоветские), и для нас невыносимо, если кто-нибудь – хоть один человек на планете – думает иначе, чем мы. И мы приложим все усилия, чтобы это изменить. А вовсе не отделяться от него. Поэтому выселки из Москвы по идеологическим мотивам – крайняя редкость. Обычно указывают на коммунистов, которые на втором году Москвы перебрались на юг Воронежской области и создали там очень продуктивный колхозный район, откуда по бартеру в Москву на больших фурах доставляется треть продовольствия. Наголодавшиеся москвичи хорошо платят воронежцам, и, по общему мнению, людей – девяносто тысяч – толкнуло туда ...
ВЛАДИМИР-III: ... не столько идеология, сколько выгода. Хотя формально на всей территории Российской Федерации сохраняется единство законодательной базы, Москва фактически не вмешивается во внутренние дела Воронежского Края. Воронеж, к тому же, важный пункт вертолетной трассы, соединяющей с Москвой нас и Абхазию. Воронежцы также осуществляют охрану нефтепровода из Баку в Москву. У них есть нефтеперегонный заводик, и поэтому никаких проблем с дизельным топливом. Второй пример – православные сектанты. К 2013 году «нашей эры» в Москве было зарегистрировано более 900 религиозных организаций, относящихся к пятидесяти конфессиям, в т.ч. более 500 общин РПЦ Московского Патриархата, 260 протестантских, 25 мусульманских, 16 буддийских, 13 старообрядческих, 12 католических, 5 иудаистических. Православное вероисповедание уже тогда фактически раздробилось на четыре течения, которое все больше враждовали друг с другом. Во-первых, царебожники-монархисты, которые считают Николая Второго искупителем, богоравным и т.д. Во-вторых, теократы, которые ругают царебожников за упертость в монархизм и такого рода светскость, выступают за резкое усиление влияния церкви в обществе и, главное, возвращение церкви собственности, отобранной еще со времен Екатерины Второй. В-третьих, есть те, кого другие православные дразнят «модернистами», - они желают видеть православие, идущим в ногу со временем. Это означает, например, что они признают шарообразность Земли, но никак не согласны с теорией эволюции. Тут верю, а тут не верю. В итоге в головах у них полный ералаш, но язык хорошо подвешен, и отбрехаться от оппонентов у них, как правило, получается. Наконец, есть четвертые – «иерархи», которые полностью ориентируются на власть, и если завтра Президент примет ислам, они благословят его. Среди этих последних много гомосексуалистов. Есть еще несколько более мелких сект, ориентирующиеся на отдельных харизматических деятелей. В самом начале Московской эры царебожники заявили, что уходят из «греховной» Москвы на Урал, где хотят возродить русское православие. Сейчас в своих журнальчиках, которые продаются у некоторых храмов в Москве, царебожники утверждают, что с ними «из Москвы ушел миллион народу», но это брехня. На самом деле на край света – поближе к своему культовому месту – Ипатьевскому дому в Екатеринбурге, на месте которого построен храм – отправилось 700 или 800 человек. Они основали целый монастырь поблизости от развалин Екатеринбурга. А чтобы не вымереть физически в монастыре, часть адептов поселили в деревне близ монастыря и разрешили интимные отношения раз в год и только с целью зачатия ребенка. Хотя царебожники заявили, что прекращают все связи с «московским электронным концлагерем», вскоре у них появилась довольно мощная радиостанция, которая начала вещание на Москву, а в лавках при некоторых московских храмах стали продаваться их журнальчики. Вскоре община разделилась на три части: один из старцев заявил, что в него вселился дух Николая Второго, но никого не убедил, кроме «малого стада», человек в десять, и они с ним ушли в тайгу. Гораздо серьезнее раскол случился по поводу назначения нового директора радиостанции. Глава общины сместил прежнего и назначил своего «соблудника», как его именовали оппоненты. Но прежний директор не опустил руки, обвинил руководство общины в содомском грехе и увел с собой треть царебожников в новый монастырь километрах в ста к северу. Теперь в разных московских приходах стали продаваться два сорта их журнальчиков, которые первым делом предали противную сторону анафеме. Живут они охотой, дарами леса и пожертвованиями нескольких богатых меценатов из Москвы. Но один из меценатов недавно умер, и средств поубавилось. Эти отдельные слухи полностью подтвердил семнадцатилетний парень, который сбежал два года назад оттуда в Москву. Он шел пешком от Урала, миновав Башкирию и Татарию, через заброшенные города – эдакий Энкиду, идущий в Урук. Были еще выселки – отдельные семьи или отшельники, уходящие в леса. Но немного. Несколько сот от силы. Человек все же общественное животное. Возвратился к дому и сижу на скамейке в тени. Чирикают воробьи. Смотрю на большую грушу напротив. Хороший урожай даст в этом году. Из-за груши появляются идущие вдоль забора двое в касках и с резиновыми дубинами. Один несет еще и спасательный трос. Это Омельченко и Степанов. --Привет, мужики. Куда собрались? Степанов чешет в затылке: --Да пацан вчера забрел в Севастополь. Черти его понесли! И ему на голову свалилось стекло. Десятилетний пацан! Так ему голову как гильотиной отрубило. Это Егоровны сын. Убивается, плачет. Похороны завтра... Так мы решили походить и поразбивать стекла. Вдруг еще кто-то. --Да… Они идут дальше. Здания рушатся. Медленно, но верно. Большинство деревянных оконных рам уже сгнили, а металлические заржавели. Поэтому каждый день с верхних этажей многоэтажек падают целые стекла и рамы. Написали предупреждения. Все равно есть жертвы. Когда мы здесь обосновались, мы многое брали из Севастополя, но нас не так уж много, а это был трехсоттысячный город. Потом стройматериалы стали терять качество. Все железо ржавеет, бетон трескается, в квартирах растут сорняки. Через двести лет там уже ничего не останется. А мы боремся с Хроносом, с течением времени. Ремонтируем дома, мостим улицы, ухаживаем за садами. К северу и востоку от Инкермана начинаются возделанные поля и виноградники. Крымские вина успешно конкурируют с грузинскими и абхазскими. Конечно, гурманы поморщатся и вспомнят бургундское вино или французские коньяки. Впрочем, их тоже добывают охотники. Те, что ходят в Европу. Когда москвичи осознали весь масштаб произошедшего, все полагали, что это вызовет взрыв религиозности, мистики, ненависть к науке вообще, раз довела до такого. Опять результат оказался совсем другой. Так вот и бывает: если поставить эксперимент, получится не совсем то, что ожидаешь из теории. 50 религиозных конфессий тоже искренне полагали, что такая трагедия должна привести оставшихся людей к богу. То есть, к их богам, естественно. И все сделали одну и ту же ошибку. Которая оказалась фатальной. И которую признавать они не хотят. Люди постарались как можно скорее забыть произошедшее. Иногда это выражалось в безумной жажде жизни. Каждый москвич чувствовал себя выигравшим в лотерею. Свою жизнь. И лишь некоторые личности замкнулись, ушли в себя. Такие рано умирали от психологического шока. Но жизнь продолжалась. А проповедники начали акцентировать внимание на случившемся, усматривать в нем некую «божью кару». Требовать от людей «покаяния». За что? За то, что этому мерзавцу пришло в голову покончить с человечеством, и если б не другой мерзавец, нас бы сейчас не было? Другие с ними полемизировали: дескать, бог «добрый» и не мог такого сделать. Получалось еще хуже: он не только добрый, но и беспомощный, раз такое допустил. В общем, нудили и портили людям нервы. Это начало отвращать, и даже бывшая паства стала избегать проповедей. Люди не хотят, чтобы им напоминали об этом. А священники никак не понимали, что сами же себе вредят, и продолжали «обличать народ». На словах 50% москвичей были верующими, но хоть какую-то религиозную жизнь вел от силы каждый десятый. Москвичи очень образованные люди. С ними так нельзя. Поэтому религиозная жизнь с какого-то момента начала отмирать, и сосредоточилась в микроскопических группах. Был и еще один – очень неприятный для духовенства момент. Судьбу человека разделили шимпанзе. В Московском зоопарке, который незадолго до того закупил в Анголе двух молодых шимпанзе, они остались в живых, а в харьковском исчезла знаменитая парочка. То же самое разведчики обнаружили в Берлине, Лондоне и Ливерпуле. Остальные животные сохранились, либо сломали клетки и выбрались наружу, либо умерли от голода, но запертые клетки с шимпанзе были пусты. Да и Денисов, если из него вытянули всю информацию, должен был рассказать об этом. Прекрасное доказательство теории эволюции! В качестве идентификационного был выбран ген, который появился не позже 6 миллионов лет назад и не ранее 7 миллионов, когда от общего для человека разумного и шимпанзе эволюционного ствола отделилась горилла. Наш общий предок – кенийский накалапитек, живший более 9 миллионов лет назад. Патриарх РПЦ очень просил правительство и лично Президента, чтобы эта информация осталась тайной, но что можно скрыть в нашу эпоху интернета? Все это знают. Поэтому никто не может утверждать, что человек – некое особое существо, да еще и сотворенное. Шимпанзе слишком дорого заплатил за признание своего родства с нами. Оба московских шимпанзе были самцами и, естественно, не могли оставить потомства. Они умерли несколько лет назад. Погибли и все карликовые шимпанзе – бонобо. Их эволюционная линия ответвилась от линии обыкновенного шимпанзе около миллиона лет назад. В общем, интерес к религии у современных людей заметно снизился. Вернуть функцию общественной ячейки в русской среде церковные организации не смогли. То же самое безразличие наблюдается по отношению к исламу в татарской и башкирской среде. У кавказских народностей религиозность, причем не только мусульманская, выше, но она служит национально-культурным идентификатором. Все японцы, разумеется, синтоисты, а армяне – грегориане. А верования иудаистов в современной Москве – нонсенс. Вечер. Вижу, как по шоссе, которое мы до самой Президентской дороги более-менее регулярно очищаем от травы, мчится наше московское «Рено». После 2006 года «нашей эры» «москвичи» перестали выпускать, зато появился сборочный завод «Автофрамос», выпускавший «Рено». Детали, из которых собирались автомобили, быстро закончились, но возвращаться к «москвичам» никому не хотелось, поэтому заключили с французским посольством специальный договор: французы передавали нам лицензию на производство всех моделей «Рено», а взамен получали бессрочную ренту. Правда, по мере зарастания проезжих дорог оказалось, что наилучшим средством транспорта будет внедорожник, причем иного типа, чем кроссовер «Рено», но машины продолжают выпускать. Водитель остановился метрах в двухстах от моего дома, спросил у белобрысого мальчишки в футболке дорогу и медленно поехал дальше – по направлению ко мне. Остановился на другой стороне улицы и вышел из машины. Это мой старый друг и коллега Константинов. Александр Александрович. Высокий красивый человек с ослепительно белыми волосами. Ему 65 лет, но выглядит гораздо моложе. Одет в пальто. А у нас жара. Он обещался приехать в конце месяца, но вот он здесь. Мы приветствуем друг друга. Жмем руки. Не виделись три года. Он по-прежнему работает в нашем вузе и, кроме того, консультирует создателей научно-популярных фильмов серии «Новый лик Земли». На десятом году Москвы появился проект создания популярного сериала о современном состоянии природной среды в разных регионах планеты по образцу фильмов ВВС. Надо сказать, что этот проект предложил британский режиссер Аластер Фозергилл, который именно 3 мая оказался в командировке в Москве и остался жив. Странный человек этот Фозергилл. Я встречался с ним, когда последний раз был в Москве, семь лет назад. Кажется, он ничуть и не огорчился по факту исчезновения почти всего человечества. Сбылась мечта эколога. Иногда мне начинает казаться, что он прав. Я слишком много лет отдал изучению природы, чтобы понимать его. Как говорится, сам участия не принимал, но от последствий не отрекаюсь. А человек, говорил Александр Зиновьев, такое вредное насекомое, которое никак не уничтожить. --Ты когда выехал из Москвы? --Десять дней назад. Ночевал семь раз в поле. Проехал через воронежцев и полтавчан, а потом был на станции слежения. Ну, та, что близ Джанкоя. Близ Джанкоя находится одна из 1120 станций слежения. Изучают ситуацию в степном Крыму. --А у нас передатчик испортился. И вертолет до сих пор не прилетел. --Вертолет скоро не ждите. Они все заняты на подготовке экспедиции в Португалию. --Значит, я был прав. Но завтра приплывают наши из Стамбула. Так что связь будет. Только удивительно, что Москву до сих пор не обеспокоила потеря связи. --Москве сейчас не до вас. Ремонтируют нефтепровод из Татарии. И новый проект: взять полмиллиона человек и заселить пункты вдоль железной дороги до Питера. Но это дохлый вариант. Никто не согласится. Чем там жить? Это и раньше была депрессивная зона, из которой народ уезжал. Да и население у нас не растет. Сколько рождается, столько и умирает. Психологи говорят, что это какая-то там реакция на случившееся, но это просто обычная ситуация с городским населением. Не растет оно само по себе. И никогда не росло. Пополнялось из деревень. Так что если б этот… «благодетель» увеличил размер поля хотя бы в два раза, у нас хоть какие-то сельхозрайоны сохранились… Знаешь. Вообще поговаривают о расселении Москвы. Даровые ресурсы заканчиваются. С продуктами тоже не все в порядке. Воронежцы хотят поднять цены. Александр Александрович достает из багажника вещи. --Я к тебе на месяц. Хотел внука и внучку взять, но они с классом в лагере на Клязьме. Мы проходим в дом. --Я тебе кое-что привез интересное, -- Александр Александрович достает из чемоданчика компьютерный диск. — Новый фильм о Юго-Восточной Азии. Туда год назад отправилась экспедиция. Передвигались между станциями слежения. Три месяца снимали. Вот, что получилось в итоге. [/quote
ВЛАДИМИР-III: Темнеет. Мы жарим свиные отбивные на мангале. После смерти Иры, которая не пережила гибели нашего сына, пришлось стать мастером на все руки. --Процесс прошел точку невозврата, -- рассказывает Александр Александрович. – Мы уже не можем использовать даровые ресурсы за пределами Москвы. Все сгнило, заржавело, сгорело, разложилось. Эта экспедиция в Португалию – так, жест. Теперь можно надеяться только на собственное производство. А у нас нет металлургии, слабая химическая промышленность, никакой целлюлозно-бумажной. При Ельцине ведь большую часть крупной промышленности из Москвы вывели. Знаешь, у нас все чаще говорят, что наилучший выход: расселиться по всему Черноземью, включая Северный Кавказ, перейти на гужевой транспорт и вообще стать крестьянами. Такой большой город не может существовать без большой страны. Значит, эту страну надо заново создать. --Московские бармены или сисадмины пойдут в пахари? – я усмехаюсь. – Ты сам понимаешь, что это невозможно. Это приведет к вымиранию большей части москвичей или к революции. Видишь ли, замысел Денисова был примитивно-метафизическим. Он хотел признания в столице. Любой. Ему было в принципе все равно. Хоть в Лондоне, хоть в Стамбуле. Москва была его родиной, и это определило его выбор. Не более. И вот – остались мы – тринадцать миллионов, в общем-то, случайных людей. Считается, что при катаклизмах будут выживать самые сильные, умные, решительные, люди-борцы, и грядущее человечество, -- я переворачиваю отбивную, -- получит, таким образом, надежную основу для своего возрождения – плечи этих людей-титанов. А реальность оказалась иная. Чем мы так уж отличаемся от «рысиян» в целом, и от человечества в целом? Могучи, как крупный мегаполис, и беспомощны, как и всякий городской, которого выкинули в дебри – он и костра разжечь не в состоянии. Никакого отбора не было. Вспомни американцев – до чего они докатились. И не потому, что их было мало. Городские обыватели, которые в иной среде жить не в состоянии. Психологически. А вот на украинцев, молдаван, белорусов, кавказцев я бы поставил – их сельскохозяйственные районы будут существовать. Не станет бензина, будут пахать на лошадях. Отключится электричество, будут ужинать при лучине. Истлеют книги, все равно опыт земледелия будет передаваться из поколения в поколение. Ведь человечество жило так со времен неолита – 7-8 тысяч лет. А город… Для его существования нужно слишком много «если». И ты сам говоришь, что эти «если» заканчиваются. --Резонно. Но что было делать? Тогда. Да и сейчас. Была идея – отправлять детей в сельскохозяйственные лагеря и постепенно вырастить новое поколение… --Поздно. И опять – а кто из родителей захочет? Это корабль, где почти все каюты – первого класса, и пассажиры не сядут в случае его крушения на угольную баржу. Ты не представляешь, с каким трудом мы прижились здесь. Как мы до сих пор страдаем даже от того, что нельзя сходить в хороший московский ресторан, побывать на концерте любимой рок-группы… Да, здесь родились дети. Но, как ты думаешь, о чем мечтает мой внук? --Быть авиадиспетчером во Внуково? --Да, -- я смеюсь. – Вот так. --Но ты сам себе противоречишь. Когда жареный петух клюнет, тогда и произойдет тот самый отбор сильных и неприхотливых. --А наше правительство? Оно все тридцать лет делало вид, будто ничего не изменилось. Что мы по-прежнему живем в большой Российской Федерации, которую окружают союзники, и которая поддерживает дипломатические отношения со всеми странами мира. --Кроме Америки. Я развожу руками, потом перекладываю отбивные с мангала на алюминиевое блюдо и жестом приглашаю гостя в дом. Яркая лампочка освещает веранду. На столе таранька, редиска, наш домашней выпечки хлеб и бутылка крымского вина. --О! – Александр Александрович щелкает пальцем по бутылке. – Я налью. --Ну, так вот. Я ничуть не против такой идеологии. Она необходима. Чисто психологически. Иначе мы все давно сошли бы с ума. Но надо отдавать себе отчет в реальном положении вещей. А вот этого как раз они не могут себе позволить. Потому что это разрушит саму идею Москвы – наследницы всей человеческой цивилизации, гигантского человейника, который просто обязан существовать дальше, чтобы жила и дальше разноцветная человеческая культура. Сама мысль, что через пятьдесят лет неграмотный дикарь пустит на растопку последний томик Пушкина, невыносима. И это я тоже могу понять… --Прозит! – мы чокнулись алюминиевыми кружками. --Ты затрагиваешь философский вопрос общего будущего человечества. Ведь все равно история нашего биологического вида – лишь малый отрезок истории Вселенной, и если она прекрасно существовала до нас, что ей мешает столь же прекрасно существовать после? И все равно томики Пушкина – гений он там или посредственность – рано или поздно будут съедены плесенью, потом распадутся на химические элементы, и все. Конец. Клопы, как говорится, не разбирают, магистр или не магистр. И даже если высечь полный текст его «Евгения Онегина» на граните самых древних горных массивов, через пять миллиардов лет Земля неминуемо исчезнет. --Хорошо верующим. Они возложили всю ответственность за происходящее на выдуманную ими сверхличность и успокоились. Но мы-то взрослые, мыслящие и осознающие действительность люди. Пока я существую, я буду продолжать дело своей жизни. У меня тоже есть жажда жизни. Это вовсе не значит, что я завтра пойду с ножом на большую дорогу, но и в могилу ложиться только потому, что через пять миллиардов лет Земля окажется в короне Солнца, не собираюсь. Смерти я успел перебояться в юности. Уже поздно. Мы с тобой уже не в том возрасте. Мы есть. Хорошо это или плохо, но мы есть. И точка. --Монументально. Знаешь, Запевалкину бы это очень понравилось. Мужик не отказывал себе в жизни ни в чем. Прожил немного, но интересно… Кстати, забыл сказать, за Джанкоем я попал под ливень. Скоро и у вас будет. Ветер северный. Глубокая ночь. Мы досмотрели двухчасовой фильм о природе Юго-Восточной Азии и укладываемся спать. Он – на веранде на раскладушке. Хочет поспать на свежем воздухе. Комаров тут почти нет. --Интересный фильм. --Природа берет свое. И даже очень быстро. --Меня часто мучает вопрос: а как же наша археология. Если все так быстро исчезает, ржавеет, гниет, рассыпается, то откуда же археологические находки? Помню, видел в музее стеклянный кувшин из потемневшего зеленоватого стекла двухтысячелетней давности – как раз из наших мест. --Остается не везде, и не все. Пустыни Египта – как раз идеальное место для сохранности археологических находок. А у нас – в средней полосе – мало что сохраняется. А там – каменные руины еще будут стоять тысячелетиями. Но все созданное человеческой цивилизацией… Да ты сам знаешь, что такое серийное производство, когда ни один автомобиль не заработает, ни один телевизор не станет показывать без дополнительной настройки или даже целого ремонта. Делаем все одноразовое. Чтобы был стимул покупать еще и еще. А отдельные ручной работы вещи дороги как антиквариат. Думаю, и там – в прошлом – было то же самое, и до нас дошел штучный товар. Также как из всего моря литературы до нас дошли отдельные произведения, а бульварщина какого-то XV века отсеялась. Если отвлечься от конкретики наших мероприятий по обустройству жизни на опустевшей планете, то остается сам факт выживания именно Москвы. Случайность? Да. Но мы не желали отказываться от ее плодов. Мы продолжали жить так, будто ничего не произошло за пределами МКАДа. Забавно читать наши учебники истории: там действительно ничего нет об этом… Просто, на одной странице еще есть сведения о НАТО, ближневосточных и дальневосточных конфликтах, но уже на следующей – Экстренный Договор и история выселков из Москвы. Конечно, каждый человек знает, что за этим стоит, но кто будет публично обсуждать такое? Есть, конечно, группы, сообщества, которые пытались по принципу «а чтоб и вы сдохли!» накачивать нас неудобными мыслями. Всегда найдется человек, который любит «не в бровь, а в глаз». Для которого – в этом все, весь смысл жизни. Разумеется, жить таким людям стало невыносимо. Их действительно не выносили окружающие. Иногда это принимало форму ненависти. К Москве, выжившей, великолепной, самодовольной, как ее градоначальник, похожий на хитрого кота, словившего мышь. Все планы, прогнозы, построения, которыми кормили еще вчера, потеряли смысл. Осталась только одна реальность – Москва. Утро понедельника. Александр Александрович еще спит, а мне пора к девяти на лекции, но сначала – в порт. Пробегающий мимо мальчишка крикнул, что у входа в Севастопольскую бухту показались наши корабли. Я немного поколебался, будить ли гостя, но от уличного шума он сам проснулся и тоже стал собираться встречать корабли. Мы идем напрямик по холмам, спускаемся к пристани – Чермет. Так ее называли очень давно. На столбе висит объявление о показе в местном кинотеатре французского фильма с Луи де Фюннесом «Большие каникулы». Людей собралось много: портовые рабочие, женщины, дети, пара студентов с моих курсов, которым я приветливо киваю, офицеры черноморского флота, милиционеры, корреспондент единственной нашей газеты «Инкерманский вестник». Он снимает все на видеокамеру. Собственно, газеты в бумажном виде у нас нет, но есть ее электронный вариант в Сети, а для деревень делают распечатки. Над нами возвышается желтый разгрузочный кран. Вдали уже хорошо видны три корабля: прежний севастопольский сторожевик «Пытливый», новый сторожевик – «Питер» и большой сухогруз «Крым», на котором мы возим добычу. Корабли прошли узкую горловину Инкерманской бухты и приближаются к нам. На первом корабле кто-то сигналит морзянкой флажками. К начальнику порта походит сотрудник – Спиридоновский: --Кирилл Владиславович, они спрашивают, все ли в порядке? --Ответь, что все в порядке. Спиридоновский исчезает, и над нами оживает уже потушенный с первыми лучами солнца маяк. На палубе первого корабля уже можно разглядеть людей. Александр Александрович прихватил с собой свой сильный бинокль и теперь передает мне. Корабли все ближе. На носу первого я вижу младшего Кузьмича. Он что-то обсуждает с большим бородатым человеком в комбинезоне охотника. Корабли пришвартовались. Перекинуты сходни. Люди встречают своих родных и близких. Меня окликает Максим – мой студент, который ездил в Стамбул, а затем на глиссере на Кипр проведать нашу станцию слежения. Он потрясает большим фотоаппаратом – наделал снимков. Но он должен привезти еще отчет станций слежения со всего Средиземноморья. Капитан «Пытливого» машет рукой начальнику порта: --Почему связи нет? Опять сломалось все? --Да. --Ну так мы привезли две радиостанции и уйму деталей к ним. --Это дело, а то Сан Саныч уже неделю бесится. И вертолет из Москвы не прилетел. --Да вот можешь хоть сейчас подняться и связаться с Москвой. Мы сегодня ночью с ними говорили. Они уже беспокоятся. --Да? Поздновато. На палубе сухогруза видны десять новеньких – аж сверкают в лучах поднимающегося солнца! – автомобилей. --Мужики! Откуда это? --Да вот нашел… охотник, -- капитан «Пытливого» толкает перед собой бородатого человека. Охотник – бородатый и немного дремучий, на мой взгляд, человек, немногословно рассказывает: --Нашел недалеко от Стамбула. Там целый герметический схрон оказался. Десять автомобилей и к ним по тысяче литров бензина. И газ какой-то туда напустили. --Может, это инертный газ был, как в электрической лампочке, -- предположил я, -- чтобы не заржавело ничего. --А бензин-то годный? --Как не странно – да. Мы уже проверили. На палубе действительно видны десять больших бочек с бензином. Находка в высшей степени таинственная. Кому и зачем понадобилось устраивать схрон? Конечно, мы регулярно натыкаемся на всевозможные склады стратегических запасов, которые разные правительства делали на случай каких-нибудь чрезвычайных происшествий, но, судя по описанию, это был небольшой склад, созданный кем-то для себя лично. Неужели кто-то был в курсе намерений Райзингема и готовился? Или это сам Райзингем устроил себе в Стамбуле базу для перемещений? --А что там еще было? Как это? – посыпались на охотника вопросы. --Нет, больше ничего. --Ты зайди ко мне, -- говорит начальник порта капитану, -- составим отчет. Начальник порта по должности самый главный в Инкермане и вообще в нашем районе. Система власти у нас очень отличается от того, к чему привыкли люди на протяжении всей предыдущей истории. Я бы назвал ее правлением профессионалов – профессионалократией. Исчезновение человечества, и то, что Москва осталось единственным его остатком, перевернуло, как нетрудно догадаться, всю геополитику. А с ней и мировосприятие. Впрочем, опять же, я не могу сказать, что москвичи были совсем морально не готовы к такому развитию событий, и это дало основания утверждать, что некий заговор все же был. Подавляющее большинство москвичей были вполне довольны правлением Президента, и если его политика по отдельным вопросам вызывала нарекания, то в целом ее результаты принимались, хотя бы потому, что москвичи уже давно (с 2006 года «нашей эры») жили обеспеченней, чем в советское время. Здесь коренное отличие эпох Ельцина и Путина. В первую большинство людей едва сводили концы с концами, а уже на пятом году правления Путина уровень жизни стал вполне приемлемым, и многие, ранее оппозиционно настроенные слои теперь стали поддерживать правительство. Оппозиционеры же застряли в ельцинской эпохе, не будучи в состоянии что-либо придумать принципиально новое, а пользуясь лишь заготовками десятилетней давности, которые уже ни на кого не оказывали должного воздействия. В итоге, политическая жизнь России стала до скуки предсказуемой, и большинство населения потеряло к ней интерес. К первому году Москвы более 50% избирателей поддерживали партию власти, 13% - коммунистов, 7% - либеральных демократов Жириновского, 5% - ЯБЛОКО и еще пару процентов имели демократы-западники. Исчезновение Запада привело к полной потере какой-либо ориентации антипутинской оппозицией. Если раньше, в самые «темные», с их точки зрения, моменты правления Президента они были уверены, что Запад их любит и следит за ними, теперь апеллировать было не к кому. Сбылся самый страшный кошмар русофобов – Москва теперь стала равнозначна человечеству. Исчезли веселые американские конгрессмены, манерные британские политики, хладнокровные натовские генералы, гордые, но маленькие прибалтийские борцы с советской оккупацией, наглые израильтяне, вежливые японцы, улыбчивые азиаты, хмурые и грубые немцы, голодающие африканцы и вполне сытые афроамериканцы, никто больше не молился у мусульманских святынь в Мекке; хотя, нет, один хадж все-таки за последние тридцать лет удалось организовать: из Москвы вылетело три самолета – и еще один – из Баку. Бакинский самолет разбился на подлете, а остальные паломники обнаружили полузанесенную песком Мекку и разрушенную землетрясением Каабу. Вообще, сейсмическая активность в районе красноморского рифта за последние двадцать лет усилилась. Есть все основания полагать, что значительная часть самоубийц первого года Москвы была сторонниками либеральных западных ценностей. После введения чрезвычайного положения – а оно действует до сих пор – на территории Москвы ни разу не проводились выборы, хотя Государственная Дума действует по сей день, превратившись в аналог тайваньского парламента, в котором десятилетиями продолжали заседать депутаты от материкового Китая, избранные еще в 1948 году «нашей эры». В условиях полного прекращения того, что до эры Москвы именовалось «политической жизнью», люди соответствующих профессий оказались невостребованными, политические партии отмерли, либо превратились в замкнутые политические секты, вроде демократов. Коммунисты частично выселились в Воронежский край, а религиозные сектанты не могли создать сколько-нибудь крупных организаций. Отдельные «мыслители» помещают в Сети статьи, которые продолжают бичевать человечество, но кто их читает? Геополитика кардинально изменилась: теперь будущее за людьми славянского типа, хотя в Москве было навалом кавказцев, среднеазиатов, были китайцы и семиты. Совсем мало осталось негров: в основном студенты московских вузов, персонал посольств и несколько дюжин африканских проституток на заработках в Москве. Говорили, за Рублевкой только-только открыли большой нелегальный африканский бордель… «Зу-за-зу», или что-то вроде этого, но туда магнитное поле не достигало и, видимо, все они тоже погибли. Африканцы Москвы создали целую ассоциацию, зарегистрировали несколько тысяч негроидов, долго готовили проект переселения в Африку, но из этой затеи ничего не вышло. Китайцы неплохо обжили окрестности Орехово-Зуево, где создали образцовый сельскохозяйственный район. Но это все небольшие группы, даже кавказцы, частью выселившиеся в свои республики. Будущее, видимо, все-таки принадлежит русоволосым и светлоглазым. За полчаса славяне из вымирающей популяции превратились в наибольшую часть человечества. На наш век, во всяком случае. Начальник порта поднялся на корабль. Александр Александрович пошел к морю в сторону Немецкой Балки – там очень красивые скалы и галечный пляж. Я спешу на лекции. Бывшая школа. Двор чисто выметен. Киваю директору общих курсов. Помимо меня преподают географ, агроном, физик и метеоролог. Студентов немного: преимущественно начинающие охотники, моряки и образованные земледельцы. Я киваю и подхожу к кафедре. С улицы слышится сирена. Кто-то в громкоговоритель объявляет: «Всем сотрудникам первой категории срочно собраться у правления!» Мы с директором переглядываемся. Он и я – сотрудники первой категории. Так именуют специалистов с высшим образованием, которые составляют совет экспертов при властях. Есть регулярные заседания таких советов – главный из них в Москве, но сейчас… Что-то случилось! Мы подходим к правлению – небольшому зданию близ пристани. Здесь уже собралось около сотни человек: мозг нашей общины – морские офицеры, ученые, врачи, инженеры, приехал и глава земледельческих поселений Иваненко. Из окна правления выглядывает голова нашего радиста Сан Саныча: --Всем просьба пройти в конференц-зал. Не успели мы занять места, начальник порта Кирилл Владиславович Рогов сквозь организационный шум сразу же переходит к делу: --Час назад мы, наконец, восстановили связь с Москвой, воспользовавшись радиостанцией на сторожевике «Пытливый». Все в порядке. Москва уже стала беспокоиться о нас. Вертолет намереваются отправить к нам в конце месяца, когда будет собрана экспедиция в Португалию. Но в разгар сеанса связи поступила новая очень важная для нас информация. Прошу внимания! И прошу отнестись к моим словам со всей серьезностью. С этого момента объявляю режим совета специалистов. Это означает, что с этого момента мы переходим в режим чрезвычайного положения. Последний раз это было во время землетрясения 17 года Москвы. Но то было постфактум – с целью обсудить восстановительные работы. А что сейчас? Кирилл Владиславович еще раз оглядел всех нас и продолжал в тишине: --Астрономы Бюраканской обсерватории вчера обнаружили в непосредственной близости от Земли крупный метеорит. Даже, скорее, маленький астероид. Направляется к Земле. Точка падения вычислена в Звездном городке. Это северо-запад акватории Черного моря, километров 150 южнее Одессы. Глубина там небольшая – метров 50, не больше. Но цунами! Все заговорили одновременно. Капитан «Пытливого» заорал, что черноморский сероводород взорвется, причем весь и сразу. Геологоразведчик утверждал, что этого не произойдет, хотя бы потому, что на мелководье сероводорода нет. Иваненко спрашивал насчет цунами – какова высота волны. Кирилл Владиславович утихомирил присутствующих энергичными жестами рук и продолжал: --В Москве вычислили, что высота волны будет примерно 15 метров. Океанолог Борисенко покачал головой: --Зона поражения может составить до десяти километров. --Я еще не сказал самого главного. Сейчас 10 часов 5 минут. Падение произойдет через 48 минут. При скорости 160 километров в час, она обрушится на нас около двенадцати десяти. У нас осталось два часа. --Срочная эвакуация! --А корабли? --В горы! --Будем выходить в море. На всех парах. Только бы успеть! --Автомобили выгрузили?! --Еще нет… --Сколько успели? --Три из десяти. Наш гомон опять перекрыл крик Кирилла Владиславовича: --Борисенко, покажите на карте зону поражения. Борисенко, уже немного седой, подошел к карте: --Я оговорился. При высоте в 15 метров волна пройдет от силы пять-семь километров. Плохо, что у нас такая узкая бухта. Ворвавшись в нее, волна цунами фокусируется, и ее сила возрастет… --А взорвать скалы и загородить вход в бухту. --Теоретически возможно, но не в нашем случае. У нас нет ни времени, ни достаточного количества взрывчатки. Кроме того надо делать сложный расчет, на который опять-таки нет времени. --Севастополь будет снесен весь? --Да, я думаю, необходимо срочно начать всеобщую эвакуацию и уходить в горы. Лучше всего в сторону Фороса. --А зона поражения? --Вот. Волна дойдет до президентской дороги. Там высоты до 200 метров и есть обрывы. Может, это задержит. --Так. Сейчас 10 часов 11 минут. Срочно начинаем эвакуацию. Павленко, оповестите через громкоговоритель население. Иваненко, вы езжайте по деревням. И чтоб уходили на восток. Как можно подальше. За Мекензиевы горы. С собой брать минимум. Все помним, что после полудни приходит волна. Сан Саныч, ты бегом на «Пытливый», свяжись с Москвой и сообщи, что мы приняли решение срочно эвакуироваться. Радиостанции стационарные? --Нет. --А черт! Все некстати. Общий сбор возле переезда. Итак, наша скучноватая жизнь неожиданно разнообразилась. Должен заметить, что, во-первых, Бюраканская обсерватория – гордость армян. Они в начале эры Москвы отнюдь не собирались, в отличие от грузин и азербайджанцев возвращаться из Москвы на историческую родину. Большинство осело в области – вокруг Подольска, где расположилось руководство армянской диаспоры. Но Бюракан они возродили. Одна из лучших в мире обсерваторий вновь заработала. Во-вторых, существует превратное мнение, что падения астероидов – это редкие и глобально-катастрофические явления в истории Земли. На самом деле сколько-нибудь крупные астероиды падали на Землю за всю историю ее существования более 900 раз, а промежутки между падениями двадцати самых крупных из них исчислялись иногда несколькими сотнями тысяч лет. Я сомневаюсь, что падение одного-единственного астероида, даже большого, могло погубить динозавров на всей Земле. Город заметушился. Громкоговорители оповещали население, мчались машины, скакали всадники, кто-то, громко матерясь, пытался с пятого, шестого, седьмого раза завести мотоцикл. Я видел с возвышенности, как в порту люди бежали к кораблям. Пять машин уже сгрузили. Их срочно заправляли бензином. К счастью, газотурбины наших кораблей готовы к работе. Александр Александрович бежал ко мне в одних плавках, и пока он добежал, я видел, как «Пытливый» отчалил, развернулся и на всей скорости в 32 узла начал выходить из бухты. Александр Александрович подбежал: --Что случилось?? --Крупный метеорит. Через два часа… то есть уже через час и сорок пять минут ожидаем цунами. --Успеем? --Должны. Давай домой и на твоей машине. По дороге захватим моих. Возле моего дома нас ждут Алешка и Ритка. С какими-то вещами. На Алешке неизменная фуражка сотрудника аэропорта. Ритка в короткой голубой юбчонке. Босая. --Дед, где ты пропадаешь?! Мы тебя уже полчаса ищем. --Сейчас. Поедем вместе! Соберем вещи! Через час мы должны быть уже за Терновкой. По улицам едут машины и телеги. Щелкают кнуты. Ржут лошади. Что брать? Книги? У меня большая библиотека. Три тысячи томов. Покупал в Москве, выменивал у охотников, сам раз пять ходил на охоту в Севастополь и Симферополь (тамошние библиотеки хорошо сохранились). Нет, на спасение уйдет час, не меньше. Компьютер. Удобный блок – с ручками для переноски. Монитор не беру – с ним возни много и неудобно. Потом новый достану. Отключить блок от сети и других устройств – пять минут. --Дед, быстрее! Я выхожу. Александр Александрович уже собрал свой скарб и заводит машину. Мы садимся, и тут мимо нас проезжает на мотоцикле Кирилл Владиславович. Из коляски выглядывают головки его двух детей. --Дмитрий Павлович, у вас в машине еще место есть? --Д-да… --Тогда заедте за этим… в монастыре… --Хм… хорошо. Александр, едем! Это еще одна история. В Инкерманском пещерном монастыре, построенном 1300 лет назад, живет некий старец. Ему 35 лет (или около того), и зовут его Филемон. Он нелюдим, ни с кем не общается, хотя и берет приносимую время от времени еду. Когда я был последний раз в Москве, мне рассказали, что это последователь известного старца Григория, который утром 3 мая оказался в своей церквушке чуть-чуть за МКАДом буквально на грани магнитного поля, спасающего от нанороботов. Во время всенощного бдения – а Григорий, побывавший на Афоне, пытался внедрить его практику длительного всенощного богослужения в России – священник, стоявший в спасительной зоне у алтаря на востоке, видел, как на западной стороне нанороботы буквально пожирали людей. Видел он и появление в воздухе дуг радиосвязи: часть нанороботов для улучшения связи с управляющим центром, образовала сложные радиоприборы для ретрансляции. Естественно, рассудок его не выдержал: свое спасение он приписал чудодейственной силе алтаря, а гибель людей на западной стороне счел следствием их «греховности». Вскоре его церквушка стала важным центром борьбы за контроль над резко поредевшей православной паствой. Считается, хотя, вроде, доказательств нет, что убили его на восемнадцатом году Москвы по инициативе патриарха, желавшего устранить конкурента. Филемон, которому тогда было всего шесть лет, успел добежать до алтаря и остался невредим. После убийства Григория, Филемону опять повезло: он успел добрался до Крыма и поселился в пещерном монастыре. Его взаимоотношения с местными как-то сразу не заладились. Прошлый начальник порта считал себя очень православным человеком, но после первого и единственного общения со старцем отзывался о нем только нецензурными словами. Не помню уже, в чем они не сошлись. К тому же никаких почитателей у старца не появилось. Из человеколюбивых соображений – все же нас здесь и так мало – пять тысяч на весь Крым – ему носили еду, оставляя ее на металлической скамейке у монастырской ограды. Год назад стало известно, что Филемон с балкона монастыря проклял всех нас – живущих в Инкермане, а заодно и умершего уже давно бывшего начальника порта. Видимо не знал, что тот уже умер. Признаюсь, ничего приятного в визите к тридцатипятилетнему старцу для меня не было. Я по дороге кратко изложил Александру Александровичу ситуацию. --Ну не будем же мы его насильно тащить? – пожал плечами тот. Ладно. Едем дальше. До пещерного монастыря всего полкилометра, но дорога петляет улицами. Наконец, видим монастырь. Красивая архитектура. Два фонаря – балкона, с одного из которых тридцатипятилетний старец проклинал нас. Вокруг никого нет. На часах одиннадцать ноль три. Я выскакиваю из машины: --Сидите здесь. Я сейчас. Ни ворота, ни двери монастыря не заперты. Может он уже убежал? Я на всякий случай заглядываю внутрь. Где-то горит свеча. Слышатся бормотания. Молится? Тридцатипятилетнего старца нахожу в закуте где-то слева от алтаря. Он занят тем, что на цветистом церковно-славянском языке называется «рукоблудием». Впрочем, мне совсем некогда отвлекаться на такие детали. --Филемон! Срочно уходи отсюда! Сейчас тут будет цунами. Не знаю, как будет «цунами» на церковно-славянском. Филемон смотрит на меня с какой-то досадой, которая быстро сменяется ожесточением: --Прокляты вы все! И ты проклят! Сатана! А все оттого, что когда Филемон прибыл к нам, я первый с ним беседовал. Тогда в мои служебные обязанности входила еще и регистрация новых переселенцев. Наш разговор, как нетрудно догадаться, тоже не заладился. Я поворачиваюсь и ухожу. Ну и бес с ним! Я предупредил, а там уж пусть сам решает. Александр Александрович, который в мое отсутствие уже разговорился с Алешкой и Риткой, понял без слов и лишь зашипел: --Сколько времени потеряли… На часах уже одиннадцать пятнадцать. Машина петляет среди виноградников, и скоро начинаются горные леса. Здесь раньше тоже были возделанные земли, но за три десятилетия все заросло. Люди бегут из Инкермана не в одну какую-то сторону, а веером, и поэтому впереди нас совсем немного машин и телег. Держим курс на гору Сахарная Голова. Там должен располагаться штаб Кирилла Васильевича. Справа видна Инкерманская бухта, и уже заметен далеко-далеко гребень волны. Мы доехали к двенадцати до третьего карьера, чьи уступы возвышались над морем на 60 метров, и в этот момент волна ворвалась в Севастопольскую бухту. Два мола, которые когда-то защищали ее от штормов, давно пришли в полную негодность, и, естественно, никакой помехи волне не создали. В ее толще исчез Константиновский равелин в северной части бухты. Это я увидел в сильный бинокль, который мне передал Александр Александрович. Наших кораблей не видно. Надеюсь, что они успели уйти на безопасное расстояние. Высота волны меньше, чем мы ожидали. Не более десяти метров. Севастопольская бухта чем ближе к нам, тем больше сужалась, и ударная сила цунами обрушивалась на берега. Где-то в городе еще кто-то убегает. Солнце, однако, сияет по-прежнему ярко, только усилившийся ветер дает понять, что происходит нечто необычайное. За десять ми ...
ВЛАДИМИР-III: ... нут волна промчалась вглубь бухты и ударила по нашей пристани, взобралась на берег, преодолела полтора километра по суше, которые отделяли наш уступ от пристани, и разбилась об него. Нам помог еще один карьер – в полукилометре от нас – который принял в себя большую часть наступающей волны. Но Инкерман практически стерт с лица Земли. Все дома, располагавшиеся между пещерным монастырем и пристанью, разрушены. По улицам стекают потоки грязной жижи. Вторая волна хлестнула только по побережью, а следующие вообще не преодолели пляжей. Александр Александрович сделал несколько снимков своим фотоаппаратом, и мы поехали к Сахарной Голове. Вечер. Мы сидим в тесном сарайчике, который стал временным пунктом управления. Почти весь Инкерман разрушен. Севастополь просто стерт с лица земли, но, надо сказать, что он принял на себя главный удар волны, и нам досталось не так уж много. Волна прошла не более полутора километров. Но почти все наши дома разрушены. Только кое-где на окраинах кое-что уцелело. И наш нынешний «штаб» в том числе. Кирилл Владиславович сидит на низеньком ящике и принимает донесения о последствиях стихии. Я, положив бумаги на ящик побольше, веду протокол. Александр Александрович нервно курит в углу. Я даже не пошел посмотреть, что же осталось от моего дома. Мне слишком мучительно было бы зрелище поломанных стен и растерзанных утопленных книг. К зрелищам разрушенных городов давно привык, а вот тут нет – не могу… Жертвы есть. Человек двадцать пропали без вести. И одно убийство. Убили Филемона. Надо сказать, что его бастион – пещерный монастырь также устоял под ударом волны. Даже красивые фонари-балконы ничуть не пострадали. И это (неприличное слово) сочло, что его божество помиловало его неспроста, и пошло по Инкерману, взывая к людям о «покаянии». Большинство людей, занятых восстановительными работами, не обращало на него никакого внимания, но в конце своего жизненного пути Филемон добрался до дома Егоровны, где, как оказалось, волна унесла в море гробик с телом ее погибшего сына – того самого, что забрел в Севастополь и погиб от обрушившегося оконного стекла. На сегодня намечались похороны. Егоровна, которая не успела эвакуировать гробик, когда все кинулись бегом по дороге в горы и утащили ее за собой, теперь сидела среди развалин дома и не могла произнести ни слова. А это (опять неприличное слово) стало вести с нею разговоры на особо духовные темы и опять о «покаянии». Тогда Егоровна – сильная такая баба, настоящая крестьянка – схватила обломок вырванной с мясом оконной рамы и двумя ударами прикончила Филемона. Никто из окружающих не стал ничего предпринимать. Убийства у нас редкость. За все время, сколько мы здесь, раз пять-шесть. Три раза убийцам удалось бежать. А остальных судили и приговорили к смертной казни. В самом начале Московской эры мораторий на смертную казнь у нас отменили. Зато уцелели все три наших корабля. Несколько яхт и траулер разбились, но корабли успели выйти в открытое море и взяли курс на юг-юго-запад. Волна отнесла их к Форосу, однако, ни один корабль не перевернулся. Два часа спустя они вновь вошли в бухту. Мы связались с Москвой. Нам обещали помощь. Кирилл Владиславович спрашивает меня: --Кого думаешь, послать в Москву – проконтролировать доставку? У меня каждый человек сейчас на счету. --А вот хотя бы меня. Что мне здесь делать? --Хм… Дмитрий Павлович, у меня для тебя была работа. Надо проинспектировать деревни и определить, сколько они могут на временный постой принять наших людей… Но ладно… Хорошо. Я выпишу тебе мандат. Как поедешь? --С Александром Александровичем. Он неделю добирался. Так что числа двенадцатого мы уже можем быть в Москве. --Вот бы хорошо. Вертолет они все равно пока прислать не могут. Да и много вертолетом привезешь? Когда поедете? --Завтра утром. Мы едем с Александром Александровичем в Москву. Со мной – кипа документов и все необходимые инструкции: что просить и в каких размерах. Я рад уехать. На свой дом я так не взглянул. Не могу видеть зрелище погибшей библиотеки. Зато спас системный блок компьютера, а значит не все потеряно, и жизнь моя недаром прожита. Там материалы наблюдений последних трех лет за экологией Крыма и Черного моря, много фотографий и пять больших статей по экологии, а также мой большой труд «ХРОНОЛОГИЯ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ». Я начал составлять его еще сорок лет назад, когда задолбали окончательно статейки креационистов, изрыгающих свое дерьмо с наглостью карточных шулеров. Когда читаешь такое, начинаешь понимать «массовые репрессии против духовенства». Это была необходимая мера. Мой прадед был в 30-х гг. чекистом. Привет тебе, тридцатидвухлетний Алексей Мирославович Донской из 1937 года! Как в фильме «Застава Ильича». Ты все правильно делал. И я горжусь тобой. Не отступай и не обращай внимания на этих интеллектуальных кастратов. Мы с ними здесь очень намучились. Странно вот… существовала миллионы и даже миллиарды лет Земля, и никто не знал об этом, некому было еще знать. И это факт. Но нечего бояться, что если бы человеческая цивилизация так и осталась бы на уровне палеолита или развитого феодализма, и никто бы не узнал об эволюции и генетике. Все равно все эти закономерности существовали бы. Незнание законов не освобождает от ответственности. Принцип материализма. Хотя… догадывались же… Тотемы, «мы с тобой одной крови»… Да и Аристотель был ничуть не дурнее нас. Впрочем, пока я жив, я буду мыслить. Существую, следовательно, мыслю. Еще один принцип материализма. На спидометре уже тридцать километров. Проехали то, что когда-то было Бахчисараем. Здесь уже нет асфальтированных дорог. Никаких. То ли их еще тогда каким-то дерьмом мостили, то ли это общая закономерность, но асфальт потрескался и пророс за какие-то 10-15 лет, а сейчас уже не отличишь бывшей дороги от равнины вокруг. Разве что по полуразмытым колеям и полусмытым насыпям. Александр Александрович сначала пытался ориентироваться по железнодорожным насыпям, но и они заросли и потеряли первоначальную форму. Леса здесь не растут, но кустарник здорово раздался, и пару раз нам приходилось, как танку, таранить заросли. Благо у всех современных машин есть острый «серп» спереди, который хорошо режет тоненькие стволы. И бронированное стекло впереди. По дороге видели много птиц, зайцев, лису один раз. Видели и стаю собак, но они что-то грызли (видимо, скелет коровы), и не обратили на нас внимания. Александр Александрович спрашивает: --И что ей будет? --Думаю, ничего. Не любили его у нас. Даже те, кто называет себя православными. --У нас был аналогичный случай. В поезде «Петербург – Москва» пассажир спального вагона привел в свое купе девушку. Его сосед – иеромонах – сделал ему замечание. Тогда этот достал пистолет и сказал, что застрелит соседа, если тот не отречется от христианства. Сосед отрекся, и его вытолкали в тамбур. Потом сосед подал заявление в милицию, что его чуть не убили, и даже объяснил за что. Но пассажир оказался подполковником ФСБ, и дело благополучно замялось. [/quote
ВЛАДИМИР-III: Продолжение следует...
krolik: А можна навпаки, щоб москви не було а світ - був ?
ВЛАДИМИР-III:
lalapta: Рассказик крайне занимательный. Даже несмотря на весь антирелигиозный бред. Идея весьма свежая. Я на своей памяти помню только два произведения, где фигурируют нано-роботы репликаторы: С.Кинг - "Gray Goo" и М.Драу "Топливо", "Пандемия" и т.д. И то репликаторы выступают в качестве ОМП только у Драу, у Кинга нанороботы просто свихнулись и начали перерабатывать биосферу Земли в других роботов. Что крайне не понравилось - абсолютное незнание многих инжинерно-технических моментов. Упреждая возможные вопросы, говорю сразу. За всю свою жизнь я сменил с полдюжины рабочих, "пролетарских" профессий: от оператора дефектоскопного аппарата до художника по граниту. Кроме того, я имею неоконченное военно-инженерное образование, инженерное электроэнергетическое и среднее специальное (оператор-дефектоскопист) - именно в таком порядке. Так что я достаточно квалифицирован, чтобы делать вам подобные замечания. Итак: ВЛАДИМИР-III пишет: спускаться в метро, затопленное за первую неделю без людей, даже не рисковали Очень правильное замечание. Любая полость, залегающая ниже уровня грунтовых вод, без систем дренажа затапливается водой довольно быстро. Все зависит от объема этой полости и от процентного содержания воды в почве. Конечно, если эта полость не загерметизирована. А поскольку в любых метротоннелях помимо усиливающих металлоконструкций существует еще и т.н. "обделка" которая воспринимает давление окружающего грунта и обеспечивает гидроизоляцию тоннеля, то даже если в обделке есть пробоины (а они обязательно есть), то затопление полости-тоннеля с учетом его объема будет происходить несколько месяцев. Не неделю, но года два-три. А поскольку в Санкт-Петербурге водоносный слой находиться на глубине 1,5-2,5 метра, а большинство станций подземки - глубокого заложения, то скорее всего большинство перегонов и станций через два года будут затоплены, но не раньше. ВЛАДИМИР-III пишет: отрезок метро от Ленинского проспекта до Нарвской из опасения обрушения залили цементом Вот это особо "доставило". При обрушении подземных полостей смещение грунта наблюдается в случае если глубина залегания полости сопоставима с высотой полости. С некоторой натяжкой можно пренебречь высотой полости только на отрезке Нарвская-Кировский завод. Конечно, микросмещения грунта могли бы сказаться на фундаментах строений и при большей глубине залегания тоннелей в случае их обрушения. Но здесь есть одно НО. Тоннели и станции просто не обрушатся. Во-первых, тоннели и станции в достаточной степени усилены металлоконструкциями и армированы. Во-вторых, при опасности обрушения подземные полости затапливают обычной водой. Пример тому подземные газохранилища или "отработанные" шахты, например, угольные. Здесь даже не придется проводить дополнительные коммуникации и специально затапливать тоннели и станции. Природа все сделает сама. И теперь последнее. Вы путаете два понятия цемент и бетон. А они далеко не тождественны. Бетон - это механическая смесь цемента, воды и наполнителя (чаще всего это песок, гравий и щебень - применяется для "литья"). Сам по себе цемент - это связывающий компонент (в старину его заменителем была смесь извести и яичных белков), которых связывает между собой зерна песка, как, например, битум связывает гравий в асфальте. Перепутать или того хуже отождествлять два этих материала может только полный дилетант. Кроме того, я даже не представляю сколько тонн т.н. "раствора" понадобится для заполнения промежутка длинной 7-8 километров. И плюс, еще одна ваша "плюха" - "раствор" залитый под землю элементарно не высохнет. Поскольку процесс застывания бетона - это суть процесс испарения содержащейся в "растворе" воды, выполняющей роль размягчающего компонента. Это вам не битум, который застывает благодаря понижению температуры. А под действием грунтовых вод "раствор" будет еще и размывать. Коллега, если не хотите вызвать лавины насмешек и откровенного "стеба" в свой адрес, лучше вырежьте эти моменты из текста рассказа. Дальше больше. ВЛАДИМИР-III пишет: Ехать по железной дороге было нельзя – почти все поезда потерпели крушение, когда погибли их машинисты, и некому было остановить несущийся со стокилометровой и даже с двухсоткилометровой скоростью экспресс. Два поезда даже столкнулись в районе моста через Волхов и серьезно его повредили. Это потом уже железную дорогу отремонтировали, снабдили будками обходчиков и торжественно открыли движение на единственной в мире действующей железной дороге (не считая подмосковные пути электричек) между Москвой и Петербургом. Я как человек, отработавший почти шесть с половиной лет на железной дороге (кстати как раз на "Октябрьской", только на отрезке Тверь-Москва), в путевой части (ПЧ) смею считать, что в "метаболизме" "Железки" я разбираюсь неплохо. И сразу вижу у вас как минимум три логических лакуны. Во-первых, все поезда работают по принципу "мертвой руки". Это вам не паровозы. Машинист придерживает кнопку, которая замыкает реле электродвигателя. Если эту кнопку отпустить, то реле размыкается электродвигатель переходит в "холостой" режим и в течении нескольких секунд (все зависит от скорости, а соответственно инерции состава) останавливается. Машинист также регулирует скорость электролокомотива с помощью реостата. Кроме того для каждого локомотива (в зависимости от "загрузки" состава) услановлен лимит скорости (машинисты матерно именуют ограничитель на реостате "целкой"). Так что в течение минуты после гибели машинистов их составы остановятся. Следовательно, риск столкновения составов даже на одноколейном участке дороги -> к 0. В рабочее расписание составлено так, что между поездами оставлены довольно большие "окна". Во-вторых. Почему-то все сильно преуменьшают износостойкость железнодорожного полотна. Я лично видел участки железной дороги, по которым не ходили поезда лет десять-пятнадцать. И даже под действием коррозионной среды, полотно рельса в полную негодность не приходит (особо хорошо держатся старые, еще николаевские, рельсы английского производства - существует множество участков, где они лежат до сих пор). Конечно, когда нагруженный состав долгое время стоит на одном месте на полотне рельса образуются т.н. продавы, которые визуально не определимы. Особого вреда для эксплуатации пути они не представляют. Так что в возникшей ситуации особых ремонтных работ не потребуется. Более того, если движение по Октябрьской ЖД восстановлено больше чем через два года, то без эксплуатационных нагрузок ремонт ПЧ потребуется только на тех участках, которые не починили до катастрофы. В-третьих. Как только на "Железке" возобновляется движение, сразу же начинаются ремонтные работы. И если на участке Тверь-Москва, все работы могут осуществляться железнодорожниками-москвичами, то на участках Тверь-Бологое, Бологое-мал. Вищера и мал. Вищера - Петербург железнодорожников необходимо будет переселять на ПМЖ. Если дело ограничится одними путевыми обходчиками, то это означает, что руководство РЖД просто отказывается от эксплуатации дороги. Обходчики могут выполнять роль сторожей - следить за тем, чтобы никто не воровал кабель, рельсы и т.д. Обходчики даже элементарный ремонт полотна при необходимости выполнить не смогут. Хотя бы из-за того что для этого нужно изрядное количество рабочей силы. Насчет восстановления движения "Сапсанов" и в целом электропоездов - перл. Насколько я помню, отрезок Тверь-Москва "питается" от трех сетей: Московской городской, Тверской городской и существует еще выделенная линия от Конаковской ГЭС. А ведь существуют еще три участка. Если Москву-Тверь частично может обеспечить Московская электросеть, то остальные три окажутся полностью обесточенными. Так что железнодорожное сообщение возможно будет производить только с помощью тепловозов, а лучше паровозов, не требующих для эксплуатации исправной контактной части. И совсем последнее. Насчет якобы конкуренции между волками и одичавшими собаками. Мне, в свое время, один охотник-сибиряк рассказывал: со временем охотничьи собаки вырождаются. И для улучшения породы таежники привязывают в лесу на день течную суку. Волки-самцы охотно спариваются с ней и после этого рождается потомство с улучшенными охотничьими качествами. В середине-конце 1990-х, в Сибири расплодилось изрядное количество волко-собак, которые наносили серьезный урон народному хозяйству. Поскольку собака и волк являются генетически родственны, самцы и самки охотно скрещиваются между собой. Волко-собаки намного умнее обычных собак (которые довольно туповаты, в особенности породистые, но исключая лаек, некоторых овчарок и метисов), но при этом они начисто лишены страха перед людьми. Бродячие собаки частенько прибиваются к волчьим стаям и, притом, шанс на "натурализацию" есть даже у пожилых самцов, не говоря уже о молодых или самках. Так что, какой-либо конкуренции между волками и собаками не будет, а будет постепенное "растворение" собак в волках и наоборот.
ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: Что крайне не понравилось - абсолютное незнание многих инжинерно-технических моментов. Разумеется, я не претендую на техническое образования. Поэтому все поправки и замечания принимаю и приветствую. lalapta пишет: Не неделю, но года два-три. Годика хватит? Хотя бы для подтопления. Т.е. уровень воды - метр или около того над путями. lalapta пишет: Вот это особо "доставило". При обрушении подземных полостей смещение грунта наблюдается в случае если глубина залегания полости сопоставима с высотой полости. С некоторой натяжкой можно пренебречь высотой полости только на отрезке Нарвская-Кировский завод. Конечно, микросмещения грунта могли бы сказаться на фундаментах строений и при большей глубине залегания тоннелей в случае их обрушения. Но здесь есть одно НО. Тоннели и станции просто не обрушатся. Во-первых, тоннели и станции в достаточной степени усилены металлоконструкциями и армированы. Во-вторых, при опасности обрушения подземные полости затапливают обычной водой. Пример тому подземные газохранилища или "отработанные" шахты, например, угольные. Здесь даже не придется проводить дополнительные коммуникации и специально затапливать тоннели и станции. Природа все сделает сама. Ну, здесь, скажем, подстраховались. lalapta пишет: Перепутать или того хуже отождествлять два этих материала может только полный дилетант. Да пардон... Перепутал... Исправляю. lalapta пишет: Во-первых, все поезда работают по принципу "мертвой руки". Это вам не паровозы. Машинист придерживает кнопку, которая замыкает реле электродвигателя. Если эту кнопку отпустить, то реле размыкается электродвигатель переходит в "холостой" режим и в течении нескольких секунд (все зависит от скорости, а соответственно инерции состава) останавливается. Машинист также регулирует скорость электролокомотива с помощью реостата. Кроме того для каждого локомотива (в зависимости от "загрузки" состава) услановлен лимит скорости (машинисты матерно именуют ограничитель на реостате "целкой"). Так что в течение минуты после гибели машинистов их составы остановятся. Следовательно, риск столкновения составов даже на одноколейном участке дороги -> к 0. В рабочее расписание составлено так, что между поездами оставлены довольно большие "окна". Хм... Вот этого не знал. Огромное спасибо! Тогда эту катастрофу (единственное столкновение, заметьте! а кстати, сколько поездов будет на трассе СПб - Москва одновременно в столь ранний час?) можно объяснить тем, что не была переведена стрелка. lalapta пишет: (особо хорошо держатся старые, еще николаевские, рельсы английского производства - существует множество участков, где они лежат до сих пор). Тоже для меня ново! Что касается ремонта ж-д путей, то можете его обозвать иначе: профилактика, пробные испытания. Персонал придется селить вдоль путей и вообще обживать эту зону. lalapta пишет: Насчет восстановления движения "Сапсанов" и в целом электропоездов - перл. Насколько я помню, отрезок Тверь-Москва "питается" от трех сетей: Московской городской, Тверской городской и существует еще выделенная линия от Конаковской ГЭС. А ведь существуют еще три участка. Если Москву-Тверь частично может обеспечить Московская электросеть, то остальные три окажутся полностью обесточенными. Так что железнодорожное сообщение возможно будет производить только с помощью тепловозов, а лучше паровозов, не требующих для эксплуатации исправной контактной части. А вот это фатально неизбежно. Уголь почти выходит из употребления. В границах Московской области нет крупных залежей угля. а все остальное слишком далеко и дорого. Поэтому электричеству, похоже, нет альтернативы. Придется обеспечить электропитание из Москвы на всем протяжении трассы, либо реанимировать ЛАЭС близ СПб. lalapta пишет: Насчет якобы конкуренции между волками и одичавшими собаками. Мне, в свое время, один охотник-сибиряк рассказывал: со временем охотничьи собаки вырождаются. И для улучшения породы таежники привязывают в лесу на день течную суку. Волки-самцы охотно спариваются с ней и после этого рождается потомство с улучшенными охотничьими качествами. В середине-конце 1990-х, в Сибири расплодилось изрядное количество волко-собак, которые наносили серьезный урон народному хозяйству. Поскольку собака и волк являются генетически родственны, самцы и самки охотно скрещиваются между собой. Волко-собаки намного умнее обычных собак (которые довольно туповаты, в особенности породистые, но исключая лаек, некоторых овчарок и метисов), но при этом они начисто лишены страха перед людьми. Бродячие собаки частенько прибиваются к волчьим стаям и, притом, шанс на "натурализацию" есть даже у пожилых самцов, не говоря уже о молодых или самках. Так что, какой-либо конкуренции между волками и собаками не будет, а будет постепенное "растворение" собак в волках и наоборот. С собаками не все так просто. И спор супругов в начале романа принципиально пока неразрешим. Строго говоря нет такого вида - "домашняя собака". Исторически собак приручали в разных местностях, и "дичками" были самые разные виды волков, шакалов и т.п. животных. Т.е. существует огромное генетическое разнообразие собак. Разные породы будут по-разному адаптироваться в сложившихся условиях. Ваш пример с одичанием отдельных собак и их "натурализации" в волчьих стаях не вполне пригоден. Здесь мы имеем дело с массовым "одичанием" собак во всех населенных пунктах и их конкурентная борьба первоначально в условиях городского и пригородного ландшафта. Считается, что борьбу за существование однозначно проигрывают таксы, болонки и т.п. породы (кроме отдельных особей, сумевших вовремя прятаться). Выиграть должны дворнягообразные уличные собаки и бойцовые породы. За 29 лет (столько прошло после того, о чем никто не хочет вспоминать) успеет смениться около 20 поколений крупных собак и 30 поколений средних. За это время произойдет некоторое скрещивание дворняг с бойцовыми, и в целом размер собак этих пород увеличится на 20-50%. Волки вряд ли смогут проникнуть в города, где изначально все территории поделены на охотничьи зоны.
lalapta: ВЛАДИМИР-III пишет: Ну, здесь, скажем, подстраховались. Но заливать бетоном подтопленные станции все равно никто не будет. Хотя бы потому что так никто никогда не делает. Если есть серьезные опасения обрушения тоннелей, то в тоннелях будут устанавливать т.н. рошпаны - эдакие распорки (как правило, изготавливается из обрезков труб, на концах с зажимами или отверстиями для винтового крепления). К тому же, в "Центре" могут отрядить с полсотни рабочих-метростроевцев для усиления металлоконструкций - все это не так уж и сложно сделать, а эффект будет намного лучше, чем от заливки бетоном (а самое главное, что это НАМНОГО рациональнее). ВЛАДИМИР-III пишет: Тогда эту катастрофу (единственное столкновение, заметьте! а кстати, сколько поездов будет на трассе СПб - Москва одновременно в столь ранний час?) можно объяснить тем, что не была переведена стрелка. В такой ранний час (между четырьмя и пятью) на трассе Питер-Москва находится до полусотни составов (пригородные электропоезда и товарники). С учетом того что вся трасса - 650 км. - это не так много (хотя трасса по праву считается самой загруженной в России). Если честно - я даже не представляю как на данном участке организованно движение (как располагаются стрелки, как организовано движение пригородных поездов и т.п.), но с учетом того, что, в среднем, "окна" между поездами - это 15-20 минут, а поезда ходят так же как автомобили (движение - правостороннее, т.е. в Москву поезд всегда будет идти по левому пути, а в Питер, соответственно, по правому), то столкновение составов становится практически невозможным. Система отрабатывалась полтора века, все давным-давно предусмотренно... ВЛАДИМИР-III пишет: Персонал придется селить вдоль путей и вообще обживать эту зону. Фатально неизбежно. К каждой дистанции (по крайней мере на участке Тверь-Москва) приписано от 80-100 низкоквалифицированных путевых рабочих плюс еще пару десятков мастеров, бригадиров, техников, дефектоскопистов и др. высококвалифицированных рабочих и обслуживающего персонала. На участке Тверь-Москва 14 путевых дистанций, которые включают в себя 67 пикетов. Плюс еще две дистанции и четыре пикета на Конаковском отделении. То есть примерное количество железнодорожников представляете. ВЛАДИМИР-III пишет: А вот это фатально неизбежно. Уголь почти выходит из употребления. В границах Московской области нет крупных залежей угля. а все остальное слишком далеко и дорого. Поэтому электричеству, похоже, нет альтернативы. Придется обеспечить электропитание из Москвы на всем протяжении трассы, либо реанимировать ЛАЭС близ СПб. Опять дилетантизм. Тепловозы в качестве топлива используют обычную "солярку", т.е. дизельное топливо - по сравнению с высокооктановым бензином производство ДТ очень просто и дешево. А паровозы можно эксплуатировать не только на каменном угле. Фактически можно топить паровозы всем, что горит: уголь, мазут, дрова, бензин, спирт, топливные брикеты и т.д. Даже кизяками коровьими можно... А с учетом того, что лесозаготовки - это намного дешевле, чем выработка 10 000 кВт/ч для питания электропоездов, то выбор в пользу паровозной тяги очевиден. Если Москва худо-бедно может обеспечить питание участка Тверь-Москва (хотя, наверное, Конаковский электроузел тоже можно реанимировать), то на остальных участках придется использовать паровозную тягу. Хотя я бы на месте Василича (хотя он навряд ли переживет "катастрофу" - начальник дороги находится в Питере, а жаль - мировой мужик!) полностью отказался от использования электропоездов в пользу паровозов - даже на пригородных маршрутах (тут-то в Москве начнут нормированную подачу - четыре часа с утра и четыре часа вечером, а вы уже про пригородные электропоезда).
ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: Тепловозы в качестве топлива используют обычную "солярку", т.е. дизельное топливо - по сравнению с высокооктановым бензином производство ДТ очень просто и дешево. Ну разве что. Собственно это потребует еще какое-то количество нефти. Надо навести справки: сколько Москва потребляет нефтепродуктов? lalapta пишет: А паровозы можно эксплуатировать не только на каменном угле. Фактически можно топить паровозы всем, что горит: уголь, мазут, дрова, бензин, спирт, топливные брикеты и т.д. Даже кизяками коровьими можно... А с учетом того, что лесозаготовки - это намного дешевле, чем выработка 10 000 кВт/ч для питания электропоездов, то выбор в пользу паровозной тяги очевиден. Если Москва худо-бедно может обеспечить питание участка Тверь-Москва (хотя, наверное, Конаковский электроузел тоже можно реанимировать), то на остальных участках придется использовать паровозную тягу. Хотя я бы на месте Василича (хотя он навряд ли переживет "катастрофу" - начальник дороги находится в Питере, а жаль - мировой мужик!) полностью отказался от использования электропоездов в пользу паровозов - даже на пригородных маршрутах (тут-то в Москве начнут нормированную подачу - четыре часа с утра и четыре часа вечером, а вы уже про пригородные электропоезда). Не нужно быть знатоком, чтобы задать один ключевой вопрос: время? Напомните мне, сколько хороший локомотив 1930-х тратил на путешествие из Петербурга в Москву? lalapta пишет: Фатально неизбежно. К каждой дистанции (по крайней мере на участке Тверь-Москва) приписано от 80-100 низкоквалифицированных путевых рабочих плюс еще пару десятков мастеров, бригадиров, техников, дефектоскопистов и др. высококвалифицированных рабочих и обслуживающего персонала. На участке Тверь-Москва 14 путевых дистанций, которые включают в себя 67 пикетов. Плюс еще две дистанции и четыре пикета на Конаковском отделении. То есть примерное количество железнодорожников представляете. Не так уж много. С учетом того, что высвободятся специалисты с других направлений (которые в тот момент будут в Москве), не придется даже напрягаться, как с летным составом. lalapta пишет: К тому же, в "Центре" могут отрядить с полсотни рабочих-метростроевцев для усиления металлоконструкций - все это не так уж и сложно сделать, а эффект будет намного лучше, чем от заливки бетоном (а самое главное, что это НАМНОГО рациональнее). А потом десятилетиями следить за этим хозяйством... И не забывайте об остальных ветках. lalapta пишет: Даже несмотря на весь антирелигиозный бред. Вас обидело родство с шимпанзе в 360000 поколении? Да, такой вот "ключевой эксперимент".
lalapta: ВЛАДИМИР-III пишет: Не нужно быть знатоком, чтобы задать один ключевой вопрос: время? Напомните мне, сколько хороший локомотив 1930-х тратил на путешествие из Петербурга в Москву? Ну, собственно, и что? В 1931-м "Красная стрела" покрывала расстояние между Москвой и Ленинградом за 10 часов. Когда я учился в железнодорожной "пэтухе" в Колпино я специально брал билеты на "Красную стрелу", в ночь. Где-то в час с лишним садишься на поезд, а утром уже в Питере. Даже если поезд из Москвы до Питера будет идти 12 часов, то это не смертельно. Положим, "Красная стрела" на паровозной тяге будет выходить из Москвы не в полночь, а в 21:00, а в Питер будет приходить так же как и сейчас, в 9:00. ВЛАДИМИР-III пишет: Не так уж много. С учетом того, что высвободятся специалисты с других направлений (которые в тот момент будут в Москве), не придется даже напрягаться, как с летным составом. На вскидку для участка Москва-Питер придется выделить 10-15 тыс. человек. Это только путейцы. С контактниками проще - если руководство дороги решит отказаться от эксплуатации электропоездов, то контактников можно отправлять на переквалификацию. Плюс семьи железнодорожников, обслуживающий персонал, сопутствующие службы (механики, техники, машинисты, водители). В итоге, получается около 50-60 тыс. человек. ВЛАДИМИР-III пишет: А потом десятилетиями следить за этим хозяйством... И не забывайте об остальных ветках. Существует целая техническая дисциплина "Консервация подземных коммуникаций". Если "Центр" не зажидится правильно, по науке, законсервировать Питерское метро, то в будущем, если возникнет желание, можно расконсервировать метро и восстановить там движение поездов. Как это сделать я вам не скажу, потому что представляю как это делается только в общих чертах. Но могу вам побожиться, что заливать отрезок в четыре станции- три перегона бетоном точно не будут, хотя бы из рационалистических побуждений. ВЛАДИМИР-III пишет: Вас обидело родство с шимпанзе в 360000 поколении? Мне, как и еще 99,9% верующих на этот факт глубоко плевать. Этот факт не может поколебать веру человека. И это не вызывает у верующего человека никакого отрицания, как не вызывает отрицания ядерная физика или сельскохозяйственная селекция. А вот глумление над твоими святынями (ведь у каждого человека есть своя святыня) болтунов-идеологов и "продвинутых" философов-экзистенциалистов вызывает у верующих людей ненависть. А каким-то образом пристегивать к оскорблениям какую-то научную подоплеку, которая тут ни пришей, ни пристебай как-то особенно кощунственно. Хочу закончить двумя цитатами: "Первый глоток из чаши познания делает атеистом, но на дне этой чаши ожидает бог" - В.Гейзенберг и "Даже если бы бог не существовал его стоило бы придумать" - цитировало столько народу, что первоисточник уже не найти. Это все.
ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: А каким-то образом пристегивать к оскорблениям какую-то научную подоплеку, которая тут ни пришей, ни пристебай как-то особенно кощунственно. Хочу закончить двумя цитатами: "Первый глоток из чаши познания делает атеистом, но на дне этой чаши ожидает бог" - В.Гейзенберг и "Даже если бы бог не существовал его стоило бы придумать" - цитировало столько народу, что первоисточник уже не найти. В самом ЛУЧШЕМ случае - это логика инсулинозависимого человека (раз мне нужен инсулин, значит и все остальное человечество...) А ведь есть еще худшие случаи. lalapta пишет: На вскидку для участка Москва-Питер придется выделить 10-15 тыс. человек. Это только путейцы. С контактниками проще - если руководство дороги решит отказаться от эксплуатации электропоездов, то контактников можно отправлять на переквалификацию. Плюс семьи железнодорожников, обслуживающий персонал, сопутствующие службы (механики, техники, машинисты, водители). В итоге, получается около 50-60 тыс. человек. В тексте, как раз об этом идет речь. lalapta пишет: А вот глумление над твоими святынями (ведь у каждого человека есть своя святыня) болтунов-идеологов и "продвинутых" философов-экзистенциалистов вызывает у верующих людей ненависть. Когда я в школе неправильно решал математическую задачу (двоечник был по математике), и получал соответствующие оценки, у меня, возможно, были основания для ненависти, но как-то вот ненависть не получалась. Тем более к тому, кто мне ставил "два" (он-то в чем виноват??) И я знал, что существует большой неизведанный мир, которому плевать на мою "ненависть". Который был, есть и будет, даже если все верующие его возненавидят Такое уж свойство объективной реальности...
lalapta: ВЛАДИМИР-III пишет: Тем более к тому, кто мне ставил "два" (он-то в чем виноват??) И я знал, что существует большой неизведанный мир, которому плевать на мою "ненависть". Который был, есть и будет, даже если все верующие его возненавидят Некорректное замечание. Если вы серьезно считаете, что люди верят в бога по неграмотности и из-за этого питают неприязнь к "образованщине", то грош вам цена как социологу. Когда человек обижается на то как его стебут, то это более чем нормально. А если к этому начинают каким-то боком пристегивать научную подоплеку, то стеб не перестает быть стебом. А типично совковские интеллигенты спутывают божий дар с яичницей и по наивности своей считают, что, мол, верующие испытывают неприязнь к науке.
ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: Если вы серьезно считаете, что люди верят в бога по неграмотности Да. Я вполне серьезно так полагаю. Помните, у Андерсона, который Пол, в цикле "Патруль времени": Эверард проглотил комок. - Мы из другого мира. - Что? - Из другого мира. Наша планета (нет, по-гречески это "странник")... Наше небесное тело вращается вокруг Сириуса. Так мы называем одну звезду... - Но... что вы имеете в виду? Мир, связанный со звездой? - Неужели вы не знаете? Звезды - это такие же солнца. Дейрдре отшатнулась, сделав пальцем какой-то знак. - Великий Ваал, охрани нас, - прошептала она. - Или вы безумцы, или... Звезды прикреплены к хрустальной сфере. "Нет!" - Какие блуждающие звезды вам известны? - медленно спросил Эверард. - Марс, Венера и... - Этих названий я не знаю. Если вы говорите о Молохе, Ашторет и других, это, конечно, миры вроде нашего, и они также связаны с Солнцем... На одном обитают души мертвых, другой населен ведьмами, третий... "Все это наряду с паровыми автомобилями!" Потрясенный, Эверард выдавил из себя улыбку. - Раз вы мне не верите, то кто же мы по-вашему? Дейрдре взглянула на него широко открытыми глазами. - Должно быть, вы - колдуны. - Мы с Сириуса, - надменно повторил он. - Ваши представления о звездах неправильны. Мы пришли сюда как мирные исследователи, и если с нами что-нибудь случится, то наши соплеменники отомстят вам. Дейрдре так испугалась, что ему стало стыдно. - А детей они пощадят? - взмолилась она. - Ведь дети не виноваты... Эверард сразу догадался, какая картина стоит перед ее мысленным взором: маленькие плачущие пленники, которых ведут на рынки рабов в мире ведьм. Вот как "совковому интеллигенту" Эверарду объяснить прекрасной кельтской девушке, что она, мягко говоря, неправа? Откройте секрет, как вас переубедить?
ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: Если "Центр" не зажидится правильно, по науке, законсервировать Питерское метро, то в будущем, если возникнет желание, можно расконсервировать метро и восстановить там движение поездов. Хм... Что значит, в будущем? Через 50 или 100 лет? Сомневаюсь, что через 100 лет это будет возможно. lalapta пишет: Ну, собственно, и что? В 1931-м "Красная стрела" покрывала расстояние между Москвой и Ленинградом за 10 часов. Когда я учился в железнодорожной "пэтухе" в Колпино я специально брал билеты на "Красную стрелу", в ночь. Где-то в час с лишним садишься на поезд, а утром уже в Питере. Даже если поезд из Москвы до Питера будет идти 12 часов, то это не смертельно. Положим, "Красная стрела" на паровозной тяге будет выходить из Москвы не в полночь, а в 21:00, а в Питер будет приходить так же как и сейчас, в 9:00. Ночные путешествия... Впрочем, люди посостоятельнее и спешащие могут пользоваться регулярными вертолетными рейсами. При скорости вертолета Ми-6 200 км/час и при загрузке 90 пассажиров, он долетает до Питера за три часа. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B8-6
lalapta: ВЛАДИМИР-III пишет: Ночные путешествия... Впрочем, люди посостоятельнее и спешащие могут пользоваться регулярными вертолетными рейсами. При скорости вертолета Ми-6 200 км/час и при загрузке 90 пассажиров, он долетает до Питера за три часа. Открою вам тайну. От "Черной грязи" до "Стамески" на машине можно доехать за пять с половиной часов. Так что вопрос времени совершенно не принципиален. Принципиален вопрос затратности и эффективности. ВЛАДИМИР-III пишет: Что значит, в будущем? Через 50 или 100 лет? Сомневаюсь, что через 100 лет это будет возможно. Уверяю вас, что после проведения комплекса мер по расконсервации питерское метро вполне возможно использовать через 80 или даже 100 лет. ВЛАДИМИР-III пишет: Да. Я вполне серьезно так полагаю. Страшно далека, страшно оторвана от народа, от почвы своей русская интеллигенция. Никогда не знает, что по-настоящему нужно народу.
ВЛАДИМИР-III: lalapta пишет: что по-настоящему нужно народу Оставив в стороне то обстоятельство, что я - не русский (а украинец), и к счастью, не интеллигент (у меня приличные родители - госслужащие, а дед так вообще офицер МГБ), позволю себе полюбопытствовать: что же ему (в целом) нужно?
lalapta: ВЛАДИМИР-III пишет: Оставив в стороне то обстоятельство, что я - не русский (а украинец), и к счастью, не интеллигент (у меня приличные родители - госслужащие, а дед так вообще офицер МГБ) Как интересно. У меня тоже родители были госслужащими (если бы не клятая перестройка, возможно, были бы ими до сих пор). Моя мама - украинка (точнее, русинка, из Ужгорода). А прадед был милиционером, начальником Тверского уголовного розыска. Но при всем при этом они все верующие люди. Все крещенные. Когда умер прадедушка - его отпели в церкви, а за неделю до смерти (прадедушка умирал от рака) отец вызвал батюшку и тот его исповедовал. И все это при том, что он был офицером МВД, коммунистом (правда из партии вышел еще в 1991 - после путча, я хорошо помню этот момент) и ветераном Великой Отечественной. До сих пор с теплотой вспоминаю о нем. Много он мне мудрых вещей говорил. Он всегда был для меня примером. Вообще, я старался равняться больше на своих родителей - на отца, дедушек, прадеда, чем на каких-то сверстников. Для меня они всегда были главными авторитетами. И именно они привили мне веру в бога. В свое время, еще в начальной школе, наш завуч сделала классный час на тему "Атеизм". Возможно, это была последняя попытка вести антирелигиозную агитацию в школе. И я помню общее настроение в классе - весь класс, человек тридцать, ну или чуть поменьше, чуть ли не спал. Один мальчик (наверное, искренне, по-детски истово верующий) сжимал кулаки и что-то шептал. Молился наверное. Я сидел и просто помалкивал - я итак был на плохом счету у завуча, если бы что-то сказал точно бы огреб по полной программе. А другой мальчик, юный безбожник, чуть ли ни подскакивал на стуле, когда завуч пыталась как-то пристегнуть к этому вопросу какую-то научную подоплеку, убогим образом замешанную на перестроечном Марксизме-Ленинизме. А я еще тогда сижу и думаю: ну и как вся эта фигня между собой связана? Наука - наукой, вера - верой. Как говориться "богу - богово, кесарю - кесарево". В общем, убого так получилось. А безбожнику все равно потом наваляли, правда не по этому поводу - обозвал кого-то обидно, вот и получил. Языкастый больно, безбожник-то, а ума мало. И потом уже, когда кто-то в компании начинал разводить антирелигиозную пропаганду (в особенности, почему-то всегда приставали именно ко мне - наверное, потому что, как правило, я один ношу крест да и бога поминаю частенько) я просто говорил: я ж тебе псалмы не читаю и ты меня этой туфтой не грузи. Особо упертых бывало даже по матери посылал. Но никогда никого даже не пытался переубеждать, не миссионер я и не агитатор, и агитаторов не люблю. ВЛАДИМИР-III пишет: позволю себе полюбопытствовать: что же ему (в целом) нужно? Я в свое время был нацболом. Недолго, правда. Я тогда всерьез считал, что они де настоящая националистическая партия, которая борется за национальное возрождение и т.д. и т.п. Оказалось, что нет - типичные леваки с какой-то ужасающей кашей в голове. Я один раз присутствовал на съезде НБП в Москве, выступал сам Лимонов, Дугин, еще несколько менее знаменитых ораторов. Так вот, Дугин в своем выступлении догло "втирал" нам про оппозиционную Идею, пытаясь увязать каким-то образом евразийское поповство с понятием "отчуждения по Сартру". Я еще потом из чистого интереса посмотрел кто такой этот Сартр и тихо ужаснулся - сильная вещь, да?.. Евразийство плюс Сартр. И после этого понял, что валить надо из этой тусовки, и чем быстрее тем лучше. Лимонов, правда, был великолепен - логичен, патетичен, понятен. Ну, да ладно... И вот, дабы как-то соответствовать, я прилежно следил за партийной печатью. И однажды в "Лимонке" я прочитал весьма занимательную статью про суденческие волнения в Париже в 1968 году за авторством самого Лимонова. В этой статье он долго восхищался студенческими лочунгами: "Воображение к власти!", "Запрещается - запрещать", "Будьте реалистами - требуйте невозможного!" и т.д. Я в них ничего гениального не увидел - обычный пацанческий спермотоксикоз. А вот зато лозунг примкнувших к ним пролетариев мне понравился: "40. 60. 1000." - сорокачасовая рабочая неделя, пенсионный возраст в 60 лет и минимальная зарплата в 1000 франков. Конечно, я и до этого начинал что-то подобное уже понимать, но только в тот момент я понял, что действительно нужно человеку для счастья: комфортная, сытая жизнь, но главное, чтобы тебя никто "не кантовал"! Не пичкал насильно идеологической туфтой и не учил жить. Если у тебя есть желание напичкаться туфтой, ты берешь и пичкаешься самостоятельно, ну, или под руководством консультанта. Именно тогда мне стала понятна психология крестьян, которые сдавали "землевольцев" властям - интеллигент-агитатор никогда никого не совратит. Поскольку вещает интеллигент-агитатор на своем языке, только только ему и понятном (ну, может еще паре десятков таких же единомышленников). Но простого человека с пути ему никогда не свернуть.
полная версия страницы