Форум » История » План: книга о XVI веке - Нострадамус глазами исторической науки » Ответить
План: книга о XVI веке - Нострадамус глазами исторической науки
ВЛАДИМИР-III: Тоже давно лелеемый мной замысел - написать книгу о Нострадамусе и его книге предсказаний, но не с мистической, астрологической и историонической ("историоника" - придуманный мной в 2003 году термин, которым я обозначил опрокидывание современных политических вкусов и проблем в прошлое, желание заручиться поддержкой специально интерпретированного прошлого в настоящем и будущем), а с научной точки зрения. Это должен быть обзор политической карты Европы 1550-1560 годов, затем биография Нострадамуса и история создания его катренов, затем выделение основных тем катренов (навязчивые идеи Нострадамуса - как я это называю), затем сопоставление "идей" и геополитических реалий середины XVI века. Вот карта Европы 1560 года (не вполне объективная за ее пределами):
Ответов - 68, стр:
1 2 3 4 All
ВЛАДИМИР-III: ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ 1551-1560 годов. 1551 Восстание исландцев против господства Дании подавлено карательной экспедицией. Вторая сессия Тридентского собора – неудачная попытка компромисса католиков и протестантов. Вторжение османских войск в Трансильванию, и разгром ими сторонников влияния Габсбургов. Захват турецкими войсками Триполи. Генрих II выдал замуж за Горацио Фарнезе свою внебрачную дочь Диану и принял под защиту герцогство Пармское. Пармская война Франции против папы Римского. Французским войскам удалось изгнать английскую армию из Шотландии. Французские войска оккупировали важнейшие крепости страны. Мориц Саксонский заключил с германскими князьями антигабсбургский союз в Лохау. Дожем Генуи становится Лука Спинола. На Сейме литовские и русские магнаты выступили против унии с Польшей. Стоглавый собор в Москве. Боярская Дума фактически полностью заменена т.н. «Избранной радой». Земельная перепись России. Изменение податного обложения. Эпидемия чумы в России, особенно в Пскове и Новгороде. В Москве запрещено скоморошество на площадях. Чувашские княжества присоединены к России. Крымская династия изгнана из Казани. Касимовский хан Шигалей становится ханом Казанским. Крымским ханом становится Девлет-Гирей ибн Мубарак. Татарский набег на Подолье. Иранские войска в ходе войны с Турцией уничтожают православный пещерный монастырь Вардзия в Грузии. Иранские войска захватили Дербент. Присоединение к Ирану Шекинского ханства. Великим везиром Ирана назначен Масум-бек Сефеви. Шейбанид Науруз Ахмед-хан объявлен верховным ханом узбеков и Бухарского ханства. Султанат Кашмир перестал подчиняться Великим Моголам. Национальный университет Сан-Маркос основан в Лиме, став первым официально установленным университетом в Америке. Сразу же вслед за ним в Мехико основан Королевский и Папский университет Мексики. Перу становится Вице-Королевством Испании. Войска Султаната Джохор неудачно осаждали Малакку. Японский полководец Суэ Такафуса возглавил мятеж вассалов против власти даймё Оути Ёситака. Он отстранил от власти своего господина Ёситака, который вынужден совершить ритуальное самоубийство. В Богемии и Моравии австрийскими властями введено обязательное ношение евреями отличительного знака. На Виленском сейме дворяне ходатайствуют об обложении евреев подушной податью в один злотый в год. Вспышка эпидемии «английского пота» в Англии. 1552 В Шамборе заключен союз Генриха II Французского с протестантскими князьями для борьбы с Карлом V. Захват французскими войсками Туля, Меца и Вердена. Победа протестантских князей над Карлом V. Аугсбург захвачен протестантскими войсками под командованием Морица Саксонского. Курфюрст Саксонии Иоанн Фредерики Филипп I Гессенский, взятые в плен Карлом V в 1546 году, освобождены. Мир в Пассау обещает религиозную свободу протестантским князьям. В Англии отменены привилегии ганзейских купцов. Папой Римским прервана сессия Тридентского собора. Аутодафе в Севилье. Испанские войска покинули Сиену. Синьором Сиены провозглашен Пьеро Строцци. Педро де Вальдивия основал чилийский город Санта-Мария-ла-Бланка-де-Вальдивия. Отмена в Англии привилегий ганзейским купцам. Австрийские, испанские и венгерские войска атаковали турецкую крепость в Сегеде. Вторжение османских войск в Верхнюю Венгрию. Османское правительство присоединило Банат. Сословный Сейм Трансильвании направил в Стамбул послов с обещанием удалить немецкие войска, если падишах вернет в состав княжества Темешвар. Польский Сейм признал польский язык важнее латыни. Реестр запорожских казаков. Основание запорожской Хортицкой Сечи. В результате боярского заговора, поддержанного Турцией, свергнут валашский господарь Мирча Чобану. Взятие русскими войсками Казани и присоединение Казанского ханства. Восстание черемисов, мордвы и чувашей против власти Москвы. Поход крымских и османских войск к Туле. Обращение князей Кабарды к правительству России с просьбой о защите. Совместные действия турецкого и французского флота в Средиземном море. Османские войска в ходе войны с Ираном взяли Ереван. В Персидском заливе Красноморский флот Великого Османского Государства берет Маскат и атакует португальскую крепость Хормуз, но не может ее захватить. Военный вождь арауканов Кауполикан объединил разрозненные племена индейцев в южной части Чили, оказавшие стойкое сопротивление испанским конкистадорам. Бартоломео де Лас-Касас публикует «Краткое описание уничтожения Индии». В Англии основано 35 грамматических школ. Окончательно установлена граница между Англией и Шотландией. Сегуну Асикаге Ёситэру удаётся заключить мир с Хосокавой Харумото и вернуться в Киото. Междоусобная война в Корее. Нападение маньчжурских племен на Корею. 1553 Прибытие в Москву английского капитана Ричарда Ченслера. Захват французскими и турецкими войсками Корсики. Вслед за ними на остров прибыли испанские и флорентийские войска. Процесс Хуана д'Авилы, прозванного апостолом Андалусии, по обвинению в лютеранстве. Он оправдан. Отказ князя Владимира Старицкого присягать сыну Ивана Грозного во время болезни Ивана IV. Смерть Эдуарда VI. Восьмидневное правление леди Джейн Грей. Восстановление католицизма в Англии новой королевой Марией Тюдор. Протестантские епископы заменены на католических. Смерть герцога Савойского Карла III. Новым герцогом становится Эммануил-Филиберт. Французские войска вынуждены покинуть Савойю. Столицей Герцогства Савойя становится Турин. Имперские войска заняли французскую пограничную крепость Теруанн и Эден. Неудачная осада имперскими войсками Сиены. Война сторонников независимости Венгрии во главе с Яношем Жигмондом против австрийских властей. Венецианским дожем становится Маркантонио Тревизано. Дожем Генуи становится Якопо Промонторио. Мориц Саксонский смертельно ранен в бою с войсками католика маркграфа Альберта Бранденбург-Кульмбаха. Брак польского короля и Великого князя Литовского и Русского Сигизмунда Ягеллона на Катарине Габсбург – австрийской принцессе, младшей сестре своей первой жены. Валашский господарь Мирча Чобану вернул себе престол. Новый поход турецких войск в Иран. Присоединение к России западных башкир. В Эрегли османскими властями казнен сын Сулеймана Великолепного от наложницы Махидевран Султан и один из его наследников Шехзаде Мустафа. В Стамбуле происходят массовые беспорядки. Появился некий самозванец, выдающий себя за казненного Шехзаде. Ватасидский султан Марокко Абу Али Хассунпо просил поддержки против восставших шерифов у алжирского дея. Алжирские и османские войска заняли Фес, но вскоре отступили. В Персидском заливе Красноморский флот Великого Османского Государства захватил Бахрейн и Катар. Португальская эскадра атаковала и разгромила османский флот в Ормузском проливе. Турецкие войска завоевали Сулеймание. Основана английская фактория в Бенине. Восстание арауканов против испанских властей. Повстанцы мапуче под руководством Лаутаро победили испанский отряд. Казнен попавший в плен де Вальдивия. В Женеве арестован, осуждён и сожжён испанский учёный Мигель де Сервет. Окончание строительства внешних стен Пекина. 1554 Бракосочетание в Винчестере Марии Тюдор с сыном Карла V Филиппом, получившим Неаполитанское королевство. Королева пыталась через парламент провести решение о том, чтобы считать Филиппа королём Англии, но парламент ей в этом отказал. Антииспанское восстание Уайетта на юго-западе Англии. Французские войска вторглись в Испанские Нидерланды и заняли Брюссель. Сиенско-французские войска потерпели поражение от флорентийско-имперской армии при Марчиано. Сиена завоевана испанскими войсками, а Пьеро Строцци лишен престола. Испанские, генуэзские и флорентийские войска одержали ряд побед на Корсике, но корсиканские сторонники Франции ведут против них зверскую партизанскую войну. Продлено перемирие России с Ливонским орденом. Ливонский Орден обязался не вступать в союз с Польшей и Литвой и уплачивать подать с Тартуского епископства. На ландтаге в Валмиере провозглашена свобода вероисповедания для лютеран в Ливонии. Начало русско-шведской войны. Первый кальвинистский синод в Польше. Антикатолическое восстание дворянства в Англии. Вторая Шмалькальденская война протестантских князей Германии с Карлом V. Венецианским дожем становится Франческо Веньер. Тамаш Наданши назначен австрийским наместником (палатином) Венгрии. Австрийский эрцгерцог направил падишаху от своего имени дань с княжества и пытался добиться мира, предлагая выплачивать ежегодно 150 тысяч дукатов за все владения Запольяи, или 40 тысяч, если Сулейман отдаст ему Трансильванию и Верхнюю Венгрию. В ответ падишах потребовал у него убрать войска из Трансильвании. После смерти господаря Мирчи Чобану в Валахии началась междоусобица. Поход русского войска на Астрахань. Заговор Лобанова-Ростовского с целью бежать из России в Литву. Ссылка заговорщиков. Польский король Сигизмунд II Август назначил Дмитрия Вишневецкого стражником на Хортице. Османские войска в ходе войны с Ираном взяли Нахичевань. Португальская эскадра нанесла поражение турецкому флоту, направляющемуся из Басры в Суэц, у Маската. Маскат оставлен турецкими войсками. В Каире казнен адмирал Пири Рейс. Возникновение Ганджинского ханства во главе с шахверди-султаном Зийад-оглу Каджаром. Свержение Ватасидов в Марокко. Приход к власти династии Саадидов. Алжир окончательно присоединен к Великому Османскому Государству. Смерть делийского султана Ислам-шаха. Ему наследует его 12-летний сын Фируз-шах, который через месяц после коронации убит Абу-л-Музаффаром Мухаммадом Адил-шахом, сыном Низам-хана Сури, одного из братьев деда Фируз-шаха Шер-шаха. Узурпировав престол, Мухаммад Адил-шах попытался придать своей власти вид легитимности, однако другие члены династии Суридов не захотели признать его султаном и подняли восстание. Китайское правительство возобновило торговлю с португальцами в рамках провинции Гуандун. Им разрешено селиться в Макао, где они создали торговую колонию. В Бирме коронован царь Байиннаунг. Алтан-хан заложил город Хух-хото в Южной Монголии. Дайме провинции Ивами Ёсими Масаури и дайме провинции Аки Мори Мотонари выступили против Суэ Харуката. Африканское царство Кацина добилось независимости от Сонгаи. Отряды арауканов захватили Консепсьон. Лютеранский епископ Або Михаил Агрикола перевел Евангелие и букварь на финский язык. Португальскими иезуитами основан Сан-Паулу. В Англии Джерардом Германом введен в употребление сургуч. 1555 Основание Московской компании в Англии для торговли с Россией и далее с Персией и Индией. Карл V отрекся от короны Священной Римской Империи в пользу своего брата Фердинанда. Супруг Марии Тюдор Филипп Габсбург покинул Англию и прибыл в Нидерланды, власть над которыми перешла к нему от Карла V. Гронинген присоединен к Бургундскому округу Священной Римской Империи. Начало массового сожжения протестантов в Англии. Джон Нокс из вернулся Женевы в Шотландию и возглавил кальвинистов. Жанна д’Альбре занимает престол Наварры. Ее муж Антуан Бурбон становится королем Наварры. Французские войска завоевали Графство Десана. Аугсбургский религиозный мир в Германии. Закрепление политической раздробленности. Введен принцип «чья страна – того и вера». Протестантизм официально введён в Северной Германии: Пруссии, Бранденбурге, Саксонии, Гессене, Брауншвейге, Пфальце и Вюртемберге. Проект национальной церкви, подчиненной Сейму, в Польше. Испанским генерал-капитаном Милана назначен Фернандо Альварес де Толедо, герцог Альба. Смерть Папы Римского Юлия III. Непродолжительный понтификат Папы Римского Марцелла II. Папой Римским становится Павел IV – бывший Великий Инквизитор. Резкое усиление инквизиции и антииспанской политики Папства. В системе управления габсбургскими королевствами из Совета Арагона выделился в самостоятельный орган Совет Италии. Генеральным статхаудером Нидерландов стал Эммануил Филиберт Савойский. Дожем Генуи становится Агостино Пинелло. Восстание Партии либертинов против режима Жана Кальвина в Женеве. Шведские войска осадили русскую крепость Орешек, но вскоре отступили. Мирный договор Турции с Ираном в Амасье. Присоединение к Турции Имеретинского царства, княжеств Гурии и Мегрелии и западной части Месхети, областей Васпуракан, Айрарат, Туруберан, Эрзрум. К Ирану присоединены восточная Грузия, восточная Армения и кавказская Албания. Вторжение крымских и османских войск в Россию и их разгром при Судбище. В России наместники-кормленщики заменены выборными старостами. Акт о ткачах в Англии, ограничивающий развитие промышленности. Сибирский хан признает себя вассалом России. Российские войска под командованием И.В.Шереметьева разгромлены крымскими татарами. Ногайский Улус распадается на Большую Ногайскую Орду на Яике и Малую Ногайскую Орду на Нижнем Дону и Кубани. Турецкие войска захватили Тлесмен и низложили династию Бану Зайан. Поход османских войск вверх по течению Нила и завоевание фунгского султаната Сеннар. Двоюродный брат Шер-шаха Ибрахим-хан ибн Гази-хан Сури захватил Дели и сверг Мухаммада Адил-шаха. Вскоре полководец и бывший визирь султана Мухаммада Адил-шаха, индус Хему, нанес поражение султану Ибрахим-шаху Сури при Калпи. В то же время против нового султана Ибрахим-шаха незамедлительно восстал вали Пенджаба Ахмад-хан ибн Исмаил-хан Сури, другой двоюродный брат Шер-шаха, объявивший себя султаном под именем Сикандар-шаха. Гийас ад-дин Бахадур-шах (Хизр-хан) провозгласил независимость Султаната Бенгалия. Баз-Бахадур провозгласил независимость Султаната Малва. Великий могол Насирад-дин Мухаммед Хумаюн свергает афганскую династию Сури и вновь завоевывает Дели, становясь Падишахом империи Великих Моголов. Османский адмирал Сейди Али-реис посетил империю Великих Моголов. Байрам-Хан побеждает индуистские войска в Панипате. Бирманские войска захватили Царство Ава. В битве при Ицукусиме дайме Суэ Харуката, командуя 20-тысячным войском, потерпел полное поражение от десятитысячной армии Мори Мотонари. Харуката вынужден покончить жизнь самоубийством. Мори Мотонари подчинил себе практически все владения рода Оути. Король Конго Диого разорвал все отношения с Португалией и изгнал из страны всех 70 португальцев, в т.ч. иезуитов, объяснив это нежеланием выполнять требования иезуитов о моногамии. Мальтийский рыцарь де Виллеганьон от имени короля Франции основывает колонию в Бразилии под названием Французская Антарктика. Французский капер Жак де Сор захватил Гавану и сжег ее. В Лионе в издательстве Macé Bonhomme впервые изданы первые 3 центурии и 53 катрена Мишеля Нострадамуса. В Риме по распоряжению папы римского Павла IV создано еврейское гетто. Основание резиденции несторианского католикоса-патриарха Урмии Шимона IX в Серте. Впервые употреблен испанский термин для обозначения черного человека – «Negro». 1556 Очередное английское посольство в Россию. Взятие русскими войсками Астрахани и присоединение Астраханского ханства. Папа Римский Павел IV отлучил от церкви бывшего императора Карла V и принца Астурийского Филиппа. Отречение Карла V от испанских престолов в пользу сына – принца Астурийского Филиппа II, который также унаследовал короны Сардинии, Сицилии, Неаполя, Франш-Конте и Испанские Нидерланды. Перемирие между Францией и Испанией, подписанное в аббатстве Воссель. Графство Шароле в Юго-Восточной Бургундии переходит к королю Испании. Присутствовавший легат папы римского Реджинальд Поул поднимает тему крестового похода против «общего врага веры» во главе с примиренными христианскими государями. Испанские войска под командованием герцога Альбы вторглись в Папское государство. Финансовый кризис и создание коммунальных запасов продовольствия во Франции и Северной Европе. Филипп Испанский утверждает разработанные еще в 1547 году Уставы чистоты крови, дающие привилегии «старым христианам» при занятии светских и церковных должностей. Игнатий Лойола перед смертью высказывается против такой практики. Ирландское графство Оффали присоединено к владениям короля Англии. Софья Ягеллон вышла замуж за герцога Брауншвейг-Люнебургского Генриха V. Янош Жигимонд и Изабелла Ягеллонка вернулись в Трансильванию под покровительством османского правительства. Неудачная осада османскими войсками Сигетвара. В Австрии создан Придворный Военный Совет (Гофкригстаг), координирующий военные действия против Турции, чья власть распространяется на все владения императора Фердинанда. Крестьянское восстание в Словении. Иезуиты приглашены в Богемию и Моравию. Венецианским дожем становится Лоренцо Приули. Юхан III становится герцогом Финляндии. Русские войска атаковали Выборг. Победа русских войск над восставшими черемисами, мордвой и чувашами. Литовский князь и староста Хортицы Дмитрий Вишневецкий вместе с русскими войсками под командованием Данилы Адашева совершает набеги на Очаков, Перекоп и побережье Крыма. Русские войска вышли к Тереку. В России составлена «Разрядная книга». Урегулированы сроки службы и раздача поместий за нее. Верховным князем Кабарды становится Темрюк Идарович. Отправлена английская экспедиция Стифена Берроу на поиски северо-восточного прохода. Смерть великого могола Насирад-дина Мухаммеда Хумаюна. На престол возведен Акбар при регенте шиите Байрам-хане. Полководец Великих Моголов Викрамадитья взбунтовался и ненадолго захватил Дели. В битве при Панипате падишах Акбар разбил войска династии Суров и укрепил власть Великих Моголов в Агре. Бирмано-сиамская война. Бирманские войска заняли Чиенгмай. Великое китайское землетрясение уносит жизни 830 тысяч человек в провинциях Шэньси и Ганьсу. Война Марокко против Сонгая. Аугсбургские банкиры Фуггеры теряют контроль над Венесуэлой. В Китай прибыла миссия католического Доминиканского ордена. Первый печатный станок в Индии заработал в иезуитском Колледже Святого Павла в Гоа. 1557 Испания возобновила войну с Францией. Испанские войска вошли в Рим. Отмена отлучения от церкви бывшего императора Карла V и короля Испании Филиппа II. Французские войска под командованием де Гиза направляются в Италию. Вступление Англии в испано-французскую войну на стороне Испании. Разгром испанскими войсками французских при Сен-Кантене. Голодный бунт в Дижоне. Автономия Нидерландов в составе Испании. Испанское правительство объявило государственное банкротство. Паника среди германских банкиров. Флоренция присоединила Сиенскую республику, ликвидированную испанскими военными властями. Генеральная Консульта приняла решение о присоединении Корсики к Франции и направила послов к королю Франции. Дожем Генуи становится Пьетро Джованни Кьярега-Чибо. Португальским королем становится Себастьян I. Позвольские договоры о союзе Польши, Литвы и Ливонии. Архиепископ Риги Вильгельм восстановлен в своих правах, а герцог Мекленбурга Кристоффер признан коадъютором Ливонии. Польский король и Великий князь Литовский и Русский Сигизмунд издал «Уставу на волоки», усиливающую зависимость крестьян от помещиков. Русско-шведский мир. На русском берегу Нарвы основан морской порт, но иностранные суда не посещают его. Массовая раздача казанских земель русским помещикам. Подавлены последние восстания удмуртов, черемисов, мордвы и башкир против московских властей. Кабардинское посольство в Москве и оформление вассалитета Кабарды. Ногайская Орда признала зависимость от России. Восточные башкирские племена присоединены к России. Убийство в Сибири московского посла. Независимость Сибирского Ханства от Москвы. Попытки сибирского хана заручиться поддержкой османского правительства и стать вассалом Великого Османского Государства. Голод в России. Кодское княжество становится зависимым от России. Козацкий предводитель Дмитриш пытается захватить Азов. Новый поход крымских татар, ногайцев, а также турецких и молдавских войск на Запорожскую Сечь. Вишневецкий ушел с Хортицы к Монастырскому острову. Турецкий флот захватил Массауа в Эфиопии. Фунгский султанат Сеннар вернул независимость. Войско Великих Моголов захватило Мультан и Лахор. Махараджа Виджаянагара Рамарайя заключил союз с Биджапуром и Бидаром против Ахмеднагара и Голконды и нанесли им поражение. Португальская фактория Маккао получила монопольное право на торговлю с Японией. Сегун Асикага Ёситэру и Харумото начинают войну против усилившегося Миёси Нагаёси. Кодификация «Податей Сантильана» – первого закона, регулирующего отношения между испанскими властями Чили и индейцами-арауканами. Во время битвы с испанскими войсками при Матакито гибнет вождь арауканов Лаутаро. В Эквадоре основано испанское поселение Куэнка. В Абиссинию прибыли иезуиты. Король Португалии Себастьян I запретил новым христианам выезд из страны. Ужесточение принципа чистоты происхождения. Король Конго Диого пригласил в страну францисканских миссионеров. Восстановление османскими властями Сербской православной патриархии. В Женеве опубликован Новый Завет Женевской Библии – перевод протестантской Библии на английский язык. Австрийские власти Богемии, Моравии и Силезии постановили изгнать из страны евреев. Эпидемия вирусной «лихорадки» в Европе. 1558 Французские войска взяли Кале. Указ Филиппа Испанского, устанавливающий смертную казнь продавцам, покупателям и читателям запрещенных книг. Смерть королевы Марии Тюдор. Перед смертью Мария отрешила Филиппа II от каких-либо прав на Англию. Елизавета Тюдор сразу же становится наследницей и восходит на престол. Женева становится независимой от кантона Берн и выходит из состава Швейцарской Конфедерации. Начало Ливонской войны и занятие русскими войсками Нарвы и Дерпта. Кальвинисты в Шотландии при поддержке Елизаветы Английской начали военные действия против французских войск. В Париже Мария Стюарт вышла замуж за дофина Франциска. Французское правительство объявило частичный дефолт по долговым обязательствам. Штатгальтером Голландии назначен Вильгельм Оранский. На Франкфуртском рейхстаге лютеранских князей принята умеренная резолюция в защиту французских гугенотов. Новый, более жесткий, устав Ордена Иисуса. Создание Гамбургской биржи. Начало разработки серебряных рудников в Болгарии. Антирусское восстание в Казани и его подавление. Удельное Белевское княжество присоединено к Российскому Государству. Дмитрий Вишневецкий перешел на московскую службу и назначен белевским князем. Путешествие английской экспедиции через Россию в Бухару. Крымско-татарское войско атаковало Тулу. Поход запорожцев на Крым. Иван IV пожаловал Григорию Строганову обширные земли на Каме. Ван (король) Южного Вьетнама Нгуен Хоанг захватил Тхуанхоа. Португальский флот захватил Мальдивские острова. Король Польши Сигизмунд II Август назначает итальянского торговца, проживающего в Кракове, ответственным за организацию консолидированной почтовой службы в Польше. Победа грузинских войск над иранской армией в Гариссе. Княжество Гилян-и-Бийе Пас добилось независимости от Ирана. В монастыре Св. Юста в Испании скончался Карл V, бывший император Священной Римской империи и король Испании. Католическое духовенство добивалось осуждения и сожжения проповедников анабаптизма и антитринитаризма в Трансильвании Хелтаи, Давида и Хеблера. Скончалась жена османского падишаха Сулеймана Великолепного Хасеки Хюррем Султан (Роксолана). Войска Виджаянагара опустошили Ахмеднагарский султанат. Микадо Японии становится Огимати под девизом Эйроку. Нагаёси разгромил войска сегуна Асикаги Ёситэру и Харумото и занял Киото. Сёгун вынужден снова бежать из столицы, однако вскоре вернулся, заключив с победителем соглашение, по которому тот становился «старшим советником» Ёситэру. В польском Сохачеве произошло сожжение евреев по обвинению в осквернении христианского причастия. В Тюрингии основан Университет Иены. Несторианский католикос Багдада и Мосула Элия VI подписал договор об унии с Римской католической церковью. Меры по изгнанию евреев из Богамии, Моравии и Силезии фактически не исполняются. 1559 Мирный договор в Като-Камбези. Франция в целом вернулась к своим границам 1494 года, но присоединила Салуццо. Испания сохранила Неаполь, Сицилию, Сардинию и получила Милан. Реставрировано Графство Десана. Бракосочетание Филиппа Испанского на Элизабет Валуа. Французские войска покинули Корсику, которая вновь вернулась под власть Генуи. Графы Зиммерна присоединяют Кур-Пфальц и становятся курфюстрами Священной Римской Империи. Восстановление англиканства королевой Елизаветой. Английский парламент принимает антикатолический «Акт о единообразии». Джон Нокс возвращается из ссылки в Шотландию. В Эдинбурге разгромлен католический собор Святого Андрея. Аутодафе в Севилье. В Вальядолиде два аутодафе против лютеран. Гибель на турнире короля Франции Генриха II. Королем становится Франциск II. Регентшей при нем становится мать Екатерина Медичи. Первый синод французских протестантов в Париже. Восстание гугенотов в южной Франции. Осужден и повешен советник Парижского парламента кальвинист А.де Бур. Дожем Генуи становится Джеронимо Вивальди. Экспедиция англичан во главе с Дженкинсоном через Астрахань в Бухару. Поход русских войск на Ригу и разорение Ливонии. Перемирие российского правительства во главе с Адашевым с Ливонией. Поход литовских и русских войск на Крым и разорение его западного берега. Неудачная попытка взять Азов. Поход русских войск на Терек. В Москву прибыло первое посольство из Бухары. Смерть папы римского Павла IV. Мятеж в Риме. Выпущены на свободу все узники инквизиции и сожжены архивы. Папой Римским становится Пий IV. Издание в Италии католического «Индекса запрещенных книг». Реформа судов инквизиции и ужесточение борьбы с ересями в Нидерландах. Маргарита Пармская становится губернатором (генеральным статхаудером) Нидерландов. Вступление Дании и Швеции в Ливонскую войну. Датские войска заняли Моонзундские острова. Королем Дании и Норвегии становится Фредерик II. Герцогство Голштиния присоединено к Дании. Переход Ливонии под протекторат Польши. Венецианским дожем становится Джироламо Приули. В Стамбуле подписан мир между Священной Римской Империей и Великим Османским Государством. Сын турецкого падишаха Сулеймана от Роксоланы Баязид поднял мятеж, но разбит своим братом Селимом в сражении при Конье и попытался укрыться в Иране. Турецкие войска полностью завоевали Эритрею. Чагатайским ханом Могулистана становится Абдаль-Карим. Португальский флот захватил Даман. Император Эфиопии Гелаведос, защищая свои земли от вторжения войск султана Харара Нур ибн Муджахида, убит в бою. В Эфиопии восстали фалаша, кочевники доба и правитель Тигре, заключивший союз с Великим Османским Государством. В индийском княжестве Гаджапти после свержения раджи Мукундадеры (Харишчандры) началась междоусобица. В Японии Ода Нобунага заключил союз с феодальными домами Токугава и Такеда, получил провинцию Овари и начал войну против сегуна. Испанские миссионеры и колонисты во главе с доном Тристаном де Луна-и-Арельяно – всего 1500 человек – на 13 кораблях прибывают из Вера-Крус в залив Пенсакола. Через несколько недель колония уничтожена ураганом. Посол Священной Римской Империи при дворе османского падишаха привез в Вену тюльпан. Французский посланник при испанском дворе Жан Нико отправил семена табака во Францию в качестве лекарственного растения. Жаном Кальвином основан Женевский университет.
thrary: Я не дуже зрозумів концепцію.
ВЛАДИМИР-III: Нострадамус что-то написал. Факт. А откуда это пришло в его голову? С научной т.з. Все ж не "одна баба сказала". 1560 Английский флот осадил шотландскую крепость Лейт с французским гарнизоном. Кальвинисты одержали победу. В Эдинбурге подписан договор, по которому французские войска выводятся из Шотландии, объявляется свобода вероисповедания, Мария Стюарт и ее муж отказываются от прав на корону Англии, учреждается совет из 12 представителей аристократии. Шотландский парламент ввел пресвитерианскую церковь и произвел секуляризацию церковных земель. Мария Стюарт отказалась признать Эдинбургский договор. Французские Гизы начали подготовку к интервенции в Шотландию. Амбуазский заговор. Руководитель заговора гугенот Ла Реноди пойман и казнен вместе с более чем 1000 последователей. Начало религиозных войн во Франции. В Провансе происходит сбор вооруженных отрядов гугенотов. Генеральные Штаты в Орлеане отказали королю Франции в увеличении налогов. Смерть французского короля Франциска II. Его брат Карл IX становится королем при сохранении регентства Екатерины Медичи. Мадрид – столица Испании. Сын Филиппа Испанского дон Карлос становится принцем Астурийским – наследником испанских королевств. Аутодафе против лютеран в Севилье. Епископство Бранденбург секуляризировано. Антипротестантский погром в Савойе по инициативе инквизиции. Королем Швеции становится Эрик XIV. Герцог Финляндии Юхан поднял мятеж против короля Эрика. Восстание эстонских крестьян на островах Харьюмаа и Вирумаа против немецких землевладельцев. Король Дании покупает остров Сааремаа. Ревель подчинен Курляндскому епископству. Русские войска взяли Мариенбург и Феллин. Под Эмерсом разгромлены основные войска Ливонии. Магистр Ливонского Ордена Фюрстенберг попал в плен. Попытка присоединить к Российскому Государству владения Крымского Ханства – обширные территории между Ельцом и Азовом – т.н. «Дикое поле». Морской поход запорожских козаков на Азов, Тамань, Кафу и Очаков. На Шпейерском имперском сейме обсуждался вопрос о создании коалиции для борьбы с Россией. Император Фердинанд (как сеньор Ливонского ордена) обратился к Ивану IV с предложением прекратить войну с Ливонией, но тот отказался. Расформирована т.н. «избранная рада» в России. Сильвестр и Адашев сосланы. Яссы становятся столицей Молдавии. Испанский флот захватил Джербу, но турецкий флот разгромил союзный испано-венецианский флот у берегов Туниса. Шах Ирана Тамасп за 400 тысяч золотых монет выдал Баязида османскому правительству. Восстание Бану Набхан в Омане против ибадитских имамов Низвы и завоевание ими Низвы. Войско Великих Моголов захватило Гвалиор. Переворот в Дели. Регент Государства Великих Моголов Байрам-хан отстранен от власти и отправлен в почетную ссылку в Мекку. Вторжение португальских войск в Джафну. Португальские войска захватили Зуб Будды и, по настоянию католической церкви, истолкли его в порошок и сожгли. Мирный договор с махараджей Джафны передал под португальскую власть западное побережье Цейлона. Восстание в китайском Нанкине. Монгольское нашествие на китайский Цинхай. Независимость монгольских цецен-ханов Ордоса и дзасакту-ханов Халхи. Корейское крестьянское восстание в районе горы Кувольсан во главе с Лим Коктёном. Ода Нобунага побеждает Имагаву Йошимото в битве при Окехамаме. Первые случаи пиратства в Карибском море. Испанский землепроходец П.Урсуа изучает приток Амазонки Мараньян. Испанское правительство повысило вывозную пошлину на шерсть. Создание государства Луба в Катанге. Турецкие власти Египта упразднили должность нагида, и главой еврейской общины стал еврей-казначей при турецком губернаторе Египта. В Европе наблюдается полное затмение солнца. Опубликована полная Женевская Библия.
ВЛАДИМИР-III: О Нострадамусе за последние 450 лет написано столько, что одна лишь библиография подобной литературы могла бы составить солидный том. Во всех (или почти всех) книгах он предстает неким пугающим пророком, который все знал и обо всем догадывался, и даже, если где-нибудь в Казахстане случится нашествие саранчи, казахские специалисты в мистических пророчествах уверены, что это малозначительное в мировом масштабе и совершенно неведомое людям XVI века, но важное для современных граждан Казахстана событие непременно упомянуто у Нострадамуса, а иначе и быть не может, с т.з. нашего современника, который, вопреки предупреждению Константина Леонтьева, уверен, что именно его эпоха являет собой самую важную часть мировой истории. В книге, которую вы открыли и читаете, нет места ни мистике, ни бездарным интерпретациям истории «под идеологию», национальную идею и тому подобные исказители, ни будоражащей таинственности с обязательным хэпи-эндом в виде сочетания потребительского заказа и обыкновенного невежества. Поэтому для любителей «великих тайн» она покажется неинтересной. Есть точка зрения, что все чудесное и иррациональное не может не привлекать человека, погрязшего в рутине материалистического мира, но покинув этот самый материалистический мир, где дважды два безысходно всегда будет равно четырем, а никакие заклинания, даже с участием представителей упомянутых в действующем законодательстве религиозных конфессий, не вызовут дождя, он тут же обнаружит, что покинул единственный пригодный для жизни вариант Вселенной. Автор подходит к феномену творчества Нострадамуса как к культурному феномену, базирующемуся на интерпретации предшественников и неизбежном выражении любых пророчеств на языке политических новостей середины XVI века. Это выражение представляет, на взгляд автора, наиболее интересную часть изучения феномена Нострадамуса, и именно ему посвящена большая часть книги. Как события «контрольного десятилетия» – 1551-1560 годов оказывали влияние на перо Нострадамуса? Самые отъявленные фантазеры нередко оказываются рабскими копировальщиками своих впечатлений. Выйти за пределы геополитики 1555 года Нострадамус не может. Живи он в X, XV или XXI веках, его предсказания выглядели бы совсем иначе. В марктвеновском «Янки при дворе короля Артура» пророк VI века на вопрос, что делает король в настоящий момент, не может придумать ничего оригинальней, чем «король утомился на охоте и вот уже два часа лежит у себя во дворце, погруженный в сон без сновидений». Так мыслит и Нострадамус: его предсказания ни разу не выходят за пределы реалий XVI века. Аналогично средневековый летописец в начале своих трудов божится и клянется, что напишет историю всего человечества, но уже очень скоро становится очевидным не только то, что его интересует лишь история родного Лимузена, но и то, что кроме родной земли у него весьма смутные представления о далеких краях, начинающихся в соседнем графстве. Мы рассмотрим геополитическую картину шестого десятилетия XVI века, затем коротко остановимся на биографии самого Нострадамуса (а она также приправлена усилиями позднейших комментаторов множеством легенд и безосновательных выдумок), затем сопоставим все существенные предсказания, содержащиеся в «Центуриях» с политическими реалиями середины XVI века и, что важнее всего, посмотрим на то, что люди той эпохи ожидали в будущем – эти ожидания, ныне совершенно забытые, составляют важнейшую часть того эффекта, который «Центурии» оказывали на читателей-современников.
ВЛАДИМИР-III: Забегая несколько вперед, отметим, что в катренах 12 центурий Нострадамуса (XI и XII центурии – небольшие отрывочные собрания нескольких катренов) упоминаются следующие географические объекты. Таблица топонимов В Центуриях Нострадамуса встречаются 446 топонимов (города, горы, реки, моря, страны и части света) и еще 53 этнонима. Топонимы группируются по разрядам текущих географических названий, античного и раннесредневекового топонимического наследия и топонимов парамифологического характера. Этнонимы также включают значительный античный пласт (средневековая топонимика причудливо мешала современность с историческими рецепциями: путешественник по средневековой карте одновременно перемещался по времени и встречался с мифологическими персонажами и древними народами, которые существуют одновременно как маркеры современных стран и народов, и как обитатели параллельной реальности: например, византийцы Нострадамуса одновременно обозначают и османов XVI века, и маркируют пространство владений Кайсар-и-Рума). Все это – общеизвестные вещи, и автор данной книги не стал бы тратить ни места для топонимической статистики, ни слов для описания средневековой топонимики, если бы не локализация топонимики в Центуриях Нострадамуса. Из 446 топонимов 220 относятся к современной территории Франции (преимущественно к ее средиземноморскому югу), 71 – к Италии, 62 – к Византии и Греции, 20 – к Испании, 17 – к Австрии и Германии, 11 – к Венгрии/Паннонии, 9 – к Бенилюксу, 7 – к Швейцарии, 6 – к Великобритании. Остальные 23 топонима сосредоточены преимущественно в бассейне Средиземного моря. Польша упомянута 1 раз, Богемия – 2 раза, Дания – 3 раза. Ни один топоним Америки (не считая однократного общего упоминания ее как части света) и Восточной и Юго-Восточной Азии также не упомянут. Россия также отсутствует (разве что под собирательным названием для славянских стран – Славония). Треть катренов не содержат топонимов, либо эти топонимы зашифрованы в мифологических и астрологических образах, однако и там удельный вес Франции и прочих наиболее часто упоминаемых стран аналогичен. Как видим, Нострадамус ничуть не изменил стародавней традиции средневековых летописцев интересоваться преимущественно своими окрестностями. Поэтому вполне позволительно будет рассматривать геополитику 1550-х годов в тех же топонимических пропорциях, каких придерживался Нострадамус.
ВЛАДИМИР-III: Ну-с... Вернулся к этой работе.
ВЛАДИМИР-III: Прежде всего, приступая к анализу соответствий катренов и окружающей Нострадамуса военно-политической реальности (а его в подавляющем большинстве случаев интересует именно военно-политическое измерение будущего; отдельные научные, технические и т.п. рассуждения тонут в море описаний битв, мятежей и прочих военных событий), опишем реалии этого замечательного десятилетия. Во Франции правил (с 1547 года) король династии Капетингов (ветви Валуа, часто именуемой особой династией) Анри (Генрих) II. Он состоял в браке со знаменитой Екатериной Медичи (представительницей правящей во Флоренции династии), и в этом браке родились все представители последнего поколения Валуа, правившие Францией с 1559 по 1589 год, а именно Франциск, Шарль (Карл) и Анри (Генрих); их сестры – Елизавета и Маргарита состояли соответственно в браках с королем Испании Филиппом II и будущим королем Франции Анри (Генрихом) IV Бурбоном. Впрочем, к 1559 году, когда Анри II погиб на турнире, все эти действующие лица французской истории конца XVI века еще не вышли из детского возраста: Франциску было 15 лет, Елизавете – 14, Шарлю – 9, Анри – 8, Анри Бурбону – 6, Маргарите Валуа – 6, Эркюлю Франсуа – 4. Этим детским садом принцев и принцесс заведовала королева Екатерина, чья личность по сей день вызывает диаметрально противоположные оценки историков и романистов: крайности таких оценок – от страдающей матери, которая лишь желает процветания своему семейству, – до по-иезуитски ушлой сторонницы католической партии. Помимо жены, у короля Анри была возлюбленная и фаворитка Диана де Пуатье – на 19 (!) лет старше своего короля-любовника (в 1550 ей было 50, а ему – 31 год). Старшая дочь Жана де Пуатье, сеньора де Сен-Валье, сына Аймара Пуатье и Марии Валуа, незаконнорождённой дочери Людовика XI и Маргариты де Сасёнаж, и Жанны де Батарне, Диана де Пуатье отличалась ослепительной красотой и недюжинным умом. С 1547 года Диана была фактической королевой Франции, при коронации она заняла почётное публичное место, в то время как Екатерина Медичи находилась на удалённой трибуне. Приход к власти Анри обернулся триумфом Дианы, вознесённой при новом дворе к заоблачным вершинам. Анри осыпал её бесценными подарками: к самым завидным драгоценностям короны он присовокупил и огромный бриллиант, изъятый у поверженной фаворитки умершего короля, герцогини д’Этамп. Диане достались и все её замки, а также парижский особняк соперницы. Вскоре Диане было оказано ещё одно благодеяние. В соответствии с традицией при смене царствования должностные лица обязаны были платить налог «за подтверждение полномочий». На этот раз все средства поступили не в королевскую казну, а лично Диане де Пуатье. Также она должна была получать часть налога на колокольни. По мнению историка Ф.Эрланже, по этому поводу есть весьма недвусмысленный намёк в знаменитой книге Рабле, а именно в истории Гаргантюа, который подвесил на шею своей кобыле парижские колокола. Кроме вышеперечисленного, спустя три месяца после смерти отца Генрих II подарил своей возлюбленной замок Шенонсо. В 1548 году вдова Великого сенешаля получила, наконец, титул герцогини де Валентинуа. Придя к власти, Генрих II позволил возлюбленной осуществлять полный контроль над делами королевства. Как отмечает историк Ги Шоссинан Ногаре, никогда в истории монархии никакой фаворитке не удавалось достичь такого абсолютного и эффективного воздействия на особу короля, а тем более убедить иностранных государей в своем всемогуществе. Послы адресовали ей свою корреспонденцию, и она переписывалась с самим Папой римским. Король ничего не предпринимал, не посоветовавшись с ней. Не удовольствовавшись изгнанием герцогини д’Этамп, Диана подвергла чистке весь королевский совет, министерство и парламент. Так, Пьер Лизе лишился должности премьер-министра, а Оливье – должности канцлера. В то же время сторонники Дианы стали получать высшие государственные должности. Как только Анри стал королём, он вспомнил своих старых друзей и повелел вверить Монморанси высший государственный пост. Диана не возражала против такого решения, так как выбор этого человека наилучшим образом соответствовал её собственным интересам, и она поддерживала коннетабля – он не внушал ей опасений. Однако, вскоре она решила, что Монморанси забрал слишком большую власть и недостаточно считается с её мнением. Она попыталась создать для него конкурента. Лотарингский дом пользовался расположением короля и благоволил к ней. Она добилась назначения кардинала Шарля Лотарингского на пост главы личного королевского Совета. В результате Монморанси проиграл, а Диана вновь вернула утраченные позиции. Начиная с 1550 года она управляла министерствами (секретариатами), ведала назначениями, смещениями и вообще всеми делами, подобно государственному премьер-министру. Она утвердила нового казначея л’Епарня, полностью ей преданного. Когда она сочла, что хранитель печати Франсуа Оливье выказывает недостаточное усердие и нерешительность, она поставила на его место Жана Бертрана, верного человека, на которого могла положиться. Оценки современниками личности Дианы (как и любого другого крупного исторического деятеля) поражают контрастами. Если Брантом (французский писатель XVI века) говорил о ней, как об особе, «преисполненной доброты и милосердия, известной своим благочестием и набожностью, вследствие чего народ Франции должен был молить Бога о том, чтобы ни одна последующая фаворитка ни в чём ей не уступала», то в других отзывах герцогиню де Валантинуа именуют народным кровопийцей, обвиняя её в жадности и корысти, считают виновницей всех бед, обрушившихся на Францию в период правления Генриха II, в частности, нарушения французско-испанского перемирия и преследований протестантов. Анри действительно проводил политику последовательной борьбы с протестантизмом (все же Франция именовалась «христианнейшим» (т.е. католическим) королевством, а богословы Сорбонны значились вторыми по значению авторитетами после папского двора в Риме. Во Францию проникают идеи Лютера из соседней Германии, большое впечатление производит пример Англии, где король стал главой церкви. Надо сказать, что в XIV-XV веках Франция двигалась той же дорогой, и Прагматическая санкция Карла VII 1438 года юридически оформила независимость галликанской церкви от Папы и подчинение её королевской власти. В соответствии с решениями Базельского церковного собора, Прагматическая санкция провозглашала главенство церковных соборов над папой, устанавливала выборность епископов и аббатов капитулами, монастырскими общинами (при этом оговаривая право короля и сеньоров рекомендовать кандидатов), отменяла раздачу папами церковных бенефициев и аннаты и запрещала апелляцию к суду папы до рассмотрения дела во французских судебных инстанциях. Католическая церковь в тот момент переживала не лучшие времена (т.н. «великая схизма»; воюющие против Франции английские короли, естественно, поддерживали римских пап против авиньонских), и лишь в 1516 году Болонский конкордат сохранил за Папой римским право быть верховной инстанцией церковного суда, но французскому королю, в свою очередь, предоставлялось право назначения на высшие церковные должности, включая епископов, которые ранее, как правило, избирались на кафедральных капитулах (таким образом, на территории Франции было юридически закреплено подчинённое положение церкви по отношению к королевской власти, церковные доходы и бенефиции, которыми располагал теперь французский король, сделались средством вознаграждения дворянства, что частично разрешило вопрос о секуляризации церковных земель во Франции). В сущности, английский король Генрих VIII в 1530-1534 годах лишь сделал на один шаг больше, чем его французский «брат» – он сделался «земным главой церкви в Англии», и вплоть до 1571 года разрыв Англиканской церкви с Римом не был абсолютным, как у Лютера или у кальвинистов (интересно, как сложилась бы история Англии, если бы Папа римский в 1527 году утвердил развод Генриха Тюдора с арагонской принцессой? нет ли здесь того самого мелкого гвоздя из английского фольклора?)
ВЛАДИМИР-III: Дейтвующие лица: Анри II король Франции
ВЛАДИМИР-III: Стараюсь подбирать изображения, именно относящиеся к 1550-м годам. Екатерина Медичи Диана де Пуатье Франциск II король Франции 1559-1560 Елизавета Валуа, невеста Филиппи II Испанского. Габриэль I де Лорж, граф де Монтгомери, виновник гибели Анри II в 1559 году.
ВЛАДИМИР-III: Наконец, в 1530-1540-х во Франции из Женевы проникает учение Жана Кальвина – француза, бежавшего в Швейцарию в 1535 году. Тайная печатная пропаганда кальвинизма (гугенотства) особенно усиливается в 1550-е годы. Численность кальвинистов быстро растет. В ответ правительство Анри II усиливает репрессии против еретиков (протестантизм с т.з. католицизма XVI-XVII веков выглядел обычной ересью, чем-то средним между безбожием и сатанизмом, и заслуживал самого решительного – в т.ч. вооруженным путем, посредством крестовых походов, искоренения; то, что европейские католики и протестанты в те времена не перебили друг друга полностью, указывает на гораздо меньшую роль религии в жизни людей, чем утверждают традиционалисты начиная с XIX столетия). Создается Огненная палата – специальный трибунал, предусматривающий смертную казнь через сожжение (еще в 1523 году произошло первое сожжение протестанта во Франции, а в 1535 сожжено сразу шесть проповедников). Но в большей степени, чем внутренние, короля занимали внешние дела. В 1551 году возобновилась длящаяся с перерывами с 1494 франко-габсбургская война за обладание Италией. Первым ее аккордом стала т.н. «Пармская война». Парма в 1545 году была выделена папой римским Павлом III Фарнезе из состава папского государства в отдельное герцогство для своего сына. Новый папа Юлий III стремился вернуть Парму, отняв ее у семейства Фарнезе. На стороне Фарнезе выступила Франция, на стороне папы – император. Успех выпал на долю Франции, герцог Фарнезе удержал Парму, которая стала опорным пунктом Франции в Северной Италии. Папа, заключив перемирие с Генрихом II, отказался от союза с Карлом V, перейдя к политике нейтралитета. Одновременно Анри II объявил войну Карлу V и вторгся в Лотарингию. Французские войска оккупировали практически всю Лотарингию до Рейна. После того, как Мориц Саксонский перешел в лагерь протестантов, одержав победу над Карлом V, германские князья решили оказать императору помощь в его борьбе с французским королем. Было решено отобрать у французского короля три занятых им епископства: Мец, Туль, Верден. Два месяца (октябрь по декабрь) 1552 года 60-тысячная армия герцога Альбы и Карла V осаждала Мец. Ей противостояла 10-тысячная армия под командованием Франсуа Гиза. Карл V был вынужден снять осаду. В Восселе в 1556 году было заключено перемирие на 5 лет. Одновременно в 1553 году французская армия двинулась в Италию и атаковала Флорентийское герцогство. Однако в битве при Марчиано французские войска потерпели поражение, а в 1554 году капитулировал осаждённый испанской армией французский гарнизон в Сиене. В 1556 французские войска под командованием Франсуа де Гиза вступили в Южную Италию и заняли Неаполь. Герцог Альба оказался в Ананьи, герцог Гиз в марте 1557 года вошел в Рим, но был отозван, так как в июне Франции объявила войну Англия. Как следствие, на северном театре боевых действий Франция потерпела поражение: в 1557 году испанская армия, поддержанная английским экспедиционным корпусом (Англия в этот момент – католическая страна Марии Тюдор), наголову разбила французские войска в сражении при Сен-Кантене. Сражение при Сен-Кантене выиграла Испания, но так как жалованье для оплаты войскам не поступило, Филипп II не смог использовать свой успех и был вынужден распустить войска или разместить их по гарнизонам. Сен-Кантен защищал адмирал Колиньи. Главная французская армия была в это время в Италии. Тактика испанцев, примененная при Сен-Кантене, – орудийный обстрел французской пехоты и рассеивание ее кавалерийскими атаками. После этого Сен-Кантен пал. Французский главнокомандующий Монморанси с четырьмя тысячами солдат (в т.ч. представителей французской аристократии) был взят в плен (впрочем, во времена, еще не отравленные всенародным патриотизмом, пленнику жилось не так уж плохо, а пленный аристократ пользовался всеми привилегиями своего ранга). В Париже началась паника. Франсуа де Гиз вынужден отвести войска из Италии и отправился на выручку. Хотя ответные действия французских войск были достаточно успешными: в 1558 году пал Кале, находившийся под властью Англии более двух веков, а вскоре французские войска вступили на территорию Испанских Нидерландов, к июлю 1558 года обстоятельства изменились: французское командование раздробило свои силы и начало вторжение в Люксембург, между тем как испанские силы под командованием графа Эгмонта атаковали войска, осаждавшие Гравелинген между Кале и Дюнкерком, вдвое превосходящими силами и разбили их. С обеих сторон воевали германские ландскнехты, которых обе стороны упрекали в вялости, может быть, именно потому, что ландскнехты не хотели наносить друг другу слишком сильные удары. В конце концов, в 1559 году общее истощение сторон заставило пойти на мирные переговоры. Так завершилась последняя из итальянских войн, в которой воевали Франция, Парма, Сиена, Папа римский и поддерживающая Францию Османская Империя (точнее Великое Османское Государство – как оно официально именовалось до 1923 года) против Испании, германских владений Габсбургов (с частью германских протестантских князей), Мантуи, Савойи, Флоренции, Генуи и Англии. Парма и Сиена вышли из войны в 1552 и 1557 годах. Турция в 1551 открыла еще один фронт против Габсбургов в Трансильвании. Боевые действия на море начались с того, что в 1551 году турецкие войска приступили к осаде Триполи в Ливии, бывшем под контролем Ордена Святого Иоанна (госпитальеров), захватили его в том же году, а к турецкому флоту присоединились французские галеры из Марселя. Когда в 1552 году Анри II атаковал Карла V в Лотарингии, турецкое правительство послали в Западное Средиземноморье 100 галер. Франко-турецкий флот разграбил побережье Калабрии, захватил Реджо-ди-Калабрия, разбил Андреа Дориа в сражении у острова Понца, а в 1553 году осуществил вторжение на Корсику. Успехи испанской стороны оказались скоромнее: на стороне Империи сражался генуэзский адмирал Андреа Дориа, который 8 сентября 1550 года сумел захватить город Махдия в Тунисе. Война тяжёлым бременем легла на всех её участников, и в 1557 году произошёл «двойной дефолт»: Испания и Франция отказались от выплат по долгам. По масштабам это сопоставимо с одновременным крахом экономик США и Европейского Союза (хотя в XVI веке по валовому производству первенство оставалось за ВВП Китая и Индии, но в мировой торговле Испания играет важнейшую роль, а Франция накануне гугенотских войн – самая крупная экономика Европы). С другой стороны, масштабы влияния дефолтов на экономику в условиях сохраняющегося полунатурального хозяйства, которым жила большая часть населения, были меньшими. 2-3 апреля 1559 года в Като-Камбрези (городок на севере Франции) был заключен мир между Францией и Испанией с союзниками, но без участия Священной Римской Империи, правительство которой после 1556 устранилось от ведения военных действий. Власти Франции освобождала Пьемонт и Савойю (они возвращались савойскому герцогу Эммануилу-Филиберту, победителю при Сен-Кантене), а также некоторые пункты на северной границе с Испанскими Нидерландами, кроме Меца, Туля, Вердена (это имперские земли, а Империя после отречения Карла V с Францией не воевала и мира не подписывала) – де факто, без юридического оформления, и оставляли за собой Герцогство Салуццо. Генуя снова стала владеть Корсикой. Власть герцогов Флоренции распространилась на всю Тоскану, включая Республики Монтальчино и Сиена, но без Лукки. Англия уступила Кале Франции, поначалу на срок 8 лет, если английское правительство выкупит его за 500000 экю (1617,5 кг золота по курсу 1559 года). Французский король отказывался от захватов в Италии. Испания наоборот упрочила свои позиции в Италии, объединив под своей властью оба «полюса богатства» Европы XIV-XVI веков – Италию (т.е. Неаполь, Сицилию, Милан и «президии» в Тоскане) и Нидерланды, но, как показало будущее, это мало ей помогло. Были заключены династические браки: Филипп II Испанского с Изабеллой Валуа, и тетки Изабеллы Маргариты с герцогом Савойским (а это вообще не укладывается в голове патриота современных времен). Кроме того, в договоре упоминалось, что Франция и Испания будут вести совместные военные действия против протестантов. Странным образом, крупнейшее событие в истории XVI века, начавшееся, как триумфальный поход французской армии через всю Италию в Неаполь (на это династическое наследство претендовал Карл VIII) – Итальянские войны 1494-1559 годов завершились откровенным поражением Франции (а ведь в планах французских королей после Неаполя и Милана был крестовый поход на Восток в стиле Людовика IX; 1559 год Франция встречала уже в качестве союзника Турции). Также любопытно, что после 1512 года (когда испанские войска завоевали Королевство Наварру, разбив пришедшие на помощь династии Альбре французские войска) никаких военных действий между Испанией и Францией на пиренейской границе не велось: местные жители (каталонцы, баски, гасконцы и лангедокцы), видимо, продолжали мирно общаться, торговать и заключать браки с жителями по ту сторону условной границы, которая еще не была обозначена никакими пограничными столбами. Таковы реалии войн средневековья и нового времени, бывших «государевым делом» и не касающихся подавляющего большинства подданных. Заключение мира в Като-Камбрези.
ВЛАДИМИР-III: Возможно (если бы война продолжалась дальше), Анри II остался бы жив, но естественная («неумолимая» – здесь неподходящий термин, он наполнен какими-то садо-мазохистскими переживаниями, а «законы» Природы – на самом деле неизбежности, их никто не издает) логика развития событий привела от подписания мира к трехдневным празднествам (в т.ч. в честь династических бракосочетаний) с турнирами. На второй день, когда соревнования уже близились к концу, Анри II, потерпевший в конном поединке с Габриэлем де Лорд, графом де Монтгомери поражение, потребовал от графа реванша. Габриэль, при виде разгорячённого короля, отказался. Тем не менее, Анри не унимался. В ответ на беспокойство королевы он ответил: «Я посвящаю эту схватку вам». Пришпорив лошадей, противники помчались друг на друга. Забрало королевского шлема сдвинулось, и, когда бойцы поравнялись друг с другом, обломок копья Габриэля случайно впился королю в лицо, войдя в правый глаз и выйдя из уха. Теряя сознание, Анри попросил слуг не обвинять Монтгомери в умышленном убийстве, так как виноват был он сам. Несколько дней спустя, 10 июля 1559 года, король умер от раны, несмотря на помощь, оказанную лучшими врачами того времени, включая мэтра Амбруаза Паре и анатома Везалия. Вопреки его воле, перед смертью ему не удалось увидеться со своей фавориткой Дианой де Пуатье. Поединок между Монтгомери и королём стал последним в истории европейских рыцарских турниров. Нелепая смерть Анри II явилась формальным поводом к их запрету. Монтгомери эмигрировал в Англию, стал изучать теологию и, в конце концов, принял идеи Реформации. Вернувшись во Францию, он поселился в Нормандии: часовню Сен-Жермен в своем замке перестроил в протестантскую церковь. Габриэль был в дружеских отношениях с гугенотскими вождями: в Нормандии его посещали адмирал Колиньи и принц Конде. Но Монтгомери всё же не принимал активного участия в политической борьбе до конца правления Франциска II. После того как власть в лице Гизов и Екатерины Медичи начала открыто истреблять протестантов, граф решил защищать своих собратьев по вере с оружием в руках. Начиная с битвы при Дрё (1562), не было такого сражения, в котором бы он не отличился. Монтгомери чудом уцелел в Варфоломеевскую ночь: какой-то раненый гугенот переплыл Сену, чтобы предупредить его о начавшейся резне. Габриэль бежал из Парижа в Бурж, внезапно напал на город и захватил его. Оттуда он направился в Руан, где поднял восстание, благодаря которому вся Нормандия перешла под власть гугенотов. Потом он помчался в Ла-Рошель и способствовал тому, что осада крепости стоила королевским войскам 40 тысяч жизней. После почётной капитуляции Ла-Рошели Габриэль вместе с конным отрядом бросился в Сансерр, где из горстки кое-как вооружённых жителей создал отряд, который в течение четырёх месяцев выдерживал осаду шеститысячного королевского корпуса и сдался только на весьма благоприятных условиях. Успешно повоевав на континенте, Монтгомери вновь отплыл в Англию, где вел переговоры с Елизаветой об оказании военной помощи гугенотам. Правительство Франции несколько раз поднимало вопрос об экстрадиции графа, но королева Англии отвечала отказом. В 1574 году в ходе неудачной военной экспедиции во Францию (в ней участвовал молодой Уолтер Рэли) Монтгомери попал в плен к католикам и по приказу Екатерины Медичи казнен на Гревской площади в Париже.
ВЛАДИМИР-III: После смерти Анри II французский престол занял его старший сын Франсуа (Франциск). Уже 21 сентября 1559 года 15-летний король коронован в Реймсе. По французским законам он считался совершеннолетним, но у его окружения не возникало сомнений в том, что он не сможет и не захочет править без посторонней помощи. Франсуа не стал заниматься государственными делами, перепоручив их дядям своей жены Марии Стюарт, братьям Гизам: герцогу Франсуа и его брату Шарлю, изысканному и острому на язык кардиналу Лотарингскому. Вдовствующая королева Екатерина Медичи тоже имела огромное влияние на сына. Начинается эпоха влияния Медичи при французском дворе: при первом приближении она характеризуется исключительной ролью выходцев из Италии, на что французы продолжают жаловаться вплоть до молодых лет Людовика XIV, когда реальноисторический д”Артаньян ревностно служил итальянцу кардиналу Мазарини. Впрочем, итальянцы в большом количестве встречаются во Франции еще в XIV веке. Если в прежнее царствование Гизы должны постоянно уступать первенство коннетаблю Монморанси, то теперь, благодаря их племяннице, королеве Марии Стюарт, обрели безраздельное могущество. Король почти ни во что не вникал, и все его время проходило в забавах, разъездах по загородным дворцам, поездках на охоту. Гизы были ревностными католиками, поэтому особенно сильно их влияние проявилось в сфере религиозной политики. Они побудили Франциска продолжать непреклонную линию своего отца, который в своём эдикте 1559 года распорядился наказывать смертью всех виновных в ереси. К этому добавлены и другие меры: дома, служившие местом собрания протестантов, должны разрушаться, а за участие в тайных сходках полагалась смертная казнь. Гонения на гугенотов вызвали с их стороны ответные действия. Во главе протестантской партии стояли два принца из дома Бурбонов: король Наварры Антуан де Бурбон (французские короли продолжали вплоть до 1830 года носить титул Король Франции и Наварры), и его брат Людовик Конде. Большую роль играл также племянник коннетабля Монморанси адмирал Гаспар де Колиньи. При их непосредственном участии в Нанте сложился так называемый Амбуазский заговор, организованный провинциальным дворянином Ла Реноди. Заговорщики предполагали захватить короля со всем его двором в замке Блуа, принудить его отказаться от религиозных гонений и удалить от управления Гизов. Предприятие это, впрочем, было раскрыто гораздо раньше его осуществления. Двор поспешно укрылся в Амбуазском замке, построенном итальянскими зодчими (в т.ч., возможно, Леонардо да Винчи, который похоронен в Амбуазе). Когда Ла Реноди всё-таки попытался осуществить свой замысел, он потерпел полный провал: его люди перебиты, а сам он пал в бою. Множество протестантов, заподозренных в государственной измене, оказалось схвачено и казнено почти без всякого суда. В декабре 1560 года арестовали Антуана де Бурбона и принца Конде, прибывших в Орлеан на заседание Генеральных Штатов. Оба они приговорены к смертной казни, однако благодаря вмешательству Екатерины Медичи и канцлера Франции Мишеля де л’Опиталя, возглавлявшего партию умеренных католиков («политиков»), избежали немедленной расправы. В провинции гугеноты начинают собирать войска (прежде всего – из числа оставшихся не у дел ветеранов итальянских кампаний), а в Провансе фактически уже начинаются боевые действия. В разгар этих событий король внезапно заболел: в левом ухе у него образовался свищ и началась гангрена. Проболев менее двух недель, Франсуа II скончался 5 декабря в Орлеане незадолго до 17-летия. Так как он не имел детей, на престол вступил его 10-летний брат Шарль IX – следующий сын Екатерины Медичи. Брак Франсуа на Марии Стюарт – отдельная тема. 24 апреля (все даты – по юлианскому стилю, григорианский календарь введен только в 1582 году: следующим днем после четверга 4 октября стала пятница 15 октября; все католические страны автоматически приняли новый календарь, протестанты и православные продолжали пользоваться юлианским) 1558 года в Соборе Парижской Богоматери заключен брак 14-летнего дофина Франсуа и 15-летней шотландской королевы Марии Стюарт. Этот брак не стал чем-то необычным в дипломатическо-матримониальной политике Франции: особые связи с Шотландией начали формироваться еще в XIV веке. Правление королевы-матери Марии де Гиз ознаменовалось усилением французского влияния в Шотландии. Французские войска размещались в шотландских крепостях, в королевской администрации доминировали выходцы из Франции. С восшествием на престол Англии в конце 1558 года королевы Елизаветы I, которая начала оказывать поддержку шотландским протестантам, возникла интересная коллизия. Елизавета по каноническому праву Римской Католической Церкви считалась незаконнорождённой, поэтому Мария Стюарт, приходившаяся правнучкой королю Англии Генриху VII Тюдору, имела право на английский престол. Однако, Мария и её советчики выбрали нечто среднее: юная королева не препятствовала своей кузине Елизавете быть признанной законной королевой, но и не отказывалась от своих претензий на корону. На гербе Франциска и Марии появилась английская корона (не один Филипп Испанский оказался претендентом на нее). Это решение Марии, принятое, словно, с целью подразнить Елизавету, стало роковым: у Шотландии не было сил отстоять её права на английский престол, а отношения Марии Стюарт с Елизаветой оказались безнадёжно испорчены. В Шотландии началась протестантская революция. Большая часть шотландской аристократии присоединилась к восставшим протестантам и обратилась за помощью к правительству Англии. В страну быстро введены английские войска, которые встречены протестантами как освободители. Вдовствующая королева Мария де Гиз и французский гарнизон осаждены в Лейте. Мария Стюарт не могла оказать военную помощь своей матери: Екатерина Медичи не желала обострять отношения с Англией. 11 июня 1560 года скончалась Мария де Гиз — последнее препятствие на пути движения Шотландии к протестантству и союзу с Англией. Эдинбургский договор, заключённый между Францией и Англией 6 июля 1560 года, обеспечил вывод и английских, и французских войск из Шотландии и закрепил победу протестантизма в стране. Мария Стюарт отказалась утвердить этот договор, поскольку в нём содержалось признание Елизаветы I королевой Англии. Перспектива возвращения католички Марии Стюарт в Шотландию после смерти мужа заставила шотландских протестантов ускорить оформление новой государственной церкви: парламентом страны ускоренно утверждены протестантский символ веры и дисциплинарный устав, объявлено о разрыве Шотландской Церкви с Римом и запрете католической мессы (заодно отменили празднование Рождества).
ВЛАДИМИР-III: Франсуа и Мария Стюарт
ВЛАДИМИР-III: Таким образом, Франция (в лице короля Франсуа) была династически связана с Шотландией и отчасти с Англией. Его отец – Анри II – породнился с Медичи, а по матери был бретонским принцем (Бретань фактически сохраняла усиленную автономию от Парижа вплоть до 1532 года). Английская королева Елизавета по матери и отцу – почти чистокровная англичанка, но ее предшественница несла целый букет иностранных генов: Мария Тюдор по матери (Екатерине Арагонской) происходила от Фердинанда и Изабеллы – объединителей Испании (Эдуард VI по женской линии также происходил от британской аристократии). Шотландская королева-мать относилась к династии Гизов – боковой ветви Лотарингской династии, которая провозгласила свое происхождение от Каролингов. Правивший до 1556 года Кастилией, Леоном, Арагоном, Сицилией, Сардинией, Нидерландами, Франш-Конте, Священной Римской Империей германской нации (и – титулярно – Бургундией) Карл V был по женской линии внуком вышеупомянутых Фердинанда и Изабеллы (брак его сына Филиппа II на своей двоюродной тетке – Марии Тюдор – рисковал стать инцухтом; инцухт вообще будет процветать у испанских Габсбургов; австрийские разбавили его родством с Лотарингским домом), а по мужской – правнуком Карла Смелого Бургундской династии и внуком императора Максимилиана Габсбурга (их жены – соответственно – Изабелла де Бурбон и Мария Бургундская). Карл V вступил в брак с португальской принцессой – своей двоюродной сестрой Изабеллой (умерла в 1539 году). Ее брат – Жуан III, правивший Португалией до 1557 года, по матери – родич Арагонской династии. Внук Жуана, сменивший его на престоле Себастьян – замечательный шахматист и любитель рыцарских романов, был по матери и бабушке Габсбургом (это родство впоследствии позволит Филиппу II занять португальский престол). Сын и брат Карла V, разделившие в 1556 году его огромные владения, взяли в жены: Филипп II – Марию Тюдор, а младший брат Карла – Фердинанд (он с 1521 получил от Карла короны Австрии, Штирии, Каринтии, Тироля, а с 1526 правил Силезией, Лужицкой маркой, Богемией и Моравией и остатками Венгрии и Кроации) – дочь последнего чешского и венгерского короля из династии Ягеллонов Анну. В Италии, где, помимо реставрированных герцогов Медичи, известный суверенитет к 1559 году сохранял лишь герцог Савойский и князь Пьемонта (уже тогда – за 300 лет (к сведению предсказателей) можно было напророчить особую роль Савойской династии в возможном объединении Италии), этот самый герцог Эммануил Филиберт в 1559 вступил в брак с Маргаритой Валуа, а по матери происходил из португальской Ависской династии. Супруга Великого герцога Тосканы Козимо Медичи – Элеонора Толедская происходила из испанской аристократии. Королева-мать Франции Екатерина Медичи происходила из другой линии рода, будучи дочерью герцога Урбино Лоренцо II ди Пьеро. Из крупнейших германских князей Виттельсбахи, правившие Пфальцем и Баварией, роднились друг с другом. Баварский герцог Альберт Великодушный по матери – родич маркграфов Баденских и женат на дочери Фердинанда Габсбурга и Анны Ягеллонки. Саксонский курфюрст Мориц из рода Веттинов по матери внук герцога Мекленбургского, а сам женился на Агнессе Гессенской. Его преемник Август бракосочетался с Анной Датской из династии Ольденбургов. Правитель Бранденбурга Иоахим II Гектор Гогенцоллерн дважды вступал в брак – с Магдаленой Саксонской и дочерью польского короля Ядвигой. Его мать Елизавета также происходила из датских Ольденбургов, но приходилась родной сестрой прадедушки Анны Датской. Матерью правившего до 1559 года (урожайный на смену королей год, как и 1547) Данией и Норвегией Кристиана III была Анна Бранденбургская (из рода Гогенцоллернов), а женой – Доротея Саксен-Лауэнбургская. Сын его Фредерик II взял в жены мекленбургскую принцессу. Родная сестра Доротеи Саксен-Лауэнбургской Катарина выскочила замуж за «мужицкого», по выражению Ивана Грозного, короля Швеции из новой династии Васа Густава Эрикссона (впрочем, родичи Густава относились к высшей шведской аристократии). Наконец, на востоке Европы польский король и Великий Князь Литовский и Русский Сигизмунд был сыном миланской принцессы Боны Сфорца (что давало ему все основания вмешаться в испано-французскую распрю из-за миланского наследства) и к 1560 успел трижды побывать в браке (первый и третий раз – с габсбургскими принцессами). Эта сложнейшая матримониальная конструкция фактически образовывала каркас европейской дипломатии (отчасти схожий с системой бисмарковских договоров второй половины XIX века). Династические браки в XVI веке являлись важнейшей частью дипломатии, переговоры о бракосочетаниях принцев и принцесс начинали вестись с момента их рождения. Нередко такие браки носили формально-политический характер, и супруги лишь изредка делили ложе, но есть примеры обратного: брак Франсуа и Марии Стюарт в первую очередь. Подобные браки не препятствовали ведению войны между династиями, но являлись важным каналом дипломатических отношений как в условиях конфликтов, так и в дружественной атмосфере. В этом еще одно резкое отличие средневекового мира от патриотической современности: невозможно представить себе брак французского президента на германской принцессе в процессе подписания Версальского мирного договора в 1919 году, но в 1559 Маргарита Валуа выходит замуж за Савойского герцога, устроившего французам пару Верденов. «Буржуазно-националистическое», по выражению марксистов, простонародье смотрело на мир иными глазами, чем принцы эпохи Возрождения. Система основных династических связей в Европе в эпоху 1550-х годов.
ВЛАДИМИР-III: Помимо парижской Франции существовала еще Франция провинциальная. Хотя Париж (как и Лондон в Англии) давным-давно сделался главным центром притяжения политических, экономических, интеллектуальных ресурсов Франции, провинция (особенно, на юге) еще играла свою роль противовеса, создавала основания для внешне- и внутреннеполитических интересов государства, отличных от интересов Парижа. Французские короли еще с XIII века вели упорную борьбу за централизацию государства, отдельные феоды сливались с королевским доменом, полунезависимых герцогов и графов сменяли сенешали и губернаторы, за 300 лет процесс был почти завершен, но еще и в 1550 году насчитывалось некоторое количество феодальных владений со своими гербами, налогами, армиями и даже рудиментарной внешней политикой. Остатком независимой Бретани (в XI-XV веках лишь формально входившей в состав Франции) в 1550 году оставалось графство Пентьевр (правящий до 1564 года граф Жан V, герцог д'Этамп и герцог де Шеврез). На севере сохраняли самоуправление графства-епископства Амьен и Бове. На востоке – графство Ольерг, графство Монбельяр, графство-епископство Лангр, графство Невер, герцогство Вандом. С 1556 года испанское владение – графство Шароле – вклинивалось во французские владения в Бургундии. На юге – графство Астарак (в Гаскони), графство Альбре (там же), которым владела с 1555 года Жанна Альбре – мать будущего Анри IV, и графство-княжество Оранж (в Лангедоке) – именно отсюда с юга Франции происходил Вильгельм Оранский – будущий статхаудер Голландии, правящий в Оранже с 1544 года (у князя Оранского было право голоса в коллегии имперских князей, также суверенность правителей Оранжа с XV века неоднократно подтверждали и короли Франции), а в 1522-1526 годах Оранжем владел малолетний будущий адмирал Франции Гаспар де Колиньи, на чьей сестре Клод женился дед Вильгельма Генрих III Нассау-Бреда. Юг Франции еще хранил воспоминания о тамплиерах и альбигойцах, о своей вечной оппозиции (в т.ч. языковой, хотя ордонанс короля Франции от 1537 года запрещал официальное использование провинциальных наречий) северу Франции, а поскольку Нострадамус родился и вырос в этих краях, все эти обстоятельства чрезвычайно важны, если мы хотим представить его картину мира. Дополнительно Екатерине Медичи в 1559 году выделено графство Алансон (в 1567 перешло к Франсуа – брату короля Анри III). Герцогство Берри отдали в приданное за Маргаритой Валуа герцогу Савойскому.
ВЛАДИМИР-III: Далее. К юго-востоку от Франции располагается Италия. Это географическое понятие (Италия не была сколько-нибудь политически объединенным пространством начиная с VI века и заканчивая «риссоржименто» в веке XIX) соответствовало римскому наименованию Апеннинского полуострова к югу от Альп и иногда – прилегающим островам. Если с понятием «француз» в средние века все относительно ясно – это подданный французского короля (хотя никогда не обходилось без исключений: бретонцы, баски и провансальцы говорили на своих языках; на провансальским же говорили и франкошвейцарцы; а во владениях Габсбургов – Артуа, Геннегау, Люксембурге и Намюре, а также в Герцогстве Лотарингия говорили на французском, как и на Нормандских островах под властью Англии), то понятие «итальянец» в середине XVI века в политическом отношении объединяло жителей двух десятков государств между Сицилией и Альпами, которые сохраняли «древнеримское» самосознание и имели общий итальянский литературный язык, восходящий к народной латыни Тосканского региона, но разговорные диалекты отдельных местностей настолько разнились, что венецианец с трудом понимал сицилийца. Корсика также относилась к кругу итальянских диалектов, а в Савойе и прилегающих районах Пьемонта говорили на старопровансальском. Италия традиционно делилась на три части. Север полуострова в середине XVI века формально продолжал входить в состав Священной Римской Империи германской нации, но император, он же римский король, еще в XIII веке потерял какое-либо влияние на Северную Италию и Тоскану. Генуя и Венеция, однако, в состав Империи не входили. В центре располагались владения папы римского, где постоянно шла борьба между церковными властями и мелкими светскими сеньорами. Наконец, юг Италии вместе с Сицилией и Сардинией составлял владения испанских королей. К 1553 году в пределах Италии насчитывалось: 4 республики (Венеция, Генуя, Лукка и Сиена), 3 королевства (Неаполитанское, Сицилийское и Сардинское), 2 принципата («принц» чаще всего переводится на русский язык как «князь»), 7 герцогств, 3 маркграфства, 4 графства, 1 синьория и теократическое государство римских пап. Герцогство Милан было владением Габсбургов (вместе с тремя королевствами), Маркграфство Салуццо – присоединено к Франции, Республика Сиена в 1554 окончательно прекратила свое историческое существование, став частью Флорентийского герцогства.
ВЛАДИМИР-III: Флаги и гербы итальянских государств: Республика Венеция Республика Генуя Республика Лукка Республика Сиена Королевство Неаполь Королевство Сицилия Герцогство Милан Герцогство Савойя Герцогство Феррара и Модена Герцогство Флоренция Папское Государство
ВЛАДИМИР-III: К юго-востоку от Франции располагается Италия. Это географическое понятие (Италия не была сколько-нибудь политически объединенным пространством начиная с VI века и заканчивая «риссоржименто» в веке XIX) соответствовало римскому наименованию Апеннинского полуострова к югу от Альп и иногда – прилегающим островам. Если с понятием «француз» в средние века все относительно ясно – это подданный французского короля (хотя никогда не обходилось без исключений: бретонцы, баски и провансальцы говорили на своих языках; на провансальским же говорили и франкошвейцарцы; а во владениях Габсбургов – Артуа, Геннегау, Люксембурге и Намюре, а также в Герцогстве Лотарингия говорили на французском, как и на Нормандских островах под властью Англии), то понятие «итальянец» в середине XVI века в политическом отношении объединяло жителей двух десятков государств между Сицилией и Альпами, которые сохраняли «древнеримское» самосознание и имели общий итальянский литературный язык, восходящий к народной латыни Тосканского региона, но разговорные диалекты отдельных местностей настолько разнились, что венецианец с трудом понимал сицилийца. Корсика также относилась к кругу итальянских диалектов, а в Савойе и прилегающих районах Пьемонта говорили на старопровансальском. Италия традиционно делилась на три части. Север полуострова в середине XVI века формально продолжал входить в состав Священной Римской Империи германской нации, но император, он же римский король, еще в XIII веке потерял какое-либо влияние на Северную Италию и Тоскану. Генуя и Венеция, однако, в состав Империи не входили. В центре располагались владения папы римского, где постоянно шла борьба между церковными властями и мелкими светскими сеньорами. Наконец, юг Италии вместе с Сицилией и Сардинией составлял владения испанских королей. К 1553 году в пределах Италии насчитывалось: 4 республики (Венеция, Генуя, Лукка и Сиена), 3 королевства (Неаполитанское, Сицилийское и Сардинское), 2 принципата («принц» чаще всего переводится на русский язык как «князь»), 7 герцогств, 3 маркграфства, 4 графства, 1 синьория и теократическое государство римских пап. Герцогство Милан было владением Габсбургов (вместе с тремя королевствами), Маркграфство Салуццо – присоединено к Франции, Республика Сиена в 1554 окончательно прекратила свое историческое существование, став частью Флорентийского герцогства. Итальянские войны завершились для Италии почти полной зависимостью от «Испанской империи» (этим понятием можно обозначить всю совокупность владений Филиппа II с 1556 года). Почти половина итальянских земель непосредственно подчинялась испанским наместникам, а Генуя, Савойя и Флоренция оказались в зависимости от Испании (Флоренции в 1540-х, а также Сиене, угрожала опасность стать еще одними владениями испанского короля, но правивший Флоренцией с 1537 года Козимо Медичи, человек, который, по выражению венецианского посла, «всей душой был предан деньгам, только на деньги надеялся и деньгам доверял», сумел стабилизировать положение и после 1559 остается одним из самых могущественных правителей Италии). В 1548 году Козимо приобрёл у Генуэзской республики остров Эльба, где стал базироваться новосозданный флорентийский флот. Генуя, которая с конца XIV века пребывала в упадке и потеряла почти все свои заморские владения (союз Генуи с монгольскими ильханами Тебриза сменился враждой с усиливающимся Османским Государством), после 1528 года, будучи младшим союзником Испании, переживает новый расцвет. Росту значимости Генуэзского банковского консорциума, который, выражаясь современным языком, занимался «венчурными» сделками, предшествовало государственное банкротство Филиппа II в 1557 году, которое повергло немецкие банковские дома в хаос и ознаменовало окончание господства Фуггеров в финансах Испании. Генуэзские банкиры обеспечили громоздкую Габсбургскую систему кредитами и, что не менее важно – постоянным и надёжным доходом. Взамен менее надёжные поставки американского серебра осуществлялись через Севилью в Геную, пополняя капиталы для будущих высокорисковых предприятий. В целом Италия XVI века уже не была экономическим гегемоном Европы. Реалии эпохи господства «ломбардцев» в самых отдаленных уголках Европы от Англии до Московии в XIII-XV веках ушли в прошлое. Новые центры – Севилья, Бордо, Париж, Лондон, Антверпен, Аугсбург, Прага – соперничали с Генуей, Венецией, Миланом, Флоренцией. Патриархальные королевские дворы превращались в сияющие светские палацы. Упадок внешнеполитической и внешнеэкономической роли итальянских государств шел синхронно с исчезновением республиканского и шире – демократического строя. Если в 1300 году из 45 крупных и мелких итальянских государств 25 были республиками и коммунами, то к 1559 году республик осталось всего три, не считая Сан-Марино (этого реликта средневековых коммун Италии). Оставшиеся в живых республики трансформировались в сторону олигархии и аристократии, например, в 1556 году, чтобы избежать иностранного влияния на политику государства, управление Республикой Лукка было реформировано так, чтобы у власти могли оказываться лишь представители семейств, давно проживающих в Лукке. Рим также утратил черты средневековой коммуны. В середине XVI века Папское государство начало переходить к режиму абсолютной монархии. Началось массовое сворачивание самоуправления городов и централизация управления государством в целом. Раздача земель в лены постепенно прекратилась. Ранее, когда папы присоединяли к Папской области какой-либо новый город, они обыкновенно давали ему привилегию; без этого не мог обойтись даже такой деспотический правитель, как Чезаре Борджиа. Вообще управление стало принимать более централизованный и вместе с тем более хищнический характер. К удивлению борцов с индульгенциями и прочими церковными поборами, в XVI веке приток денежных средств из-за пределов Италии не превышал четверти доходов папы римского – остальное взымалось с местного населения в качестве налогов. В конце XV века подати, выплачиваемые населением Папской области, были весьма невелики, но в XVI веке начали быстро расти. Папская область начала тратить огромные деньги на войны, содержание двора и борьбу с протестантизмом. Павел III возвысил цену на соль (монополия на торговлю которою принадлежала государству); это вызвало восстание в Перуджии, но оно было подавлено и дало удобный предлог к уничтожению муниципальных вольностей в этом городе. Тот же папа впервые ввел прямой подушный налог (sussidio), сперва на трехлетний срок. Во Флоренции и Савойе энергичные правители (Козимо и Эммануил Филиберт, правивший Савоей с 1553 года) усиливали абсолютистский режим правления, но в Неаполе при испанских властях продолжал собираться местный парламент из представителей церкви, знати и домениальных земель. В высший орган власти Неаполя – Совет выборных входили 6 представителей знати и 1 представитель финансовой и судейской верхушки города. Остальные мелкие владения к 1559 году практически уже не играли никакой роли и становились захолустными городками с феодальной округой, превращаясь в ту романтически-беззаботную хозяйственно отсталую страну, которая так восхищала туристов-аристократов и художников XVII-XIX веков, по которой бродят герои Карло Гоцци и Алексея Толстого.
ВЛАДИМИР-III: Папа римский Павел III умер 10 ноября 1549 года. На последовавшем конклаве сорок восемь кардиналов разделились на три фракции: имперская фракция хотела вновь созвать Тридентский собор, французский фракция этому противилась, а фракция Фарнезе (потомки Павла III, получившие от него во владение герцогство Пармское – папа римский оставался подлинным отцом Рима), лояльная к семейству предыдущего папы, поддержала избрание внука Павла III, кардинала Алессандро Фарнезе (в миру - Джанмария Чокки дель Монте). Ни французы, ни немцы не поддержали дель Монте, а император прямо исключил его из списка приемлемых кандидатов, но французы смогли блокировать другие две фракции, позволив дель Монте представить себя в качестве компромиссного кандидата. 7 февраля (опять по старому стилю) 1550 года новый папа получил согласие кардиналов, а 22 февраля был интронизирован с именем Юлий III. Новый папа возобновил 1 мая 1551 году заседания Тридентского Собора – последней сколько-нибудь явной попытки католиков достичь компромисса с протестантами (в 1551-1552 годах на соборе обсуждались вопросы евхаристии, епитимьи и предсмертного помазания, но в 1552 заседания собора вновь прерваны – на сей раз до 1562 года). Юлий III возобновил традиции праздников и карнавалов в Риме и назначил кардиналами не только своих родственников, но и служителя, присматривавшего за обезьянами, которых папа содержал в своих парках. В 1551 капельмейстером папского двора стал композитор Джованни Пьерлуиджи Палестрина (1525-1594) — самый выдающийся представитель полифонии эпохи Возрождения. Конклав 1555 года после смерти Юлия III разделился на две фракции — сторонников французских интересов в Италии и имперских интересов. 9 апреля 1555 года вечером папой избран Марчелло Червини дельи Спанокки, несмотря на усилия кардиналов, лояльных императору Карлу V. Он был рукоположен в сан епископа и коронован папой на следующий день под именем Марцелла II. Марцелл II был последним понтификом, папское имя которого совпадало с данным при рождении (Марчелло — Марцелл). Марцелл II практически ничего не успел сделать и скончался 1 мая того же года от инсульта. Следующим римским папой стал, к ужасу римлян, 79-летний старик Джанпьетро Каррафа – бывший Великий инквизитор Неаполя, принявший имя Павла IV. При нем резко усиливается деятельность инквизиции. В управлении Римом папа проводил строгие меры, применяя террор и полицейский надзор. Из Вечного города были изгнаны 113 епископов, которые незаконно оставили свои епархии, из всех домов и закоулков Рима были выловлены сотни монахов, шатающихся за пределами своих монастырей. Выдворены были также все проститутки и их сутенеры, комедианты и шуты. Еврейское население сконцентрировано в гетто. Не были пощажены и кардиналы, обвиненные в аморальности или подготовке заговоров. В последние месяцы своей жизни Павел IV приговорил к изгнанию даже собственных непотов (официальных племянников пап римских, зачастую реально бывших их родными детьми). В 1558 году Павел IV ввёл праздник Кафедры Святого Петра, который призван был напомнить о роли и месте папства в католической церкви. Во внешней политике папа выступал против императора Карла V и не признал мира, заключенного с протестантами в Аугсбурге. Он выступил также против преемника Карла на испанском троне — Филиппа II, призывая на помощь не только Францию, но даже протестантов и турок. Когда испанские войска приблизились к Риму, Павел перепугался и запросил мира, отказываясь от союза с Францией. Павел умер в момент обращения к своему окружению с призывом бороться с ересью, в Риме 18 августа 1559 года. После смерти папы народ Рима восстал и уничтожил все его скульптурные изображения (на миг примирились даже многовековые враги из родов Орсини и Колонна) и поджег здание Священной канцелярии. Какой-то шутник, повторяя случай, произошедший после смерти папы Адриана VI в 1523 году, написал на двери папского врача «Спаситель Отечества». Наконец, 25 декабря 1559 года еще одним папой римским стал родственник правящих во Флоренции Медичи – Джованни, который 6 января 1560 года будет интронизирован под именем Пия IV – образованный и жизнерадостный человек. Хотя папы римские послелютеровской эпохи считаются личностями менее яркими и запоминающимися сравнительно с Борджиа или другими меценатами эпохи Высокого Возрождения, но, по большому счету, в образе жизни и деятельности пап римских интересующей нас эпохи нет ничего, принципиально отличного от образа жизни и деятельности их предшественников. Венеция стоит в этом строе итальянских государств особняком. Будучи на крайнем северо-востоке Италии, она находилась на пересечении связей и интересов германского и славянского миров, а также греческих и вообще восточных влияний (Венеция долгое время была базой славянского книгопечатанья, в Венеции жило немало выходцев из славянских стран, и наблюдателю могло показаться, что славянский мир начинается именно с нее). Политика и экономика Венеции простирались в пределы удивительного мира Великого Османского Государства.
ВЛАДИМИР-III: Современному патриоту было бы очень трудно жить в средние века. Там не было его привычного объекта поклонения. Конечно, француз мог смотреть свысока на итальянца и даже набить ему морду, но никакого чувства к матери-родине, культивируемого с помощью средств массовой информации и всеобщего школьного обучения, безусловной поддержки власти на почве этого чувства и ощущения себя вместе со всеми бродягами, говорящими на понятном языке, членом единого гомогенного национального организма в те времена не наблюдалось. Человеку, привыкшему мыслить категориями национальных государств Нового времени, трудно разобраться в механизмах функционирования империи Габсбургов, а понять, как пять веков могла просуществовать Оттоманская Порта – почти невозможно. Вообразите огромное государство с территорией почти 5 млн. километров и населением до 30 миллионов человек. Официальное его название – Великое Османское Государство, во главе которого стоит падишах, он же султан и по совместительству (с 1517 года) халиф мусульман-суннитов (в 1550-х годах в мусульманском мире существовал еще один халиф – тунисский правитель Абуль-Аббас Ахмад III). Тип государства – классическая восточная деспотия с элементами теократии. Главная опора правителя – армия, численность которой достигала в XVI веке 200 и более тысяч солдат, что позволяло падишаху вести войны сразу на три-четыре фронта: против испанских и австрийских Габсбургов, Польши, Московии, Ирана. Из 30 миллионов населения 8 млн. приходится на африканскую часть, 12 млн. – на азиатскую и 10 млн. – на европейскую, включая Стамбул («ис тин пόли(н)» - по греч. буквально «в городе»). Этнические турки (желающие называть себя более аристократично – «османами») составляют едва ли 5 млн. человек – 1/6 часть населения. Этнических арабов (включая африканских берберов) около 12 млн. (40%). Курдов, черкесов и крымских татар не более 1 млн. Остальные: греки, армяне, грузины, ассирийцы, болгары, албанцы, сербы, хорваты, венгры, валахи, трансильванцы, молдаване. Прибавьте сюда еще славян-рабов, негров-рабов, цыган, евреев и довольно многочисленных наемников со всей католической и протестантской Европы (которых португальцы от души называли «ренегадос» – предатели). Каждый десятый араб – христианин. В среде аджарцев, болгар, сербов и албанцев уже заметна прослойка мусульман. Следовательно, мусульман в Великом Османском Государстве – около 17 млн. (57%). Из них суннитов – 15 млн. и еще 2 млн. мусульман других течений (шиитов, исмаилитов, друзов и проч.)
ВЛАДИМИР-III: Хотя османское правительство вполне сознательно стремилось к исламизации своих подданных (османские завоевания изначально происходили под флагом войны с неверными), дело продвигалось крайне медленно. Еще в начале ХХ века на территории современной Турецкой Республики доля мусульман едва превышала 70%, а доля христиан – греков, ассирийцев, армян и болгар – достигала четверти населения. На Балканах и в Подунавье мусульмане составляли меньшинство, и хотя часть болгар, сербов, албанцев, армян и греков принимала ислам, это не делало их турками – исламизированные группы превращались в боснийцев, помаков, хемшилов. Каждая из национальных групп Великого Османского Государства жила своей общинной жизнью во главе с церковными иерархами, исполнявшими, помимо религиозных, административные функции («миллетами» по османским законам). Это делало константинопольского патриарха (главу «румского миллета»), армянского католикоса и еврейского главного раввина («хахам-баши») крупными чиновниками в системе османской власти. Также существовал католический «миллет» для хорватов, венгров и трансильванцев. Общины обеспечивали религиозно-политические запросы своих членов, поддержание порядка внутри общины, оказание взаимопомощи и сбор налогов. Главы «миллетов» неформально подчинялись падишаху и халифу и несли перед ним личную ответственность за деятельность своей общины и её покорность доминирующиму исламскому государству — чем подчёркивалось главенство ислама. Назначение формального главы общины давало турецким султанам повод юридически обойти один из главных принципов мусульманского права, согласно которому мусульманский халиф не может быть главным руководителем иноверцев («райя/зимми»). Конечно, основным фактором при назначении на пост главного пастыря «миллета» были личные связи с султаном и близкими ему визирями, а также демонстрация лояльности к доминирующему классу военных мусульман. Правда, греки стремились возглавлять всю православную общину Османского государства, но времена фанариотства были еще впереди, а в 1550-х годах константинопольские патриархи Дионисий Галат и Иоасаф Великолепный тратили жизнь в мелких сварах с мусульманскими властями по поводу снятия крестов с церквей и собирании со скудных владений денег для взяток османским чиновникам и платы за назначение на свой пост, которое зависело от падишаха. Патриарх Иоасаф, будучи образованным человеком (он знал в совершенстве турецкий, арабский и персидский языки), в 1556 году основал в Константинополе Патриаршую школу, предшественницу Великой школы нации. Он также проявил интерес к протестантской реформации, в частности к лютеранству, и в 1558 году отправил в Виттенберг сербского диакона Димитриоса Мисоса (Димитрия Любавича) для сбора информации. В 1559 году лютеранский теолог Меланхтон отправил ему письмо вместе с греческим переводом Аугсбургского исповедания, но это не произвело никакого эффекта. С Иоасафом связана еще одна история, касающаяся царского титула Ивана Васильевича из рода Рюриковичей по прозвищу Жестокий, правящего Московией. В 1557 году Иван, который десятилетиями вел настоящие дипломатические тяжбы с иноземными государями по поводу признания своего царского титула, обратился за официальным подтверждением титула к Иоасафу. Тот не нашел ничего лучшего, чем, находясь в конфликте с синодом Константинопольской церкви по поводу расходования скудных финансов, подделать решение синода о признании, и послал фиктивный документ в Москву, но обман скоро раскрылся. В 1565 году это будет стоить Иоасафу патриаршества: синод шестидесяти епископов отрешит его и сошлет на Афон. Стамбул в XVI веке из крупного реликта былого великолепия Римской Империи (именуемой условно «Византией») – торгового города-государства, которым был Константинопулос в 1366-1453 годах, вновь превратился в центр огромной империи, и его население, сильно сократившись во второй половине XV века, быстро росло. В середине XVI века тридцатка крупнейших городов Старого Света выглядела следующим образом: Бэйпин (Пекин) – 690 тысяч человек Константинополь (Истанбул) – 660 Виджаянагар в Индии – 480 Каир – 360 Тебриз – 300 Ханьчжоу в Китае – 260 Париж – 210 Лиссабон – 200 Неаполь – 209 Антверпен – 200 Флоренция – 200 Нанкин (Наньчжин) – 182 Венеция – 170 Киото в Японии – 170 Милан – 170 Гуанчжоу в Китае – 160 Венеция – 150 Москва – 150 Осака – 150 Сеул – 150 Хантавади в Бирме – 150 Ахмедабад в Индии – 140 Лондон – 140 Аютия в Сиаме – 120 Бухара – 120 Рим – 120 Дели – 100 Исфахан в Иране – 100 Палермо – 100 Севилья – 100 Средневековый город, в отличие от современног города-промышленного центра, подчинялся в своем развитии влиянию очень нестабильных тенденций в торговле, административных переделок и военных факторов. Перенос торговых путей, переезд администраций и религиозных иерархий, военные нашествия, а также эпидемии могли в считанные годы обезлюдить огромные города, но формирование новых торговых центров, появление столиц и административных управлений, военные успехи столь же быстро превращали маленькие городки и захолустные деревни в многолюдные столицы. Это сплошь и рядом наблюдалось в мусульманском ареале и в Индии с их непрерывной сменой государственных границ, расширением и распадом держав, но это же происходило и в Китае с Японии, хотя эти страны сохраняли государственную стабильность. В Европе к XVI веку все-таки намечается стабильность столиц и государственных границ, но в группировке торговых центров продолжались разительные перемены. Великие географические открытия, хотя и не привели к полному угнетению средиземноморской торговли, вызвали рост атлантических центров. Португалия, Испания, Англия и Западная Франция, ранее находившиеся на отшибе от главных торговых магистралей, теперь приняли на себя основную часть американской и ост-индской торговли. Фландрия, которая и ранее была главным экономическим районом Северо-Западной Европы, получила дополнительные импульсы развития. Османские завоевания не достигли Атлантического побережья (неудачный поход в Марокко в 1553 года), а торговые коммуникации Среднего и Дальнего Востока с Европой после Васко Да Гамы шли в обход раскинувшейся на трех частях света мусульманской империи. Хотя османские войска продолжали одерживать победы над верными и неверными, но правление Сулеймана Великолепного (1520-1566) было наивысшей точкой развития османской цивилизации: дальше намечался упадок и геополитические неудачи. Летаргия арабских регионов не компенсировалась успешным развитием Балканского полуострова. Завоевать Иран, вытеснить португальцев из Индийского океана, проникнуть на Волгу и в Центр Европы не удавалось, не смотря на все победы и дипломатические успехи. Непрерывные победы османских войск и флота создали у османской элиты пренебрежительное отношение ко всем неосманам, презрение к райя, представление о любом иностранце как о потенциальном подданном падишаха, до сих пор по неразумию не подчинившемся власти наместника Пророка (с 1540 года австрийский эрцгерцог, которого падишах не признавал кайзером Священной Империи, выплачивал ежегодную дань за обладание Западной Венгрией и считался в Стамбуле вассалом Блистательной Порты). Это отношение, в конечном счете, вредило внешней политике Турции, превращало ее в злейшего врага всех граничащих с нею стран. Против франко-турецкой коалиции складывалась большая антиосманская коалиция: Португалия, Испания и прочие Габсбурги, Венеция, Польша, Россия (совместные походы литовских и русских войск на Крым: в 1556-1561 годах литовский князь Дмитрий Вишневецкий вместе с Данилой Адашевым совершал набеги на Очаков, Перекоп и побережье Крыма, а в 1559-1560 годах неудачно пытались взять крепость Азов), Иран, Эфиопия, Марокко. В Азии союзником османского правительства стал могольский падишах Насир-уд-дин Мухаммад Хумаюн, который всю жизнь посвятил борьбе с последними султанами Дели. Колебались: Англия, протестантские князья Германии и... папа римский (!) Православные иерархи Османской империи находились в "заложниках" и вынуждены налаживать связи с лютеранами.
ВЛАДИМИР-III: Такова ось интересов Нострадамуса: Франция – Италия – Турция. Остальные страны располагаются на периферии его карты мира. Ближайшая из них к его малой родине – Провансу – Испания. Испания в XVI веке слагалась из Королевства Кастилии и Леона (официально просуществовало до 1716), Королевства Арагон (официально просуществовало до 1707), Королевства Мальорка (официально просуществовало до 1707), Королевства Мурсия (официально просуществовало до 1833), Королевства Валенсия (официально просуществовало до 1707), Королевства Галисия (официально просуществовало до 1833) и Королевства Наварра (официально просуществовало до 1513). Эта страна являет собой пример бездарно растраченных огромных богатств (хотя это никак не противоречило средневековой этике и эстетике, и вообще – экономическая история средневековья слагается из множества экономических подъемов, спадов, кризисов, банкротств и прочих последствий ненаучного отношения к экономической сфере со стороны властей, хотя всегда и везде существовали рачительные хозяева и опытные менеджеры). Хотя Бродель отрицал масштабы «революции цен» в результате появления на европейском рынке американского золота, нельзя не признать, что Великие географические открытия существенно обогатили Европу. Но все это протекало через карманы испанской знати – в Германию, Нидерланды, Италию, даже в Англию. Первая половина века, когда экономика развивалась, население увеличивалось, росли города (прежде всего, Севилья, которая монополизировала американскую торговлю и задавила города бискайского побережья), сменилась второй, которую кастильские кортесы охарактеризовали максимально резко: «Испания стала Индиями для иностранцев». Карл V мало интересовался своими владениями на Пиренейском полуострове, он – сын Фландрии, мыслил категориями всемирной империи, а Филипп II предпочитал экономическим хлопотам военные кампании и борьбу с иноверцами. Крестьяне забрасывали поля пшеницы и разводили виноградники и оливковые рощи (поскольку цены на вино в результате «революции цен» выросли в 7 раз, а на оливки – в 3 раза), в результате чего Испания превратилась в импортера хлеба. Испанская Места – объединение 3 тысяч скотовладельцев – дважды в год перегоняла огромные стада овец (до 2,5 млн. голов) через всю Испанию, а экспорт шерсти шел во Францию. Нидерланды и Италию. В итоге центральная часть страны стала превращаться в вытоптанную полупустыню, а заинтересованные в экспорте шерсти иностранные купцы препятствовали развитию местного производства. Крестьяне и дворяне разорялись. Бедность стала обычаем. Нищий дворянин – идальго, чья собственность заключалась в шпаге, плаще и аллергической гордости, готов был ночевать на мостовой, но не осквернял руки работой. К счастью, армия и колониальные администрации в Америке, Азии и Африке нуждались в этих шпагах, и расцвет Испанской империи продолжался. В XVI война в Европе была не исключением, а нормой. Нередко держава заключала мир с одним противником, чтоб поскорей напасть на другого, а иногда и на это не разменивалась, ведя одновременно несколько войн. При этом династические связи делали всех или почти всех антагонистов родственниками (сама мысль о каком-либо родстве с инородцами дика и невыносима для современного патриота), но здесь Испания отличалась – контрреформация надолго сделала невозможными династические браки между католическими и протестантскими странами, во всяком случае, любая габсбургская инфанта воспринималась протестантами, как агент влияния папы римского и иезуитов.
ВЛАДИМИР-III: Религиозный реформатор Мартин Лютер оставил, пожалуй, самую яркую характеристику того общественно-хозяйственного прогресса, подъема, который охватил Германию в XV-XVI веках: «Сколько не читай всемирных хроник, не найдешь ни в одной из ее частей, начиная от Рождества Христова, ничего подобного тому, что произошло на протяжении этих последних ста лет. Таких сооружений и посевов не было еще в мире, так же как и столь разнообразной (на любой вкус) пищи, изысканных яств и напитков. Своего предела достигла также изысканность и роскошь в одежде. Кто прежде знал о таком купечестве, которое, как нынешнее, объехало вокруг света и связало своими делами весь мир? Несравнимо с прежними временами поднялись и расцвели всевозможные искусства – живопись, резьба по дереву, чеканка по металлу, меди, шитье» (из проповеди 1522 года). Другие мыслители (вплоть до Монтескье) по традиции продолжали жаловаться на упадочный век и взывать к прекрасному прошлому, но Лютер и здесь пошел наперекор. В Германии католицизм боролся с протестантами. Среди самих протестантов тоже не было единства: умеренные лютеране, поддержавшие княжескую реформацию на севере и северо-востоке страны, быстро радикализирующиеся кальвинисты, которых волновал вопрос о сопротивлении тираническим идолопоклонническим властям (католикам), отчаянные анабаптисты, тихие гуситы-чашники, все еще живущие в чешских и моравских землях, либеральные цвинглианцы, дотошные антитринитарии (среди отрицавших троичность божества – Эразм Роттердамский, русский Феодосий Косой, испанцы Хуан де Вальдес и Мигель де Сервет; Сервет сожжен в 1553 в кальвинистской Женеве, причем сам Кальвин выступал за более мягкий приговор – отсечение головы, но городской совет Женевы настоял на сожжении). Помимо религиозных распрей, император Священной Римской Империи германской нации противостоял германским князьям (в Империи насчитывалось более 500 «имперских чинов»: два короля – римский и богемский, князья, магистры Тевтонского и Мальтийского орденов, герцоги и маркграфы, графы, архиепископы и епископы, аббаты, вольные города, бароны и отдельные рыцари, которые все заседали в рейхстаге), папа римский регулярно ссорился с императором, семь курфюрстов торговались с кандидатом в императоры (хотя начиная с 1439 года императорами бессменно становились представители австрийской династии Габсбургов). Вольные города сформировали особую среду германской цивилизации, в которой место рыцарей-разбойников и мрачных монахов средневековых легенд заняли совсем другие типажи: «деловой человек», бюргер-предприниматель (типичный пример – Фуггеры), деятель гуманистической культуры, как нюрнбергский патриций Виллибальд Пиркгеймер, купец-меценат (знаменитейшие книгоиздатели Антон Кобергер или базелец Иоганн Фробен). Не смотря на религиозные конфликты и затяжные войны, раздробленная Германия процветала – этот факт является серьезным контрдоводом в отношении утверждения, что государственное единство является непременным условием существования нации. Символическое изображение иерархии имперских сословий, 1606. Верхний ряд — курфюрсты, второй — герцоги и маркграфы, третий и четвёртый — графы, пятый и шестой — имперские города. Имперские округа Германии.
ВЛАДИМИР-III: Особый интерес Нострадамуса к Венгрии понятен – в XVI веке эта страна, наряду со Средиземноморьем, была полем битвы европейских стран с Турцией (расклеиваемые в городах Германии информационные листки регулярно сообщали обывателям новости о событиях на этом фронте). Битва при Мохаче, в результате которой, согласно традиционной венгерской историографии, произошло завоевание Венгрии, была лишь самым крупным эпизодом серии венгерско-османских войн, которые начались еще в 1513 году, а в 1521 османская армия захватила Белград, что открыло путь в центр страны. Крупнейшие европейские державы в это время были заняты решением вопроса, кто будет контролировать Италию в ходе очередной итальянской войны, и в 1529 году османы уже осаждали Вену (так далеко вглубь Европы мусульманские войска не забирались со времен битвы при Пуатье 732 года). Австрийский эрцгерцог Фердинанд Габсбург добился избрания королем Чехии и Венгрии, но на территории Венгрии, ещё не попавшей под власть турок, тут же началась война между сторонниками Фердинанда и другого претендента на венгерский престол Яноша Запольяи, при этом венгерские магнаты постоянно переходили из одного лагеря в другой, преследуя только собственные выгоды. Теперь османское правительство поддерживало Яноша против Фердинанда, а 23 июля 1533 года в Стамбуле заключён первый австро-турецкий мирный договор, согласно которому большая часть Венгрии оказалась под властью Яноша Запольяи и в вассальной зависимости от турок, а земли на западе и северо-западе Венгрии отошли к Австрии, обязавшейся за это ежегодно выплачивать падишаху 30 тысяч дукатов (103,2 кг золота). Война между сторонниками Яноша и Фердинанда продолжалась в Венгрии и Хорватии вплоть до 1538 года, и османские войска опять принимали в ней участие. В 1538 году укрепившийся в Трансильвании Янош заключил с Фердинандом мир и союз против османов (воистину, дипломатии XVI века все было возможно!) В 1541 после очередной гражданской войны в Трансильвании османские войска ликвидировали Восточно-Венгерское Королевство и продолжали воевать с австрийцами до 1544 года. Мир 1547 года возобновлял раздел Венгрии и выплату 30000 дукатов. Приходится встречать утверждения, что венгры отчасти чувствовали свое родство с турками, поскольку еще в IX веке их предки жили на Урале по соседству с тюркскими племенами и т.д. Но это всего лишь академические фантазии XIX-XX веков, касающиеся небольшого круга лингвистов, а в веке XVI веке католик-венгр менее всего видел родича в турке-мусульманине, чей язык был насыщен арабизмами еще больше, чем русский язык XVIII века – западнизмами. В 1551 в Трансильвании вновь начинаются военные действия. Османские войска разгромили сторонников австрийского влияния. В 1552 австрийские, испанские и венгерские войска атаковали турецкую крепость в Сегеде, а османские войска осадили Темешвар и вторглись в Верхнюю Венгрию. Продолжалась борьба австрийских войск со сторонниками независимости, пытавшимися опереться на османскую поддержку. В конце концов, эрцгерцог отказался от Трансильвании, куда в 1556 вернулся Янош Жигмонд при османской поддержке. В 1559 между Священной Римской Империей и Великим Османским Государством наступил мир. Венгрия около 1550 года.
ВЛАДИМИР-III: Нидерланды (это понятие тогда распространялось на территорию современных Королевств Нидерландов и Бельгии, Великого Герцогства Люксембург и французского Артуа) оказались в составе Габсбургской Державы случайно с т.з. национально-патриотических теорий XVIII-XX веков и ничуть не случайно (в результате раздела «бургундского наследства» в 1477) с т.з. династического права средневековья. В современной Европе, где происходят интеграционные процессы и сближение стран в масштабе всего континента, династические усилия Габсбургов по объединению Европы должны получить самую положительную оценку. По Прагматической санкции 1549 года и Аугсбургскому миру, 17 областей Нидерландов включены в Священную Римскую Империю в качестве неделимого наследственного имперского округа. В 1555 весь округ перешел под власть Филиппа Испанского. В политическом отношении в Нидерландах царило своего рода «двоевластие»: с одной стороны – правительственный аппарат, подчиняющийся центральным властям Габсбургов, с другой – власть наместника (генерального статхаудера). В 1555 году на этом посту королеву Венгрии Марию Австрийскую сменил герцог Савойский Эммануил Филиберт, а его сменила 4 года спустя Маргарита Пармская. В 1558 году штатгальтером Голландии становится Вильгельм Оранский. Хотя впоследствии много было сказано о национальном аспекте будущей Нидерландской революции, религиозный фактор играл куда большую роль в желании говорящих на близких к нижнеменецкому голландско-фламандском и фризском наречиях бюргеров и знати порвать с испанской монархией. И экономический фактор также. Мария Австрийская Эммануил Филиберт Савойский Маргарита Пармская Вильгельм Оранский
ВЛАДИМИР-III: Швейцария в представлении других европейцев имела репутацию почти идеальной «крестьянской республики» (в создании такой репутации особенно преуспел Макиавелли, идеализируя удаленных от цивилизации крестьян-воинов), что далеко не соответствовало действительности. Страна, а точнее бюргерская верхушка кантонов, продавала своих солдат, которые при этом отличались большими претензиями и могли взбунтоваться в случае невыплаты или задержки жалования (а такое в ту финансово безалаберную эру случалось нередко). Швейцария – еще один образчик отсутствия в средневековье национального вопроса – уже достигла своих современных границ и местами вышла за них. В разных кантонах говорили на немецком, провансальском, итальянском, рето-романском языках, одни кантоны приняли реформацию, другие сохраняли верность католицизму. Хотя протестанты проявляли столь же сильную нетерпимость к еретикам и ведьмам, как и католики, все же отличие наблюдалось: Жан Кальвин за считанные годы превратил Женеву в скучнейший город Европы, в котором запретили танцы, украшения, театральные постановки, разбивали зеркала, боролись с вилками (сатанинским изобретением, которым в наше время пользуются все верующие, включая кальвинистов) и требовали каторжной работы с восхода до захода солнца. В 1555 году против кальвинистской теократии подняли неудачное восстание женевские либертины.
ВЛАДИМИР-III: В Англии 1550-е годы – эпоха кульминации реформации и окончательного создания Англиканской церкви, подчиненной монарху. Идея национальной церкви в Англии оформляется в противостоянии влиянию папы римского. Она уже почти соответствует национальной идее Нового времени. Реформация шла рука об руку с языковой революцией. Но именно в это десятилетие в Англии возникло попятное движение: Мария Тюдор в 1553 году попыталась вернуть Англию в строй католических держав (с 1554 она также стала супругой будущего Филиппа II и с 1556 королевой Испании). Был ли шанс у этого возвращения в католицизм? Могла ли Мария прожить дольше (она скончалась в возрасте 42 лет от последствий охватившей всю Европу эпидемии «лихорадки»)? Либо оставить наследника престола, который сохранит верность Риму? Вокруг трона уже сформировалась стойкая оппозиция – от самых знатных вельмож до простонародья (в правление Марии ходили лубочные карикатуры, изображавшие «кровавую королеву» в образе самки со множеством сосков, выкармливающих епископов, попов и испанцев). Желание реформации и начала новой эпохи в истории Англии было столь велико, что смерть Марии и восхождение на престол Елизаветы в 1558 году воспринималось населением (кроме самых закоренелых католиков-папистов) как праздник.
ВЛАДИМИР-III: Остальные страны у Нострадамуса, как на римской дорожной карте (Пейтингеровой таблице), расплываются и истончаются по краям Ойкумены. Им посвящены отдельные упоминания, как правило, в связи с центральной зоной предсказаний. В этом топография Нострадамус сходна с топографией «Опытов» Мишеля Монтеня (соседа Нострадамуса), чьи топонимы и мифологемы также концентрируются вокруг оси Париж – Рим – Стамбул. Можно с уверенностью утверждать, что Нострадамус ничего или почти ничего не знал о Скандинавии, России, Польше, Америке, Восточной и Юго-Восточной Азии – и в этом его кругозор все же уже, чем кругозор некоторых его современников. Возможно, живи он в Испании, «центр тяжести» его картины мира был бы смещен в южном, юго-западном направлении, включая новые испанские владения в Новом Свете, а если бы Нострадамус был венецианцем, гораздо больше было бы упоминаний славянских стран. Но перед нами типичная «франкоцентрическая» картина мира с креном в область Средиземноморья.
ВЛАДИМИР-III: Что же волновало в это десятилетие (1550-е годы) интеллектуальную Европу? Сразу следует заметить, что даже в XVI веке элементарная грамотность была уделом меньшинства. Около 1720 года во Франции грамотных было 34% - и это можно считать средним показателем по Европе в целом, поскольку в протестантских странах уровень грамотности был выше, в католических странах Южной Европы – ниже, а в православных странах – еще ниже (в Российской империи в 1850 грамотных было всего 7% населения, а в Испании ещё в 1860-х годах из 72151 муниципального советника 12479 не умело ни читать, ни писать). Учитывая, что в раннем и даже высоком Средневековье грамотность населения не превышала 1-2%, можно говорить о переломе в XIV-XV веках и дальнейшем росте грамотности практически во всех странах Европы, кроме России и Османских владений, причем реформация и контрреформация сыграли в этом процессе определяющую роль. Среди горожан грамотность была гораздо выше, чем среди крестьян, а среди мужчин – в 2 и более раза выше, чем среди женщин, даже в знатных сословиях. При этом до 1% населения в Средневековой Европе можно считать образованными людьми, которые читали латинские книги и имели представление о категориях Аристотеля. Впоследствии волна роста грамотности в ХХ веке создала иллюзию всеобщей образованности, но в XXI веке наблюдаем по-прежнему небольшой слой интеллектуалов на фоне формальной всеобщей грамотности. Не смотря на некоторый упадок протестантизма после смерти Лютера (1546) и Цвингли (1531), споры католиков и протестантов по прежнему играют главную роль в европейском интеллектуальном пространстве. Последователи Лютера – Филипп Меланхтон и гносиолютеране (Маттиас Флациус, Николуас Амсдорф, Иоахим Вестфал) разошлись в ряде вопросов догматики и возможности компромисса с католиками. В 1560 году на короткое время филлипистам удалось одержать верх над гнесиолютеранами и распространить своё влияние по всей Саксонии. Центром филлипистов стал Виттенберг. Немецкие католики не складывали оружия в борьбе с «лютеровой ересью». Уроженец Любека картезианец Лаврентий Сурий в беспощадной борьбе с протестантством уподоблет его исламу. Тридентский собор, который тянулся с перерывами с 1545 по 1563 год, вместо запланированного компромисса с протестантизмом и восстановления единства христианской Европы окончательно осудил лютеранство и превратил Реформацию в раскол, открыв дорогу контрреформации. Когда современные верующие историки заявляют, что «в прошлом» все люди были верующими, они почему-то имеют в виду именно свою веру – постсекулярную реакцию на новые знания, апеллирующую скорее к невежеству и «образованщине», чем к бэконовской максиме о самоценности знания. Но в XVI веке интеллектуалы еще не были вынуждены соблюдать охранительные антиномии, а поэтому почти все сколько-нибудь образованные люди вступали в конфликт с религиозным мировоззрением. Итальянский врач, естествоиспытатель (он описал большой круг кровообращения) и философ Андреа Чезальпино по причине своей нелюбви к схоластике заслужил обвинения в безбожии, но не подвергся суду инквизиции и даже не был стеснен в своей преподавательской деятельности. Факт этот находит себе объяснение отчасти в самом характере его философского учения, оставлявшего место чудесам даже в естественном порядке природы, отчасти в благосклонном отношении к нему Римской курии, однако Чезальпино решительно отвергал веру в тёмные силы, в магию и волшебство, столь распространённую в его время (например, образованный юрист и историк Жан Боден призывал к решительной расправе с ведьмами; да, самый дремучий традиционалист-фундаменталист XXI века, окажись он в веке XVI, заслужит репутацию опасного вольнодумца и еретика). Но встречались в XVI веке и настоящие материалисты. Неаполитанец Симоне Порцио, преподававший в местном университете, в 1544 по приглашению герцога Козимо I Медичи переехал в университет Пизы, где ему была предложена высокая ставка. Как философ Порцио придерживался в значительной степени материалистических взглядов, в том числе разделял точку зрения о смертности души. Главные труды: «De coloribus oculorum liber» (Флоренция, 1550), «De humana mente disputatio» (1551), «De dolore liber» (1551), «De capitis doloribus encomion» (1551), «De rerum naturalium principiis libri II» (Неаполь, 1553). В эти же годы во Франции каноник церкви в Маконе Тиар де Понтюс в своих многочисленных философских диалогах, где по образцу пифагореизма математика соединялась с музыкой и на обеих этих колоннах базировалась еще очень сходная с астрологией астрономия, пропагандировал космологическую систему Коперника. Профессор Коллежа кардинала Лемуана в Париже Шарль де Бовель сочетает математику и мистику в гуманистическом ключе: человек есть связующее звено мироздания, единение всякого бытия, центр всего, поскольку он – природное зеркало всех вещей – наполнен внутри себя их разумными основаниями. Отражая в себе весь мир, человек есть око Вселенной, он не только созерцает её, но также преобразует её и радеет о ней. Разумеется, в подобной роли может выступать только человек образованный и просвещённый, живущий интересами разума – именно в нём, в мудреце, этом духовном средоточии всего, мир обретает законченную совершенную форму (из трактата «О мудреце» 1511 года). Профессор Коллежа Трёх Языков гуманист-мистик и эрудит-утопист Гийом Постель в 1552 году опубликовал книгу «Сокровище Вселенских Пророчеств», которая во многом предвосхищает творчество Нострадамуса. Он – специалист-гебраист – считал необходимым создание всемирной монархии под скипетром французского короля и с единым древнееврейским языком, выступал с апологией Великого Османского Государства (трактат 1560 года «О государстве турок»). Отсутствие высоких покровителей повлекло обвинения в ереси со стороны инквизиции, которая в 1555 признала его безумцем (с формулировкой non malus sed amens) и подвергла тюремному заключению в Венеции, куда Постель прибыл, чтобы предотвратить включение своих сочинений в первое издание Индекса запрещенных книг (вышло в 1559). К 1560 году Мишель Монтень уже задумывает первые из своих опытов, а его учитель Марк Антуан Мюре мечется между Парижем, Венецией и Падуей, обвиненный в содомии и ереси. Его книга «Чтения на различные темы» (1559) сочетает учёность со стремлением к разнообразию и высоким интеллектуальным развлечением. Рядом в Парме в 1553 году категорический противник школьной схоластики Марио Низолио издает «De veris principiis et vera ratione philosophandi contra psudophilosophos». За пределами франко-итальянской зоны философия процветает усилиями португальского дипломата, историка и композитора Дамиана ди Гойша, назначенного в 1548 главным хранителем (гуарда-мором) Торре-ду-Томбу (Королевских архивов). Его сочинение 1554 года «Urbis Olisiponis descriptio» также заподозрено в ереси и вольномыслии. 1550-е годы – апогей творчества величайшего испанского мистика Луиса де Гранады. Оба его главных сочинения «Книга молитв и медитаций» (1554) и «Путеводитель для грешников» (1556) внесены в Индекс запрещенных книг по причине влияния протестантизма, но одобрены Тридентским собором. Саламанкская школа, созданная доминиканским монахом уроженцем Бискайи Франсиско де Витторией, развивая комментирование к вопросам 77 («Об обмане, совершаемом при покупках и продажах») и 78 («О грехе ростовщичества, совершаемом при даче взаймы») из второй части «Summa Theologiae» Фомы Аквинского, в середине века дает серию потрясающих открытий в области экономики, которые в наше время вполне достойны Нобелевской премии: разграничение рыночного и затратного способов ценообразования в соответствии с числом участников рынка (Франсиско де Витория), формулирование теории паритета покупательной способности денег (Доминго де Сото, иезуит Педро де ла Гаска), открытие количественной теории денег (Педро де ла Гаска), разработка теории свободного рынка (иезуит Хуан де Матьенс). К сожалению, эта блестящая экономическая теория никак не помогала испанской экономической практике, и скоро сложилась пословица: «Quod natura non dat, Salamantica non praestat» («Что не дает природа, Саламанка не восполняет»). В это же время священник-доминиканец Бартоломе де Лас Касас восстал против испанской политики в Новом Свете, подверг сомнению завоевание Америки, насильственное распространение христианства среди индейцев и даже оправдывал человеческие жертвоприношения (поскольку индейцы построили политическое общество без помощи откровения, не может быть и речи о том, чтобы использовать непонимание ими христианства как предлог для их порабощения). Усилия Лас Касаса также большей частью носили теоретический характер, хотя, конечно, после реформ 1542 года положение индейцев в испанских и португальских колониях значительно улучшилось. В Англии президент Королевской коллегии врачей и упорный католик Джон Кайус в своих ученых трудах «De Mendeti Methodo» (1554) и «Account of the Sweating Sickness in England» (1556) поставил во главу угла научный эксперимент. В 1555 Полидор Вергилий – итальянец, сроднившийся с Англией, издал написанный еще в 1507-1513 гг. тенденциознейший труд «История Англии», но ценен своей энциклопедией изобретений – эпоха нуждалась в осознании новизны. Гиперкритическая позиция французского математика Пьера де ла Раме позволяла ему встать во главе всеевропейской борьбы с наследием Аристотеля, и, хотя его действия подпадали под санкции строгого эдикта короля Людовика XI против номиналистов и в защиту Аристотеля (1473), де ла Раме в 1550-х снова преподает в Collège de France и борется с Аристотелем и Сорбонной, требуя признать тождественность логики и диалектики. В 1556 Доминго де Сото публикует свое самое крупное произведение в сфере теологии «De justitia et jure», а итальянский математик, инженер, философ, медик и астролог (энциклопедизм в те времена был нормой) Джероламо Кардано в 1557 издал в Базеле небольшую энциклопедию «О многообразии вещей». В следующем году в свет выходит «Confessio, Symbolum, norma fidei» – попытка итальянского философа, юриста и теолога Якопо Аконцио внести согласие в разнородные убеждения и секты протестантизма с помощью отбора для этого нескольких общих начал в одно общепротестантское верование (он пришел к выводу, что сущность христианского учения могла быть сведена к некоторым общим началам, в число которых не входили пресуществление, Троица и тому подобные положения, часто порождавшие разноречия теологов и преследования инаковерующих. Его сочинение имело многих подражателей, но было плохо встречено католическим духовенством и его приверженцами. Автор бежал из родного Тренто в Страсбург, а затем в Англию – под покровительство только что взошедшей на престол Елизаветы. Венеция же собирала славянских эрудитов: в 1560 там опубликован труд хорватского философа Франческо Патрици «Della historia dieci dialogi (Della historia dieci dialoghi)», также ополчившегося на Аристотеля платоновским оружием. В XVI веке историческая наука окончательно перестала быть описательной и стала исследовательской дисциплиной. Во всех странах Европы наблюдается усиленный интерес к далекому и недавнему прошлому. Историк, нашедший щедрого мецената, мог посвятить всего себя любимому делу: как, например, помешанный на античности библиотекарь Иоганна Якоба Фуггера Иероним Вольф, который в 1557 году опубликовал свой «Corpus Historiæ Byzantinæ», фактически впервые введя в научный оборот термин «Византия» (хотя во Франции Византию стали называть Византией только в 1648 году, а в англоязычной научной литературе этот термин впервые употреблен в 1857). В области юриспруденции шел процесс критики теорий римского права со стороны гуманистов, которые (во Франции в первую очередь) призывали к изучению реалий обычного феодального права и учета национальных особенностей правовых систем (в доидеологические эпохи трудно определить, кто «левый», а кто «правый» – ведь такая постановка вопроса «левыми» гуманистами объективно работала на «феодальную реакцию», хотя эта последняя столь же объективно противостояла королевскому абсолютизму и, по выражению Виктора Гюго, как ястреб, высидела «орлиное яйцо – свободу»). Эпоха смешивала прогресс с реакцией и сословные интересы с общественными: когда никому не известный двадцатипятилетний студенчик юридического факультета Орлеанского университета анархо-республиканец Этьен де ла Боэси распространил свое еще ненапечатанное творение «Рассуждение о добровольном рабстве», он руководствовался сложным комплексом позднесредневековых переживаний и представлений, малопонятных эпохе Нового времени. Чтение «Рассуждения» подтолкнуло Монтеня к созданию «Опытов». Распространено мнение, что католическая (прежде всего иезуитская) реакция на протестантизм, особенно в его лютеранской версии, не оставлявшей места для свободы воли ни в религии, ни в политике, подготовила будущее обоснование конституционализма, примат гражданских прав и ограничение своеволия властей, но реальная картина происходивших по всей охваченной реформацией Европе событий этого плана сложнее. Во-первых, отцом конституционализма (если не заглядывать в Античность) можно считать жившего задолго до Реформации Марсилия Падуанского, а во-вторых, во всех странах Европы, где оказывалось крупное инаковерующее меньшинство (католики в Англии, кальвинисты во Франции), вопрос о взаимоотношениях этого меньшинства с официальной правящей религией мог решиться путем создания некоей «нейтральной зоны» законодательства, выведения его из под прямой зависимости от религиозных авторитетов одной из сторон. В Германии, которая навсегда разделилась на католическую и протестантскую части, решение вопроса предложено на путях религиозной федерализации (принцип Аугсбургского религиозного мира 1555 года «cujus regio, eius religio» – лат. «чья страна, того и вера»). Хотя во Франции в ходе позднейших гугенотских войн также наблюдалась регионализация инаковерующих общин, это не могло стать выходом по причине уже совершившейся централизации страны, и оставался единственный путь – путь умеренных католиков, составивших к концу 1550-х т.н. партию «политиков». Этому в меру сил препятствовали контрреформационная фракция внутри католицизма и крайние группы протестантов, быстро теряющие все достоинства, предоставляемые Реформацией, но взамен приобретающие все ее недостатки: крайнюю нетерпимость, вмешательство духовных авторитетов в жизнь общества и отдельного человека, утерю того интеллектуального европейского универсума, который создавался единой церковной организацией. Европа вступала в эпоху кровавых религиозных войн, унесших куда больше человеческих жизней, чем все атеистические безбожия будущего. Лаврентий Сурий Луис де Гранада Мишель де Монтень
ВЛАДИМИР-III: ВЛАДИМИР-III пишет: Иероним Вольф, который в 1557 году опубликовал свой «Corpus Historiæ Byzantinæ», фактически впервые введя в научный оборот термин «Византия» Впрочем, Нострадамус уже активно оперирует этим топонимом - в ЦЕНТУРИЯХ "Византия" встречается (почти во всех книгах) 16 раз (!) - чаще, чем Венеция (13 раз).
ВЛАДИМИР-III: За пределами интересов Нострадамуса оставалась Северная и Восточная Европа, а также в значительной степени исламский мир. В XVI веке этот последний переживал в интеллектуальном отношении не лучшие времена. Любой современный учебник исламской философии цветет множеством школ и имен в VIII-XIII веках и совершенно неожиданно обрывает повествование на XIV веке, чтобы перескочить в неопределенное «новое время». В IX-XII веках главным течением философии в исламских странах был, несомненно, понятный и близкий Фоме Аквинскому и Саламанкской школе восточный аристотелизм (крупнейшие представители – Аль-Кинди, Аль-Фараби, Ибн Сина, Ибн Туфайл, Ибн Рушд). Но со смертью любимца европейских схоластов Аверроэса в 1198 году это философское направление практически исчезает (к радости последователей аль-Газали, который активно боролся против мусульманских перипатетиков и вообще недолюбливал философию как явление). Спустя 6 лет – в 1204 – умирает Маймонид (тоже перипатетик; поскольку большая часть евреев в это время проживала в исламских странах, еврейская средневековая философия может рассматриваться в контексте именно исламской, а не европейской философии). Философская школа мутазилитов (обеспечивающая идейное оформление одноименного религиозно-политического движения) продержалась в Хорезме до его завоевания монголами в 1220-х годах. XIV век почти единодушно выносится за пределы т.н. «золотого века ислама» и считается эпохой упадка исламской цивилизации в целом. Исламская философия превращается в начетничество и комментирование авторов былых времен. Сирийца имама Ибн Каййима аль-Джаузийю (1292-1350) больше всего волнует соблюдение ритуалов и правовых норм шариата (как если бы Фома Аквинский посвятил всю «Сумму теологии» рассказам о том, как те или иные молитвы помогают верующим попасть в рай). Если в «золотом веке ислама» крупнейшие арабские и персидские ученые не только обеспечили связь Запада с Античностью, но и предвосхитили многие будущие открытия западных ученых (например, Аль-Джахиз в IX, Бируни в XI и Насир ад-дин Туси в XIII веке сформулировали общие идеи теории эволюции Дарвина и теории влияния среды на живые существа Ламарка, а Туси даже назвал ближайшим родственником человека обезьяну), то после XIV века видим лишь комментирование Корана и мистику суфийских орденов. В 1550-х еще не родился перс Мулла Садра (1571-1636), являющийся наиболее значимым и влиятельным философом в исламском мире за последние четыре века, который соединит суфийские учения с неоплатонизмом и аристотелизмом. Около 1000 года исламская цивилизация не имела никаких препятствий, чтобы стать научно-технологической глобальной цивилизацией, которой является в настоящее время пресловутый Запад. И если около 1500 года такая перспектива, похоже, окончательно была потеряна, ответ на вопрос: почему это случилось? надо искать во внутренних закономерностях развития самих исламских стран. Обычно, когда обозначают факторы, сделавшие европейскую цивилизацию мировой, называют Великие географические открытия и влияние Большой чумы 1346-1354 годов на технологический прогресс в Европе в связи с нехваткой рабочих рук, но можно указать и на образовательный фактор: мусульманские медресе в отличие от европейских университетов давали лишь богословское дипломированное образование (в них не было и не могло быть факультетов свободных искусств). Еще один фактор, который иногда рассматривают в качестве фатального в отношении заката исламской цивилизации, – изменение конфессионального состава населения. Если в VIII веке на завоеванных территориях мусульмане едва ли составляли большинство и вынуждены были веками уживаться с христианами разных толков, иудаистами, зороастрийцами, приверженцами гностических учений и иных вер, то к XIV веку, в результате войн и погромов (Тамерлан едва не уничтожил всех ассирийцев в своих владениях), а также преобладания суннитских течений над шиитскими в большинстве исламских стран, их население становится более гомогенным. Правда, это не относится к владениям Великого Османского Государства, где сосуществуют в XVI веке сунниты, шииты, православные, миафизиты армяне и копты, униаты и католики, иудаисты и отдельные сохранившиеся гностические группы (мандеи, йезиды). А поскольку немусульманские культурно-религиозные традиции могли передать Западу свой исторический багаж, возникала проблематика освоения католической Европой этого наследия. Известное из истории России греческое влияние XV-XVI веков ни в какое сравнение не идет с «миграционным кризисом», в результате которого в Италии появились массовые греческая и албанская диаспоры, а внутри этих диаспор появляются греческие учебные заведения. В XVI веке европейский книжный рынок буквально наводнен греческими рукописями и первопечатными книгами (не смотря на отдельные случаи фальсификаций, в большинстве это была высококачественная продукция). В 1550-х годах крупнейшим популяризатором греческих штудий становится автор «Туркогреции» профессор Тюбингенского университета Мартин Крузий.
ВЛАДИМИР-III: Но все вышеперечисленное не касалось «домашнего православия» в Великом Османском Государстве и России. Здесь также эпоха цветения византийской религиозной философии, великих соборов, борьбы ересей и последнего взлета неоплатонизма безвозвратно ушла в прошлое. В XIV веке последней крупной философской школой внутри православия стал исихазм, который из Византии проник на Русь, но полностью отторгнут в Грузии. С философскими школами IV-VIII веков исихазм имеет мало общего. Гораздо заметнее его коннотации с исламским суфизмом. Не случайно первый паламитский император Иоанн Кантакузин так любил пляски дервишей. Непосредственной аналогией молитвенной практики исихазма является зикр хафи. В XVI веке и эта традиция стала иссякать, и больше ничто внутреннее (не считая католических и протестантских влияний) не оживляло интеллектуальное пространство православия вплоть до некоторого оживления в связи с дискуссиями вокруг имяславия в начале ХХ века. В России же национальная философия с самого начала стала обращаться вокруг идеи избранности и особости России (теория Третьего Рима, особенно популярная при Иване IV; а вот на Западе Фома Аквинский или Фрэнсис Бэкон несоизмеримо меньше были взволнованы национальным величием Италии или Англии), а все иные течения беспощадно давились, в т.ч. по причине их связи с европейским неправославным дискурсом. К счастью для себя, Иван Федоров и князь Курбский находили себе «другую Россию» в лице Великого Княжества Литовского и Русского, поэтому уже в XVI веке идейная эмиграция из России становится заметным явлением в масштабах Восточной Европы. В начале 1550-х в Москве идет борьба дьяка Висковатого против западного влияния на русскую иконопись (Висковатов вообще терпеть не мог «латинство» и «луторство», зато симпатизировал исламу и конкретно Крымскому ханству). Заодно собором осужден нестяжатель, антитринитарий и противник доктрины об искуплении Феодосий Косой (Косой также бежал в Русскую Литву, где нашёл благоприятные условия для пропаганды своего учения). В 1556 году в Троице-Сергиевом монастыре скончался Максим Грек, но его влияние в последние 30 лет жизни на русскую интеллектуальную жизнь было минимальным. Еще один нестяжатель – Артемий Троицкий – предсказуемо бежал в Русскую Литву. Но фоне антитринитариев и нестяжателей выделяется Ермолай (будущий в монашестве Еразм), который фактически становится главным «официальным» мыслителем, также являясь сторонником сильной царской власти. На фоне прогрессирующего Запада исламский мир XVI века впадает в ту интеллектуальную летаргию, которая продолжается до нашего времени (раскрытие империалистических или сатанинских заговоров против мусульман – не в счет). Если вспомнить некоторые альтернативноисторические сценарии, по которым завоевавший всю Европу где-то в VIII-IX веках ислам обеспечивает более высокий уровень развития цивилизации, то даже если исламская Франция или Германия Х века будут более развитыми странами сравнительно с христианскими Францией и Германией того же Х века, то исламские Францию и Германию XVI века постигнет примерно та же судьба, что и исламский Египет или Марокко того же столетия: экономический кризис, сокращение населения, превращение интеллектуальных штудий в начетничество, ограниченность образования чтением и толкованием Корана, а литература и философия исламской (допустим) Англии XIX мало чем отличались бы от литературы и философии Сомали. Запад, кажется, преодолел циклизм развития цивилизаций, из которого никак не может вырваться остальная Евразия.
ВЛАДИМИР-III: Обзор интересующего нас исторического периода можно завершить картиной быта и повседневной жизни европейского человечества в середине XVI века. Людей было в несколько раз меньше, чем сейчас, и подавляющее большинство из них проживало в сельской местности. Население мира (млн. человек): Австралия и Океания – 3 Азия – 378 Америка – 22 (считая население Северной Америки равным 6 млн. человек, по Дж.Даймонду) Африка – 90 Европа – 89 Всего – 582 Население отдельных стран (млн. человек) Китайская Срединная Империя – 179 Индийские государства – 117 Великое Османское Государство – 30 Япония – 21 Владения Испанских Габсбургов – 19 (не считая колоний) Франция – 17 Испанская Америка – 14 Владения Австрийских Габсбургов – 7 Корея – 7 Польша и Литовско-Русское Княжество – 7 Иранское Царство – 6 Российское Государство – 6 Англия и Ирландия – 5 Вопреки расчетам современных поборников традиционных ценностей, от 10 до 30% населения вообще ни разу в жизни не вступали в брак – и это были не только представители католического духовенства. Средняя продолжительность, упавшая было с 40 лет до 29 в эпоху чумных эпидемий XIV века, вновь доросла до 40 – причем, следует помнить, что средняя продолжительность жизни знаменитых людей будет заметно больше средней в обществе в целом, поскольку те, кто умирал во младенчестве и детстве, в анналы истории не попадают. Средняя продолжительность жизни европейских монархов (королей Англии, Шотландии, Франции, Испании, Португалии, Швеции, Дании и Польши, а также германских императоров, князей Саксонии, флорентийских герцогов, русских царей и османских султанов – всего 66 монархов) в XVI веке достигает 52 лет, а средний возраст вступления на престол – 27 лет.
ВЛАДИМИР-III: Многодетность компенсировала огромную детскую смертность (из 8 известных детей Ивана IV до 3 лет дожили всего 3, а из 12 детей Филиппа Испанского 6 скончались в младенчестве, и еще 2 дожили всего до 7 лет). Но население росло. В XVI веке наряду с демографическим коллапсом в Америке и демографическим застоем в исламских странах, наблюдался очень быстрый рост населения в Китае, рост населения в Европе в целом (хотя в Испании, Франции и ряде местностей Италии во второй половине века по разным причинам он сменился спадом) и небольшой рост в Индии. Моралисты называли XVI век в истории Германии «столетием пьянства», но население страны, опять же необъяснимым для моралистов образом, выросло за эти 100 лет на треть. Хотя подавляющее большинстве населения по-прежнему проживало в сельской местности и кормилось сельским хозяйством (редко иными промыслами: рыболовством, добычей руд), именно в XVI веке в Европе начинается неконтролируемый рост городского населения и его люмпенизация (разорившиеся крестьяне, военные и религиозные беженцы). Современники отмечают стремительный рост бродяжничества и нищенства. В самых богатых городах Нидерландов и в Лондоне доля пауперов (бедняков, не плативших никаких налогов, не имевших собственности и живших случайным заработком, а то и милостыней) колебалась от 20 до 40% населения. Во Фландрии и Голландии 25-30% сельского населения были поденщиками. В России уже в XVI веке появляется многочисленные т.н. «гулящие люди» – вольные ремесленники, которые не несли никаких государственных повинностей, не платили податей и были падки на участие в бунтах и мятежах. Во всех странах власти боролись с бродяжничеством самыми суровыми мерами – этим отчасти компенсировалось отсутствие во Франции и Англии в XVI веке крепостничества (оно было заменено денежной рентой и другими формами зависимости). Создавались работные дома, а в некоторых случаях магистраты даже санкционировали попрошайничество своих подопечных, выдавая им специальные жетоны на право сбора подаяния. Вообще уголовное законодательство в XVI веке значительно ужесточилось. Принятое в Германии Карлом V Peinliche Gerichtsordnung (Уголовно-судебное уложение) предусматривало даже казнь несовершеннолетних преступников (младше 14 лет), если «злостность восполняла недостаток возраста». Окажись мы на мостовых западноевропейского города XVI века, нас поразит грязь на улицах и подолах женских платьев, ветхие деревянные строения среди редких каменных домов и стен, отсутствие тротуаров, узость улиц, скученность населения и вездесущность воров-попрошаек – от юных существ, которые никогда не посещали школу, до преждевременно состарившихся бомжей и бомжих с покрытыми оспинами землистого цвета лицами, – все в лохмотьях и насекомых-паразитах. Крикливое роскошью богатство 1% населения черпалось из бедности остальных 99%. Прибавьте сюда периодические эпидемии самых разных болезней (в XVI веке половина европейцев переболела сифилисом), голодовки, ранние заморозки (хотя вековое понижение средней температуры в XIV-XV веках сменилось заметным потеплением в XVI, когда историки фиксировали несколько бесснежных зим к западу от Рейна), пожары и наводнения. Медицина, конечно, существовала, но большая часть болезней не излечивалась, а количество выживших инвалидов едва ли было меньше, чем сейчас по данным Пенсионного Фонда. Отдельная тема – гигиена позднего Возрождения. Если в XIII-XV веках мы встречаем повсеместно в Европе бани, но в начале XVI неблагоприятная эпидемиология покончила с общественными местами для мытья (часть из них была закрыта в ходе борьбы с публичными домами), хотя считать, что европейцы того века вообще не мылись, было бы преувеличением. Разрешить вопрос могло бы изучение производства мыла на душу населения – если оно существенно не сократилось после 1500 года, то мы не вправе так уж воротить нос от надушенных для уничтожения неприятного запаха принцесс. Но следует представлять, что даже прославленные русские бани Новгорода и Пскова не давали той степени гигиены, которую мы имеем в XXI веке. Люди мылись не чаще одного раза в неделю (было и гораздо реже), вылавливали тараканов из щей, пили воду из ближайшей речки или озера (колодцев также было мало) и там же стирали одежду. Разорившийся дворянин, сидящий в одной накрахмаленной рубахе при свече в каморке с облезлыми стенами и писком мышей за чтением Фукидида с кружкой пива и ломтем черствого сыра…
thrary: А у чому саме розпорошеність Священної Римської Імперії Германської Нації?
ВЛАДИМИР-III: Еще в 1356 возобладала тенденция, обратная централизаторским тенденциям во Франции, Англии, Кастилии. Это понятно и неизбежно. В отличие от сих последних, СРИГН позиционировала себя принципиально как "всемирная империя". И не могла разменяться на национальное государство (какое? вплоть до 1648 в состав империи формально продолжала входить Северная Италия, которая, к тому же, была более экономически развитая, чем немецкие земли, так что национальное немецкой идее в средние века не везло). И на этом (как Лютер) стояла до конца (даже в XIX веке девизом австрийского кайзера был: Австрия должна править миром!, и еще в 1915-1916 такие идейные закидоны встречаются в серьезной литературе - школьной в т.ч.)
thrary: Низькі землі були приблизно так само розвинуті як і Північна Італія. Ну і Швейцарія та Вендські міста були розвинуті. Більш вам скажу, аж до 19 ст. приблизно ніхто у Европах національні держави не будував.
ВЛАДИМИР-III: Да, правильнее сказать "централизованное". Но Фландрия - еще не вся Германия, тем более, что до 15 века Фландрия была фактически частью Франции.
ВЛАДИМИР-III: Но не все было так мрачно в XVI столетии (вообще, баланс счастий и несчастий человечества в целом до сих пор сводился положительно, иначе оно бы давно вымерло, как вымерли некоторые древние цивилизации). На полях созревал урожай, росли сытые и здоровые дети, любимые родителями (нередко степень бедности и богатства крестьянского хозяйства зависела от количества выживших и выросших мальчиков), фасады новеньких домиков радовали глаз побелкой, в городах били фонтаны, башенные часы, установленные в 1354 году в Страсбурге, не имели маятника, зато отмечали часы, части суток и праздники церковного календаря, публичные смертные казни (в те времена все казни были публичными, их смотрели даже дети, и никаких массовые девиаций в связи с этим не наблюдалось – хотя существует теория массовой психической ненормальности людей Средневековья, в результате чего им являлись божества и святые, как алкоголику – любимые видения на почве белой горячки, причем эффект объяснялся отравлением спорыньей) перемежались с карнавалами и праздничными бегами проституток, родичи выкупали пленников у берберских пиратов, были даже брейгелевские лентяи – не только брейгелевские слепые, на танцах молодые люди влюблялись в девушек, в Риме Палестрина восхищал своими музыкальными мессами, там же продолжалось строительство Собора Святого Петра, школяры напевали Im taverna и Herr Mannelig, утонченные интеллектуалы писали книги, устраивали ученые диспуты и даже нередко становились министрами и губернаторами – в этом XXI век явно проигрывает прошлому. Таков был мир Нострадамуса. 1555 год.
ВЛАДИМИР-III: Далее. Мишель де Нострдам родился 14 декабря 1503 года в городке Сен-Реми-де-Прованс в семье евреев-сефардов (которые в результате гонений переселились во Францию с Пиренейского полуострова), обращенных в католичество в XV веке. Семейная легенда, пересказанная Сезаром де Нострдамом в «Хронике Прованса», гласит, что предки предсказателя служили лекарями при дворах Рене Доброго и герцога Калабрийского. Однако, исходя из имеющихся фактов, можно лишь утверждать, что они были достаточно образованными и зажиточными людьми. Отец будущего предсказателя, Жом де Газоне (приняв крещение, поменял фамилию на католическую Нострдам) (1470-1547) был нотариусом, дедушка Ги Гассоне (1430-1484) торговал зерном и работал нотариусом в Авиньоне, в 1455 принял христианство и имя Пьер де Нострдам, а прадеды со стороны матери Пьер де Сен-Мари (?-1485) и Жан де Сен-Реми были врачами в Арле и Сен-Реми. Хотя светские власти Франции мягко относились к крещёным евреям, простонародье всегда подозревало их в тайном неверии в Иисуса Христа. Это побуждало последних жить в относительно изолированных общинах, сохраняя свою культуру, традиции и обычаи. Раннее детство Нострдама прошло с прадедом по матери Жаном де Сен-Реми, который якобы учил его латыни, греческому, ивриту, математике и астрологии. После 1504 о его прадеде ничего не известно. В 1518 году четырнадцатилетний Мишель де Нострдам отправляется на учебу в Авиньонский университет, где учится так называемому тривиуму – грамматике, риторике и логике, а позднее квадривиуму – геометрии, арифметике, музыке и астрологии. В 1519 в городе разразилась чума, и Мишель бросил учёбу, решив стать врачом и найти способ лечения чумы, но так и не нашел решения. О последующих восьми годах его жизни нам известно лишь из его собственной фразы в кулинарно-косметической книжечке, согласно которой эти годы прошли в непрерывных путешествиях с целью «узнать и выучить источники и происхождение растений и иных простейших веществ, касающиеся вершины медицинской науки». В 1529 году официальная биография будущего предсказателя продолжается: он поступает на медицинский факультет университета Монпелье. В 1531 году Нострадамус вступает в брак с Генриеттой д’Анкос. По причине резких высказываний об учителях и увлечения запрещенной фармацевтикой (ученый, согласно представлениям Античности и Средневековья, не должен был марать руки физическим трудом) его тут же едва не исключили из университета. Однако конфликт удалось уладить, и в 1534 году Мишель получил докторскую степень. С этого момента его фамилия пишется на латинский манер: Nostradamus. В том же 1534 году он снова отправляется в странствия, в ходе которых знакомится с известным учёным Жюлем Сезаром Скалигером (тем самым, которого так ненавидят фоменковцы). Вероятно, по предложению Скалигера в 1536 году Нострадамус обосновался в Ажене, где его настигают беды. В 1537 году от чумы погибают жена и дети, в 1538 году его допрашивает Инквизиция по причине якобы имевших место нелестных высказываний о статуе Девы Марии, и в том же году по неясным причинам возникает смертельная ссора Нострадамуса со Скалигером. Нострадамус покидает Ажен. От Скалигера он получит впоследствии несколько ядовитых антисемитских эпиграмм, в которых тот намекает на скрытое иудейство Нострадамуса. Но младший сын Нострадамуса будет назван Сезаром – возможно в честь Скалигера. Следующие несколько лет Нострадамус проводит в странствиях по Италии и Германии. В 1544 году возобновляет врачебную практику в Марселе, а в 1546 году борется с чумой на юго-востоке Франции в Экс-ан-Провансе. За врачебную деятельность парламентом Экс-ан-Прованса ему была пожалована пожизненная пенсия. Существуют легенды о чудодейственной силе созданных им лекарств, однако дошедшие до наших дней рецепты не выходят за рамки традиционной медицины XVI века. 11 ноября 1547 года Нострадамус женился на Анне Понсард Жемелье, и от этого брака родится впоследствии шесть детей: Магдалина (1551), Сезар (1554), Андре (1557), Анна (1558), Диана (1561), Шарль. Старший сын Сезар был широко образованным человеком, писателем и художником, среди его близких друзей – придворные художники Франсуа Кенель и Косм Дюмустье. В 1555 году Нострадамус опубликовал свой первый астрологический альманах, и в том же году в Лионе выходит в свет первое издание Центурий, содержащее 353 катрена с предисловием сыну Сезару. Известно, что эти пророчества принесли ему неприятности. Во-первых, известны случаи, когда на него жаловались богатые клиенты, заказавшие гороскопы и обнаружившие в них заведомые ошибки. А по прибытии в Париж Нострадамус был предупреждён, что власти готовятся допросить его о том, какие учения он практикует, и каким образом делает предсказания. Он срочно возвращается в Салон-де-Прованс, а затем в 1556 году отправляется в Италию. В 1558 году в заключительной части Центурий Нострадамус обращается к королю Генриху II, называя того повелителем мира и обещая раскрыть историю человечества на столетия вперёд. Неизвестно, успел ли король, погибший на турнире в 1559 году, ознакомиться с письмом предсказателя. После гибели Генриха II, по приглашению сестры покойного, Нострадамус прибывает в Париж и встречается при дворе с королевой Екатериной Медичи. В 1561 году Нострадамусу едва удалось спастись от крестьян-католиков, обвинивших его в симпатии к гугенотам. В том же году власти Мариньяна на несколько дней взяли его под домашний арест, поскольку он нарушил правила публикации без предварительного разрешения местного католического епископа. В 1564 году Екатерина Медичи и Карл IX навещают предсказателя в Салоне и затем приглашают на встречу в Арль, где назначают его королевским медиком и астрологом. Однако 2 июля 1566 году Нострадамус умер в Салоне от осложнений подагры. Похоронен во францисканской часовне. Останки повторно преданы земле во время Французской революции в соборной церкви Сен-Лоран, где его могила остается и по сей день. На мраморной плите над его могилой высечена надпись «Здесь покоятся кости знаменитого Мишеля Нострадамуса, единственного из всех смертных, который оказался достоин запечатлеть своим почти божественным пером, благодаря влиянию звёзд, будущие события всего мира». Следует заметить, что в XVI веке, как и ранее, отсутствовало то явление, которое сейчас называют «широкой публикой», не было читательской аудитории (немногочисленные газеты и «летучие листки» не в счет), а поэтому все или почти все книги выходят небольшими тиражами и зачастую предназначены конкретным читателям (иногда это отражено в посвящении) – как правило, высоким покровителям автора или иным высокопоставленным адресатам его прошений. Поэтому думать, что рядовой (пусть даже грамотный) француз читал во второй половине XVI века прогнозы Нострадамуса, как наш современник читает астрологические прогнозы в утренней газете, было бы непозволительным анахронизмом. Не получив покровительства у Анри II, Нострадамус обретает покровительницу в лице вдовствующей королевы Екатерины Медичи (при французском дворе продолжал соблюдаться обычай белых одежд для вдовствующих королев и принцесс). Семейное предание, отражённое в «Хронике Прованса», вышедшей из-под пера Сезара де Нострдама, гласит, что королевский медик Абрам Саломон был прадедом Нострадамуса. Эта легенда не подтверждается фактами, но родственные связи с Абрамом Саломоном могли быть сложнее. Часто утверждают, что дедушки предсказателя познакомили его с астрологией и каббалой. На самом деле, они рано умерли. Уже в школе Мишеля прозвали «маленьким астрологом». Вокруг него возникает ряд легенд. Рассказывают, что однажды Нострадамус предсказал судьбу двух поросят на приёме у важной особы: белого поросёнка, сказал он, съест волк, а чёрного подадут на обед. Чтобы посрамить провидца, хозяин велел заколоть белого поросёнка, но тот уже был съеден волком, и повар заколол чёрного и подал его на обед. К периоду итальянских путешествий относится история о предсказании папского престола молодому монаху Феличе Перетти (будущий Папа Сикст V). В 1820 и 1839 годах были опубликованы «Пророчество Филиппа Оливариуса» и «Пророчество Орваля, записанное Филиппом Оливариусом», датированные якобы 1542 и 1544 годами соответственно. Возникли слухи, что на самом деле они сделаны Нострадамусом во время его остановки в ходе странствий в аббатстве Орваль. Старая история, пересказанная первым исследователем творчества Нострадамуса Шавиньи, утверждает, что однажды провидец помог королевскому слуге найти потерянную породистую собаку. Самая громкая слава была связана с предсказанием гибели на турнире короля Франции Генриха II (Ц.1.К.35). Вероятно, она имеет под собой основания, так как именно после этих событий Нострадамус получил признание при королевском дворе. Однако эти основания нам не известны. Идея же о катрене Ц.1.К.35 носит характер интерпретации и впервые появляется спустя много лет у Сезара. Ранее Шавиньи для обоснования этой легенды использовал более сложные рассуждения. По сведениям Эдгара Леруа, на фамильном гербе Нострадамуса изображены две чёрные орлиные головы и два золотых колеса с восемью спицами каждое, на красном поле. Ободы колёс сломаны между соседними спицами. Девиз на гербе гласит: «Soli Deo» (лат. «Богу Единственному»). Неясно, достался ли этот герб Нострадамусу по наследству, или же был создан специально, после получения докторской степени в 1534 году. Творческое наследие Нострадамуса включает 10 центурий (942 катрена), предисловия к ним (письма сыну Сезару и королю Генриху), ряд катренов без нумерации, ежегодные альманахи с 1555 года, а также ряд произведений, которые принято считать непророческими, такие как, например, вольный перевод «Истолкования иероглифов Гораполлона» (1545), представляющего попытку расшифровать древнеегипетские иероглифы и хранящегося в муниципальной библиотеке Лиона. В архивах имеются завещание и личная переписка Нострадамуса. Также существует ряд рукописей, авторство которых достоверно не установлено, но иногда приписывается Нострадамусу. Учитывая практику печати в то время, которая включала набор текста под диктовку, даже два одновременных издания не могли быть идентичными, и относительно редко можно найти две копии, которые абсолютно одинаковы. Конечно, нет никаких оснований предполагать – как это могут делать «взломщики кодов Нострадамуса» – что орфография или пунктуация какого-либо издания являются идентичными рукописям Нострадамуса. Перед нами – достаточно типичная биография человека соответствующего круга и профессии. Сотни таких врачей, предсказателей, алхимиков и астрологов жили в эпоху Возрождения, добывали золото, писали трактаты, встречались с герцогами и королями и даже иногда влияли на их политику. Флер таинственности и всемогущества – неизменный атрибут профессии предсказателя, без которого этим людям было не обойтись, имел двоякий эффект – с одной стороны давал обладателю необходимые преференции, становился своего рода пропуском в высшие сферы, но в любой момент мог обернуться преследованием со стороны Инквизиции и высокодуховного простонародья (люди тогда были проще нынешних, и не разделяли безбожно-гуманистическую точку зрения о высшей ценности человеческой жизни сравнительно с ценностями религиозными и прочими, а мягкость и необязательность к исполнению законов могла обернуться против жертвы преступления, поскольку позволяли преступникам уйти от ответственности). После смерти Центрурии Нострадамуса сохраняют определенную популярность и переводятся на европейские языки (например, на английский – эмигрировавшим в Англию французским врачом Теофилом де Гаренсиесом в 1672 году). В ХХ веке интерес к Нострадамусу усиливается, но лишь в 1980-х историки приступают к научному изучению его трудов. Ученые выяснили, что ни одно из утверждений о сбывшихся пророчествах или астрологических прогнозах Нострадамуса не подкреплено какими-либо известными современными документальными доказательствами. Большинство из них, по-видимому, основывалось на неизвестных слухах, переданных как факт гораздо более поздними комментаторами, такими как Жобер (1656), Гуйно (1693) и Барест (1840), на недоразумениях французских текстов XVI века или на чистой выдумке. Даже часто выдвигаемое предположение о том, что катрен I. 35 достоверно предсказал смерть короля Анри II, появилось впервые в 1614 года, через 55 лет после события. Кроме того, исследователи отметили, что почти все английские переводы четверостиший Нострадамуса имеют чрезвычайно низкое качество, по-видимому, переводчики мало или вообще не знали французского языка XVI века. Поэтому переводы являются тенденциозными и иногда намеренно изменяются, чтобы они соответствовали тем событиям, которые переводчик считал достойными предсказаний (или наоборот). К большому огорчению современных поклонников Нострадамуса, его труды не были чем-то оригинальным и исключительным. Концептуально и терминологически «Пророчества» Нострадамуса помещаются в общий контекст средневековой мистики и эсхатологии. Это обстоятельство читатели и исследователи обнаружили уже в XVII веке. Помимо вышеупомянутого Гильома Постеля, источником вдохновения предсказателя служит сборник Mirabilis Liber, вышедший в 1522 году и содержащий пророчества Псевдо-Мефодия, Сивиллиных книг, Иоахима Флорского и Савонаролы – у последнего Нострадамус заимствует библейские цитаты. Теория планетных эпох заимствуется почти дословно из трактата Аркандама. Не менее обильно цитируется Петр Кринит. Нострадамус не проставлял ссылок на первоисточники, поэтому авторский текст трудно отличить от заимствований. Однако, исследователи выделили буквально дословные цитаты из Тита Ливия, Светония, Плутарха, а также из Жоффруа де Виллардуэна и Жана Фруассара. Мефодий Патарский (260-312) – раннехристианский богослов и противник Оригена. В VII веке появляется сирийскоязычное апокрифическое «Слово святого отца Мефодия Патарского о последних временах», которое впоследствии привлечет особое внимание русских старообрядцев. «Слово», которое, несомненно, стало реакцией на исламские завоевания, включает в себя многочисленные аспекты христианской эсхатологии, такие как вторжение Гога и Магога, возвышение Антихриста и невзгоды, которые предшествуют концу света, однако, добавляет новый элемент христианской эсхатологии: возвышение мессианского римского (т.е. византийского) императора. К началу VIII века работа была переведена на греческий язык, а затем на латынь (Петром Монахом во Франции) и другие языки. Популярность Псевдо-Мефодия возросла в эпоху монгольских нашествий XIII века, когда русские христианские авторы ссылались на его исторические и географические аргументы, чтобы объяснить натиск монголов. Они считали, что Псевдо-Мефодий предсказал прибытие монголов, основываясь на интерпретации образа жизни и диетических привычек Гога и Магога в тексте. В Англии источник не пользовался популярностью до норманнских завоеваний, несмотря на популярность другой эсхатологической литературы, однако с вторжением в Англию норманнов один из первых английских текстов (1075 год), объясняющих вторжение «язычников» в христианскую землю, включал Апокалипсис Псевдо-Мефодия. Данный Апокалипсис использовался христианами на протяжении веков, чтобы объяснить те или иные кризисы (совершенно как Центурии Нострадамуса, одни и те же катрены которых сначала объясняли деятельность принца Конде, потом Робеспьера, потом Наполеона, потом племянника предыдущего, потом Ленина, потом Муссолини, потом Гитлера, потом Франко, потом Сталина, потом какого-нибудь совершенно забытого сейчас африканского диктатора – в соответствии со страной проживания и политическими симпатиями комментатора). Кроме того, текст сформировал взгляды западного христианства на ислам эпохи средневековья, став основой различных повторных адаптаций и переводов. В эпоху турецких завоеваний XIV века, увенчавшихся взятием Константинополя в 1453 году, Апокалипсис Псевдо-Мефодия вновь обрел популярность. Гораздо масштабнее учение Иоахима Флорского (1132-1202) – итальянского цистерцианского монаха, христианского мистика, прорицателя, родоначальника средневекового хилиазма (учения о Царстве божием на Земле). В своих основных трудах («Согласование Ветхого и Нового заветов» и «Комментарии к откровениям Иоанна Богослова») Иоахим Флорский разделил всю историю человечества на три периода: ветхозаветный, новозаветный и период Святого духа, который должен начаться в 1260 году – т.е. менее чем через 100 лет считая от своего творчества. Наступление периода Святого духа, согласно Иоахиму Флорскому, требует новейшего – Третьего завета, связанного с господством монашества. Учение Иоахима было осуждено католическими Соборами, но в 1191 году он преспокойно продолжает свою деятельность и основывает в Калабрийских горах новый монастырь, ставший оплотом нового, более строгого течения внутри цистерцианского ордена – флоренсов. По учению Иоахима Флорского, переход человечества к каждому периоду истории связан с постепенным одухотворением его жизни в отношении к божеству. Существование католической церкви Иоахим Флорский относил ко второму периоду, в третьем же будет обновлённая церковь без недостатков прежней (что не могло не заинтересовать всех последующих реформаторов, особенно в XVI веке). С третьим периодом Иоахим Флорский связывал установление тысячелетнего царства божьего на земле. Это мнение Иоахима Флорского было осуждено церковью, но пользовались популярностью среди францисканских спиритуалов и многочисленных еретиков позднего Средневековья и эпохи Возрождения. Джироламо Савонарола (1452-1498), чья популярность именно в 1550-е годы усилиями папы римского Павла IV переживала возрождение, известен, прежде всего, своей религиозно-общественной деятельностью (дополнительный вопрос: был ли Савонарола предшественником Лютера или его, как и других реформаторов, антитезой, поскольку выступал лишь против «дурных нравов», а не против доктрин католицизма?), но он занимался также пророчествами и считался в этой сфере признанным авторитетом. Аркандам был одним из знаменитых псевдонимов, под которым в 1540-х годах опубликованы астрологические книги на французском и латыни. Предполагается, что под псевдонимом мог скрываться лионский каноник и врач Ришар Русса, чье имя также встречается в книгах в качестве редактора. Наиболее известной из книг Аркандама является Livre de l'estat et mutation des temps 1550 года, которую хорошо знал Нострадамус. Этот псевдоним встречается еще в 1630-х годах – видимо, уже связанный с другими авторами. Наконец, Петр Кринит (1475-1507) – флорентийский гуманист и поэт – автор сборника (комонплатины) «Честная дисциплина» общенаучного содержания (комонплатины – довольно распространенные в XV-XVII веках формы книжной культуры, сборники, в которых встречается информация любого рода: рецепты, цитаты, письма, стихи, таблицы весов и мер, пословицы, молитвы, юридические формулы – причем, каждая обычная книга уникальна с т.з. конкретных интересов своего владельца). К сожалению, многочисленные исследователи Нострадамуса (в 99 случаях из 100 озабоченные всего лишь двумя вопросами: доказать всемогущество Нострадамуса и связать его пророчества с утренними новостями) не проявили никакого интереса к этим первоисточникам Центурий.
ВЛАДИМИР-III: В XVII веке складывается привычное нам деление наук на естественные и «спекулятивные» (т.н. гуманитарные – т.е. те, чьи результаты невозможно проверить естественнонаучными способами, но это не означает, что они не имеют своего предмета, методик исследования и проверки), но в поздней Античности и вплоть до XVI века существовали иные градации. География была гуманитарной наукой и имела в качестве источников противоречивые (в т.ч. умышленно противоречивые) и неадекватные сведения, предоставляемые купцами, которые вовсе не желали конкуренции на знакомых только им торговых путях, и редкими путешественниками, а также ссылок на древние трактаты – поэтому скифы, галлы и каледонцы появляются на географических картах средневековья не потому, что античности не существовало, как утверждают новохронологи, а в результате неизбежной стилизации под древность. История – эта наука появилась в Греции в V веке до н.э., а вовсе не в результате влияния христианства, как полагают христианские новохронологи – должна была охватывать всю метальную сферу человеческого общества, играть роль универсальной энциклопедии знаний, и поэтому история уже тогда тесно сопрягалась с географией. Астрономия (ее еще не отличали от астрологии, и поэтому все астрономы, включая Тихо Браге и Коперника, занимались астрологией и жили за счет составления гороскопов для влиятельных и богатых заказчиков) сложным образом сочеталась с музыкой и математикой в определенное научное триединство – с помощью музыки, точнее с помощью соотношения между октавами, познеантичные астрономы делали расчет соотношений между размерами небесных сфер. Химия, медицина и прочие естественные науки сплавлялись в единый комплекс алхимических знаний, и хотя философский камень так и не был найден (последним человеком, который всерьез занимался алхимией, был Гете), попутно сделано немало открытий, и современные таблицы элементов, разумеется, базируются на астрономическо-химических таблицах средневековья. Во взаимоотношении науки и религий наблюдалось важное отличие от современной ситуации в этой сфере, очень важной для некоторых обществ начала XXI века. Если в наше время религия является прибежищем наиболее невежественной части общества, и ее соотношение с иными сферами человеческой ментальности рассматривается в плоскости обеспечения посмертного существования или решения тех или иных социальных проблем (как они представляются верующими), а поэтому любая информация, противоречащая религиозной картине мира (с ее неизбежными политическими и бытовыми довесками), будет попросту отвергаться – постольку поскольку она способна разрушить соответствующую религиозную картину мира и лишить ее обладателей посмертного существования или социальной стабильности (иногда эту роскошь можно себе позволить, поскольку последствия такого обскурантизма – например, на первый взгляд, ничто не мешает шоферу грузовика ездить по плоской Земле – сказываются не сразу и не влияют напрямую на инициаторов обскурантизма, а когда негативные последствия проявляются, их всегда можно списать на иные – нерелигиозные причины). Интеллектуалы поздней Античности, Средневековья и эпохи Возрождения могли декларировать какую угодно религиозность, но не считали себя связанными теми соображениями, которые являются исключительно важными для современных верующих. В ту эпоху преобладало мнение о непротиворечивости научного знания и религиозных догматов – в крайнем случае, прибегали к теории двойственной истины. Эпоха запретов на информацию началась позже: например, если в XVI веке космологическая модель Коперника не подлежала запретам и даже вызвала интерес нескольких римских пап (Лютер, наоборот, отрицал гелиоцентрическую модель), то с 1616 по 1822 год действовало официальное католическое определение: «Предположение I: Солнце является центром мироздания и, следовательно, неподвижно. Все считают, что это заявление нелепое и абсурдное с философской точки зрения, и кроме того формально еретическое, так как выражения его во многом противоречат Священному Писанию, согласно буквальному смыслу слов, а также обычному толкованию и пониманию Отцов Церкви и учителей богословия. Предположение II: Земля не есть центр мироздания, она не является неподвижной и движется как целостное (тело) и к тому же совершает суточное обращение. Все считают, что это положение заслуживает такого же философского осуждения; с точки зрения богословской истины, оно, по крайней мере, ошибочно в вере». Современные апологеты точки зрения, согласно которой религиозные организации не вмешивались в научную работу и не редактировали формулировки открытий, не могут отрицать, что здесь речь идет об ошибочности гелиоцентрической модели и всех иных негеоцентрических моделей именно с т.з. богословия. Аналогичные определения принимались протестантскими и православными религиозными организация, и П.А.Флоренский всего лишь следовал церковной дисциплине. Астрологическая модель Вселенной вполне соответствует геоцентрической системе Птолемея, и любой астролог (включая современных) должен работать в этой системе координат (мнение, что птолемеева система лишь смотрит на мир в системе координат, ориентированных на Землю, кажется правдоподобным только до тех пор, пока не проверить это утверждения и не убедиться в его ошибочности – с этим парадоксом столкнулся Тихо Браге, который попытался запустить вокруг Земли Солнце с вращающимися вокруг него Меркурием и Венерой).
ВЛАДИМИР-III: Поскольку астрологические предсказания Нострадамуса касались судеб стран, народов и частей света, то естественным образом его астрология сопрягается с историей и географией. Географический кругозор Нострадамуса мы рассмотрели выше, и теперь следует определить исторические координаты его картины мира. Вообще, когда прочитываешь средневековые хроники, это лучше всего показывает нелепость аргументов новохронологов и прочих разоблачителей, которые силятся доказать свою правоту ссылками на какие-то периоды, повторы и разрывы в древних хронологиях. Нет, не было ни периодов, ни повторов и тем более разрывов. Средневековый хронист (что в VI, что в Х, что в XV веке) вполне четко представлял свое положение на ленте времени, понимал отличие одной эпохи от другой. С хронологизацией истории, тем не менее, не все так просто. Геродот обошелся почти без дат, хотя описал колоссальный массив информации о различных событиях, просто располагая их одно за другим во времени или довольствуясь тем, что они происходили в разных частях пространства, но согласовывая эти последние (как, например, он вполне согласовывает скифскую историю с вторжением скифов на Ближний Восток и соответствующими событиями в этом регионе). Историки, занимающиеся античностью, и культурологи давно уже объясняют ахронизм древних греков особыми свойствами их коллективной психики (даже в энциклопедиях греки упоминали не даты жизни того или иного деятеля, а Олимпиаду, на которую приходится его «акмэ» – период наибольшего расцвета сил человека – обычно 30-35 лет; Иисус Христос в евангелиях тоже по умолчанию – нигде не указан его возраст – изображен в период «акмэ»), но есть признаки изменения подобной ситуации – в 263 году до н.э. некий афинянин сделал хронологическую таблицу – т.н. Паросский мрамор, которая отсчитывала годы до условного «нулевого» года – т.е. 264-263 года до н.э. (Станислав Лем в «Эдеме» приписал двутелам аналогичную систему хронологических расчетов). Хронология Паросского мрамора начинается с воцарения в Афинах Кекропа (1318 год до «нулевого» - т.е. 1582 год до н.э.) и датирует Троянскую войну 1218-1208 годами до н.э. Разумеется, мы должны предположить наличие источников у автора Паросского мрамора, и это, скорее всего, логографы периода, предшествующего трудам Геродота. В ближневосточных цивилизациях и в Китае хронологизация история была поставлена гораздо лучше: жреческие коллегии и отдельные правители были заказчиками своего рода «анналов» и династийных историй, которые, естественно, требовали счета лет и точки, от которой следует вести счет. В повседневной жизни человека I тысячелетия до н.э., однако, никакой востребованности хронологий мы не наблюдаем. Те большие хронологии («от сотворения мира»), которые извлекаются из древнеиранских и древнееврейских религиозных книг, составлены относительно поздно – первоначально счет лет шел по годам правления царей (эта практика сложилась еще при первых фараонах Египта – т.н. надписи на скарабеях, сообщающие что произошло в том или ином году). Около 2000 года до н.э. составлен т.н. «шумерский царский список», созданный на основе более раннего т.н. «ниппурского царского списка». Древнейший китайский летописный текст – Цуньцю (анналы царства Лу, приписываемые Конфуцию). Христианское летоисчисление – уже развитая система ориентации во времени. Оно включает дату «сотворения мира», позаимствованную у зороастрийского канона через древнееврейский (судя по многочисленным полемикам христианских апологетов со сторонниками теории о «вечности мира», эта т.з. была достаточно распространена в поздней античности), дату рождества Христова и страстей Христовых (эти расчеты уже вненовозаветные – внутри текста нового завета датировано единственное событие – крещение Иисуса Христа), а также наиболее важные события собственно христианской истории. Цикличность в понимании исторического процесса, разумеется, имела место. Это и века Гесиода, соответствующие маха-юге ранних хронологических расчетов индийской цивилизации (Бхагавата-пурана, созданная около IV века н.э. – ранее древнеиндийская культура, аналогично древнегреческой, не интересовалась хронологией), и повторяемость событий в сравнении ветхозаветной и новозаветной мифологий в рамках христианства – это последнее обстоятельство не позволяет считать христианскую и мусульманскую хронологические системы принципиально линейными в отличие от циклических «языческих» (повторяемость событий истории давала определенную уверенность наблюдателю в предсказуемости событий, подобно тому как в рамках физической картины мира повторяемость явлений и предсказуемость протекания физических процессов является доказательством физических постулатов).
ВЛАДИМИР-III: Самое неуловимое событие христианской хронологии – это «сотворение мира». С самого начала христианства буквально каждый, кто брался рассчитать «эру от сотворения мира», базируясь преимущественно на древнееврейских хрониках, получал свою дату, иногда значительно отличающуюся от других (причина этого кроется в ошибках и несостыковках отдельных древнееврейских хроник друг с другом, но этот факт замалчивался). Христианские авторы полемизировали с «язычниками», которые в это время также определяют период существования мира (если не настаивают на его вечности). Греческие и римские авторы делили время на периоды: смутный, мифологический и собственно исторический. Границу между мифологическим и историческим периодами обозначала Троянская война или Первая олимпиада (776 года до н.э.), а «нижнюю границу» мифологического периода – т.н. «Огигов потоп», который Варрон датирует 2137 годом до н.э., Цензорин – 2376 годом до н.э., Кастор Родосский – 2123 годом до н.э., что примерно совпадает с появлением на территории будущей Эллады первых грекоязычных групп населения, пришедших, скорее всего, с севера или из центра Балканского полуострова. Геродот еще в V веке до н.э. сообщает (видимо, со слов египетских жрецов), что от начала времен до фараона Сети I прошло 11340 лет (т.е. получается 12630 год до н.э.), но сами египтяне претендовали на еще большую древность: согласно т.н. Туринскому царскому папирусу, составленному при Рамзесе III (XII век до н.э.), правлению фараона-объединителя Египта Менеса предшествовало 36620 лет, а согласно Манефону (египетскому жрецу эллинистической эпохи) – 36525 лет (т.е. речь идет о 40-м тысячелетии до н.э.) Египетский жрец Аполлоний, живший во II веке н.э., насчитал от возникновения мира 153075 лет, а живший в III веке н.э. Диоген Лаэртский считал от возникновения мира, согласно египетской традиции, до Александра Македонского 48863 года (49219 год до н.э.) Если сложить все сроки царствований, согласно Списку царей Шумера и Аккада, то получаем 306000 лет, предшествовавших т.н. «потопу», описание которого попало из шумерских мифов в написанную Ездрой Книгу Бытия (сильному наводнению в Двуречье около 2900 года до н.э.) В классическом зороастризме время существования мира исчислялось 12000 лет. Христианские авторы отвергали такие датировки, как заведомо нереальные и предлагали свои. Феофил Антиохийский в середине II века – 5969 год до н.э. Ипполит Римский в начале III века – 5500 год до н.э. Климет Александрийский в начале III века – 5592 год до н.э. Секст Юлий Африкан в начале III века – 5501 год до н.э. Евсевий Кесарийский в начале IV века – 5228 год до н.э. Анниан Александрийский в конце IV века – 5493 год до н.э., 5472 год до н.э. и 5624 год до н.э. Иероним Стридонский в конце IV века – 5199 год до н.э. Блаженный Августин в начале V века – 5551 год до н.э. Панодур Александрийский в начале V века – 5493 год до н.э. Сульпиций Север в начале V века – 5469 год до н.э. Григорий Турский в конце VI века – 5500 год до н.э. Исидор Севильский в начале VII века – 5336 год до н.э. Максим Исповедник в середине VII века – 5493 год до н.э. Шестой Вселенский Собор в конце VII века – 5508 год до н.э. Георгий Синкел в начале IX века – 5492 год до н.э. Все эти авторы основывались на Септуагинте, но в начале VIII века Беда Достопочтенный отверг схему комментаторов Септуагинты, согласно которой, поскольку «Адам был создан в середине шестого дня творения», то «Христос пришел на Землю в середине шестого тысячелетия», то есть около 5500 года от «сотворения мира», и самостоятельно, складывая встречающиеся в древнееврейских хрониках (т.н. «ветхом завете») периоды, насчитал 3952 года до н.э. С Х века в католической (а затем и протестантской) Европе возобладало влияние масоретского текста ветхого завета, и теперь уже даты сотворения мира ориентировались на менее продолжительные сроки жизни ветхозаветных патриархов (в Вульгате). Мариан Скотт в конце XI века – 4192 год до н.э. Мартин Лютер в начале XVI века – 3961 год до н.э. Теодор Библиандр в середине XVI века – 3980 год до н.э. Матье Бруард в середине XVI века – 3927 год до н.э. Филипп Меланхтон в середине XVI века – 3964 год до н.э. Герардус Меркатор в середине XVI века – 3928 год до н.э. Бенито Ариас Монтано в конце XVI века – 3849 год до н.э. Генрих Бентинг в конце XVI века – 3967 год до н.э. Бенедикт Перейра в конце XVI века – 4021 год до н.э. Жозеф Скалигер в конце XVI века – 3949 год до н.э. Иоганн Кеплер в начале XVII века – 3977 год до н.э. Корнелиус Лапид в начале XVII века – 3961 год до н.э. Дионис Петавиус в начале XVII века – 3984 год до н.э. Анри де Спонд в начале XVII века – 4051 год до н.э. Андреас Хельвиг в начале XVII века – 3836 год до н.э. Кристоф Хельвиг в начале XVII века – 3947 год до н.э. Луи Каппель в середине XVII века – 4005 год до н.э. Джон Лайтфут в середине XVII века – 3960 год до н.э. Джеймс Ушер в середине XVII века – 4004 год до н.э. Огюстен Кальме в начале XVIII века – 4002 год до н.э. Исаак Ньютон в начале XVIII века – 4000 год до н.э. В XIII веке придворные астрологи Альфонса Х Кастильского чисто астрономическими способами вычислили дату сотворения мира – 6984 год до н.э. Нетрудно догадаться, что дата «конца света» (многие христианские богословы сходились на том, что она должна соответствовать 6000 году от сотворения мира) сдвигалась соответственно дате сотворения, и если для раннехристианских отцов церкви, живших до 500 года (что близко к 6000 году от сотворения мира согласно большинству раннехристианских хронологий) и мыслящих в греческой традиции предкатастрофизма (греческое историческое сознание представляло текущий «железный век» последней эпохой в истории человечества, за которой последует неминуемая космическая катастрофа), апокалипсис – вопрос считанных десятилетий, то на Западе Европы Вульгата отодвинула конец истории примерно до 2000 года н.э. Ожидание конца света около 1000 года (юбилей рождества Христова) носило почти исключительно книжный характер и распространялось на неграмотную массу населения Западной Европы (до 99%) лишь в той степени, в которой очень малочисленные богословы, астрологи и гадатели (XIII век расцвета схоластики и университетской культуры еще впереди) транслировали свои опасения на окружающих. В Византии (Ромейской империи) после 500 года, не дождавшись конца света, продолжали считать годы до IX века – по Анниану Александрийскому (5493 год до н.э.), а затем – по т.н. Константинопольской эре (5508 год до н.э.) В русских летописях встречаются самые разные ее варианты (5500, 5504, 5509, 5510 и 5511 годы до н.э.) Ожидание нового конца света – в 1492 году (7000 лет по Константинопольской эре) – коснулось исключительно православных стран, в католических странах шел 57-й век, но большинство стран Запада уже перешли на летоисчисление от рождества Христова, Франция и Германия – с 742 года, Рим – с Х века, Португалия – с 1422 года (а кое-где в Испании еще сохранялась т.н. «Испанская эра», чей первый год совпадал с 38 годом до н.э. – Исидор Севильский датировал этим годом первую перепись населения в Испании по указу Октавиана Августа). Любопытно, что понятие «наша эра» – вовсе не выдумка большевиков или французских республиканцев-атеистов. Еще в 1615 году в Риме появляется формулировка «Простонародная эра», в 1635 году в Англии – «Вульгарная эра», в 1708 там же – «Наша эра». В рамках иудаистической традиции вычисления даты сотворения мира также разнились, хотя и в меньшей степени, чем у христианских авторов, поскольку попыток рассчитать эту дату было меньше. Иосиф Флавий в I веке н.э. насчитывает от смерти Авраама до смерти Ирода (4 год до н.э.) 1889 лет, а всего от сотворения мира – 5318 лет до смерти Ирода (т.е. получается 5322 года до н.э.) Еврейская хроника «Седер олам», написанная в середине II века н.э., датирует сотворение мира 3761 годом до н.э., а более поздняя еврейская хроника «Седер Олам Зута» (конец VIII века) – 4339 годом до н.э. Принятое в настоящее время в Государстве Израиль летоисчисление «от сотворения мира» утвердилось в еврейских общинах в IV веке н.э. Еврейские авторы, жившие на Западе, однако, дают свои исчисления. Гершон бен Иуда в начале XI века называет первым годом 3754 до н.э., Гершон Йом-Тов в начале XII – 3616 год до н.э. Моисей бен Маймон в конце XII века вычислил дату сотворения мира согласно Вульгате – 4058 год до н.э. Мусульманские историки избегают называть какие-либо даты сотворения мира и вообще оперируют исключительно эрой Хиджры (т.е. бегства Мухаммеда из Мекки в Медину в 622 году). Как в любом другом гностическом учении, с т.з. мусульманства все предшествующее приходу «печати пророков» время не имеет особого значения и сливается в одно неразличимое пространство (даже сейчас мусульманские историки пользуются для обозначения дат до Хиджры «григорианским календарем»). Все вышеизложенное имеет непосредственное отношение к трудам Нострадамуса. Есть предположение, что в предисловии к первому изданию Центурий (1555 год) астролог указывает дату их конца: 3797 год. Историк А.Пензенский считает, что она появилась в результате сложения: 1555 + 2242, причем 1555 лет находятся внутри 2242-летнего периода. Т.е. по мнению историка 3797 год – скрытая отсылка к 2242 году. Первым, высказавшим такое предположение в статье, вышедшей в астрологическом журнале в сентябре 1999 года, по горячим следам впечатляющего затмения 11 августа, видимого в большей части Европы как полное, был, возможно, французский исследователь Ив Ленобль. Отметим, что 2242 году соответствует 7000 год от сотворения мира, согласно I хронологии из первой части Послания Генриху за авторством Нострадамуса, известного под названием «Эпистола», (4758 + 2242 = 7000), датируемой 1557 годом. Эта дата (2242), скорее всего, связана с астрологической теорией 354-летних планетных циклов, появившейся в результате экстраполяции еврейского лунного года на большие периоды, изложенной в трудах Авраама ибн Эзры (XII век), Абу Машара (IX век) и пересказанной Русса. Согласно этой теории, каждому 354-летнему периоду сопоставлен один день недели и одна планета. Помимо того, в 2240 году истекают 6000 лет от сотворения мира согласно еврейскому календарю. В 2242/2243 году завершается эпоха Солнца и большая астрологическая неделя, если счет 354 (+1/3)-летних периодов начинать с даты сотворения мира по Евсевию Кесарийскому – с 5199 года до н.э. Но этой трактовке 3797 года противоречит сам текст Предисловия 1555 года, где астролог пишет о событиях, которые произойдут до того, как "планета Марс завершит свой век (цикл)". Век-цикл Марса, по представлениям Нострадамуса, приходится примерно на 3660 - 4014 года н.э.
ВЛАДИМИР-III: Скарабей с годовыми записями. Временной кругозор историка эпохи Возрождения (как впрочем, и позднего Средневековья) распространялся, помимо окружающей его Европы, на Античность, в меньшей степени – на историю Византии, а также на страны Востока в той степени, в какой они были известны античным и библейским авторам. При этом Русь оказывалась на отшибе, а иероглифический Древний Египет, не говоря уже об Индии и Китае, оставались ему совершенно неведомы. Библейское историческое пространство соседствовало с античным, также хронологизированным (как это не удивительно для человека нашего времени, историки средневековья и позже пытались датировать все мифологические события, задолго до Карлейля, подразумевая под богами выдающихся героев древности – так национальные истории примирялись с религиозно-нормативной библейской историей; впоследствии, когда Ньютон начнет ревизовать хронологию, он будет оперировать уже давным-давно определенными датами не только троянской войны, но и похода аргонавтов, Тезея, семерых против Фив, похищения Европы и проч. мифологических событий). Разумеется, многие построения смутили бы современных историков. Французские хронисты считали родоначальником галлов-паризиев Париса Троянского, первым царем Египта традиционно считался Гермес Трисмегист (Триждывеличайший), придуманный Цицероном и востребованный мистиками и алхимиками (хронология при этом невообразимо запутывалась: например, Августин Блаженный пишет, что Меркурий Трисмегист хотя и старше греческих мудрецов, но моложе Моисея, который жил одновременно с великим астрологом Атласом, братом Прометея, который был прапрадедом Меркурия Трисмегиста), хотя древнееврейская священная история имела приоритет над другими легендами, она постоянно переживала атаки со стороны тогдашних «ревизионистов» (еще Масуди в Х веке утверждал, что Адаму предшествовало 28 этносов – по числу букв арабского алфавита), но все также, как и в средние века, этнологи XVI века выводили отдельные европейские народы из генеалогии детей Ноя (впрочем, Парацельс осторожно замечал, что американские индейцы могли произойти от «другого Адама», а Джордано Бруно смело наделяет род человеческий тремя предками – Енохом, Левиафаном и Адамом, из которых последний, будучи предком евреев, младше других). Хотя арабская передача античных источников от Византии на Запад несомненна, роль собственно арабских исторических сочинений в европейской науке несоизмеримо меньше – если они вклиниваются в европейский научный оборот, они выглядят совершенной экзотикой, вроде сказочных сюжетов Тысячи и одной ночи. Помимо переписывания мнений авторитетов, уже зарождается историческая критика (например, перуанский иезуит Хосе Акоста в 1590 году пишет в трактате о происхождении индейцев: «мы не касаемся вопроса о всемогуществе Бога, но лишь рассматриваем то, что соответствует разуму и порядку и расположению человеческих вещей» - действительно, жить в мире, где возможны чудеса было бы невыносимо, именно за счет его иррациональности). Первыми из католических миссионеров в XVI веке в Китай добрались доминиканцы (1556), иезуиты, не считая неудачной поездки Франциска Хавьера, прибудут позже (1580-е годы), и поэтому во времена Нострадамуса единственной популярной информацией о Китае и Центральной Азии были разве что перепевы сюжетов легенды о пресвитере Иоанне. Таким образом, ареал исторической информации Нострадамуса примерно соответствовал ареалу его топонимов, при том, что Персия упоминается в Центуриях 8 раз, Египет – 2 раза, Иудея и Палестина – 2 раза, а Индия – 1 раз (из 53 используемых этнонимов 26 – т.е. половина – относятся к античности).
ВЛАДИМИР-III: И последний пролегомен к предметному рассмотрению пророчеств Нострадамуса: кому были адресованы его Центурии? Для современного обывателя (равно как и для обывателя двух предыдущих веков) подобный вопрос не стоит – потребитель книжной продукции с наименованиями «Нострадамус, ХХ век: новейшая дешифровка» или «Нострадамус и Война в Заливе» – уверен в том, что именно его эпоха больше всего интересовала французского фармацевта середины XVI века, и все значимые пророчества можно понять только в контексте его эпохи (обыватели предыдущих и последующих эпох с ним, естественно, не согласятся), но мы вправе еще раз задать тот же вопрос: кому адресовался Нострадамус? Разумеется, любой писатель учитывает читательскую аудиторию, даже если речь идет о читателях, отделенных от него веками и тысячелетиями. Сенека хорошо осознавал отличие будущего от окружающего его настоящего, а Петрарка прямо обратился к потомкам, и нельзя сказать, что его «Письмо потомкам» выглядит таким уж наивным. Разумеется, Нострадамусу была известна рабочая схема пророчества – это не столь предсказание, сколько предостережение и инструкция, что делать в том или ином случае. В этом прочтении пророчество теряло свою привязку к тому или иному моменту времени, превращалось в своего рода вечную истину. Однако, в своем письме Генриху Нострадамус утверждает: «Особенно важны события, которые произойдут в 1585 году и в 1606 году, сопоставительно с сегодняшним днем (14 марта 1557 года). Но я пошел дальше до начала седьмого тысячелетия в моих предсказаниях того, что должно произойти на Земле, в соответствии с астрономическими вычислениями и теми учениями, которые я мог постичь (речь идет о тех временах, когда начнет возрастать число врагов Христа и его Церкви)». Далее, в том же письме, следует т.н. «хронология Нострадамуса»: 930 год – смерть Адама 2172 год – Потоп 3230 год – призвание Авраама 3746 год – исход под руководством Моисея 4363 год – воцарение Давида 5713 год – рождение Христа Эта хронология совершенно отличается от западноевропейских хронологий, навеянных Бедой Достопочтенным и масоретским текстом ветхого завета. Скорее, она ближе к вычислениям христианских богословов III-V веков с их ожиданием близкого конца света. Но в таком случае «начало седьмого тысячелетия» – это всего лишь IV-VI века н.э. Если же Нострадамус ошибся и вместо 2242 года, отделяющих сотворение мира от потопа, написал 1242, то и в этом случае (рождество Христово в 4783 году) «начало седьмого тысячелетия» – это XIII-XV века, что близко к датировкам в предсказаниях Иоахима Флорского. Впрочем, Нострадамус мог иметь в виду не седьмое тысячелетие от сотворения мира, а седьмое тысячелетие от рождества Христова – т.е. LXI век, но это никак не клеится с концепцией, согласно которой Нострадамус не считал далее 3797 года т.е. XXXVIII века. Что же Нострадамус пишет дальше? Некая «Великая Дама» родит по божьему изволению двух «главных детей». Их усилиями христианская монархия «получит сильную поддержку и окрепнет» (идея Постеля?) Арабов «прогонят» (имеются в виду мусульмане вообще? Османская Порта?) Первый из детей «станет властелином свирепых львов с коронами на головах» (не будем торопиться – геральдический лев символ не только средневековой Англии, но и Богемии, Дании, Венеции, Лимбурга, Нассау, Королевства Леон и Швеции). Королевство Леон – наиболее точный адресат, поскольку второй брат пойдет, «преданно сопровождаемый латинянами» (итальянцами? католиками?), «вглубь львиного стана» – через Пиренеи. Начнется длительная всеобщая война в Европе. Затем новая пара близнецов, конфирмированных в католицизме, сойдется в новой войне, поскольку один – предан католической церкви, а другой нет. Этот второй, в стремлении «превратить католическую церковь в руины», объединит Италию, Германию и Испанию (Габсбург?) А в это время «отдаленные области севера» (Швеция? Россию Нострадамус не видит) будут «воодушевлены собственной мощью», и «этого будет сильно опасаться Запад, Восток и Юг» (нетрудно догадаться, что Швеция в период Тридцатилетней войны вполне соответствует этому описанию). Европейские народы будут воевать с «Востоком Европы», но проиграют. Германия падет, и «варварская дружина будет совсем изгнана из латинских пределов» (мечта позднесредневековых итальянских гвельфов). Как следствие, «великая империя Антихриста воскреснет» (была уже?) Далее в тексте послания Генриху содержится два описания, которые комментаторы XIX-XX веков связывают с русской и французской революциями – однако хронологически сначала случается «русская» (без какого бы то ни было этнического обозначения – просто «великая революция»), а уже после нее – «жестокие гонения на христианскую церковь, каких даже в Африке не наблюдалось» – в 1792 году (опять редкая дата у Нострадамуса; и тоже без этнической конкретизации – это случится с «романским народом – французы? итальянцы? испанцы? португальцы?) Можно ли считать, что «революция в октябре», которая могла произойти где угодно, произошла гораздо раньше, чем наступил 1792 год? Во всяком случае, между «великой революцией в октябре» и «жестокими гонениями на христианскую церковь» (доверимся языку Нострадамуса, а не его комментаторов) произойдет множество событий: возрождение и обновление церкви Христовой, появление новых держав, процветание вольного города в Месопотамии, массовое отступничество «от настоящей веры» – лютеранство распространится на всю Европу, а мусульманство снова овладеет Африкой, опять гонения на церкви, великий полководец из Города Солнца на Мальте будет воевать с османами и победит их, смешения латинского и арабского языков, новые полководцы с Севера в борьбе с Востоком – причем, все это произойдет до 1792 года – видимо, в XVII и XVIII веках. После «гонений на христианскую церковь» 1792 года романский народ отчасти «выправится», но главным центром Европы станет Венеция, сравнимая по могуществу и славе с Древним Римом. Это величие закончится новыми раздорами, и «придет второй Антихрист». «Галльский Огмион» захватит Барселону, будут наводнения, которые смоют память о событиях. В следующих тысячелетиях будет велика опасность того, что «христианские святыни будут попраны неверующими, которые придут с Севера». А в начале седьмого тысячелетия церковь будет свободна от притеснений. На этом т.н. «апокалипсис Нострадамуса», составляющий большую часть послания к Генриху II, завершается.
ВЛАДИМИР-III: Что тут скажешь? Можно сколько угодно выискивать самые отдаленные аналогии с реальной (уже известной нам) историей, но в предсказании Нострадамуса история конца XVI – XX веков выглядит следующим образом: 1585 год (важный для Нострадамуса) – «Великая Дама» родит по божьему изволению двух «главных детей»? 1606 год (тоже самое) – Усилиями двух детей христианская монархия «получит сильную поддержку и окрепнет» (детям исполняется 21 год – совершеннолетие). 1610-е – длительная всеобщая война в Европе между геральдическим львом и католиками. 1630-е – новое поколение близнецов сойдется в новой войне за католицизм. «Север» «воодушевлен своей мощью». 1640-е – война Европы с Востоком. Падение Германии. Империя Антихриста. 1650-е – «революция в октябре». Преследование католицизма и землетрясения. Начало XVIII века – процветание города-государства в Месопотамии. 1730-е – завершение ужасного режима «октября» (спустя 73 года), и возрождение и обновление церкви Христовой, появление новых держав. 1740-е – массовое отступничество «от настоящей веры» – лютеранство распространится на всю Европу, а мусульманство снова овладеет Африкой. 1750-е – великий полководец из Города Солнца на Мальте будет воевать с османами и победит их. Произойдет смешение латинского и арабского языков. 1770-е – новые полководцы с Севера в борьбе с Востоком. 1792 год – «жестокие гонения на христианскую церковь, каких даже в Африке не наблюдалось» в романской стране. Начало XIX века – возрождение романской страны. XIX век – возвышение Венеции (объединение Средиземноморья?) ХХ век – междоусобица в Венецианской империи. «Второй Антихрист». «Галльский Огмион». Самый первый анализ того, что Пензенский называет «смысловым пространством средневековой Франции», дает более-менее четкие ориентации на политическую географию середины XVI века: 1) под «Великой Дамой» может пониматься шотландская королева Мария Стюарт: для католиков Гизов – важная и, безусловно, положительная персона. Но может быть и Мария Тюдор. Действительно, бездетность Марии Тюдор положила конец попыткам внутридинастического преодоления протестантизма в Англии. 2) город-государство в Месопотамии – это Ормуз (топонимика зороастрийская) – арабское торговое государство XIV–XVII веков на берегу Ормузского пролива. Контролировало невольничие рынки африканского побережья и морской торговый путь из Египта в Индию. Столицей был город Ормуз на одноимённом острове, поблизости современного Бендер-Аббаса. В 1507 году покорено португальским флотом под предводительством Албукерки. Значительную часть населения составляли мандеи. В 1622 году португальские власти вытеснены с острова иранским шахом Аббасом I при содействии английского флота. Ормуз лежал на важном торговом пути от Англии через Холмогоры-Архангельск, по Волге и Каспию – в Индию. 3) возвышение Венеции, которая к середине XVI века еще сохраняла былую мощь, но уже клонилась к упадку (прежде всего по причине появления на атлантическом побережье Европы новых торговых конкурентов и переноса части торговых путей из Средиземноморья в океаны), понятно в контексте венецианского плана по возрождению Византии в качестве нового центра венецианских владений, для чего было необходимо разрушение Великого Османского Государства (также постоянно встречающаяся тема у Нострадамуса). 4) само по себе разрушение Великого Османского Государства действительно произошло на протяжении XVII-XX веков, но современникам Нострадамуса казалось, что эта задача осуществима в гораздо более сжатые сроки. История османо-австрийских и османо-иранских войн давала основания к таким прогнозам. 5) Каталония и шире – Арагон традиционно были связаны с Францией, и, хотя Испанская марка – Графство Барселона фактически было независимым от Франции с 988 года и с 1162 года – частью Королевства Арагон (французский король формально признал независимость Барселоны только в 1258), Франция не оставляла попыток вернуть Каталонию вплоть до времен Наполеона. С другой стороны, Барселона (особенно в правление Рамона Беренгера III 1097-1131 годов) претендовала на роль собирателя земель по берегам Средиземного моря – вплоть до Прованса, и в случае удачи между Францией и Кастилией возникло бы независимое королевство, говорящее на диалекте окс. Альбигойские войны окончательно лишили регион такой перспективы. 6) ассоциация Мальты с Городом Солнца происходит благодаря основателю ее столицы Ла-Валетты. В 1566 году Великий магистр Ордена госпитальеров Жан де Валетт лично заложил первый камень нового города. Город, строившийся под руководством итальянского архитектора – связанного с домом Медичи Франческо Лапарелли и его ученика Джероламо Кассара, первым за всю историю средневековой Европы изначально возводился по определенному плану и был образцовым поселением: геометрическая планировка широких улиц, специальные системы для отвода сточных вод и удаления мусора из города, забота о «проветривании». Кампанелла вполне мог учитывать этот образец, но и ранее – в 1550-х такие проекты могли обсуждаться. 7) культ Иоанна в мандейской среде на Ормузе – это далекий дериват культа Оанна (бога вод), он же Эа. Имя Эа воспринималось гомологично Яхве. Правда, в Европе о мандеях, как будто, узнали позже – в середине XVII века их «открыл» и назвал «учениками Иоанна Крестителя» кармелитский миссионер Игнатий. Впрочем, владевшие Ормузом португальцы не могли не контактировать с этой религиозной группой гораздо ранее – с начала XVI века. А Афанасий Никитин и венецианец Николло Конти посещали Ормуз в XV веке – в эпоху расцвета мандейского города-государства. Таким образом, Нострадамус не выходит в своих прогнозах за пределы геополитических представлений своего времени. Предсказаний независимости США, республики во Франции или русско-японской войны у него нет и быть не может. Его адресат – король Франции Генрих II – вполне мог дожить до 1585 года (66 лет), и это позволяет предполагать желание Нострадамуса актуализировать свои предсказания для конкретного человека, а не просто писать «потомкам».
ВЛАДИМИР-III: И еще одно важное примечание. Религиозность Нострадамуса. Его предки – крещеные евреи, причем Нострадамус никогда не скрывал своего происхождения и напоминает о нем в послании к Генриху. Стоит заметить, что в XVI веке во Франции действовал королевский ордонанс 1394 года об изгнании евреев, а немногочисленные члены общины марранов именовались «португальцами». Переход предков Нострадамуса в католицизм почти совпадает с принятием т.н. Прагматической санкции – этот документ оформил самостоятельность французской Галликанской церкви в отношении Рима в эпоху раскола папства. Нострадамус – убежденный католик, причем настроенный крайне неприязненно и враждебно в отношении протестантов (всех мастей) и мусульман. Православие он вообще не воспринимает всерьез, считая православные церкви незначительными и находящимися в состоянии упадка после падения Константинополя (нигде в своих Центуриях Нострадамус даже не думает предсказывать «возрождение православия»). Правильная вера (и вообще истинная церковь – везде, где эти понятия встречаются в текстах) для Нострадамуса – это католицизм. И дело не только в резвости и бескомпромиссности неофита (Нострадамус – христианин в нескольких поколениях), а в феномене верующего интеллектуала, даже интеллектуала-фанатика – главного действующего лица эпохи. Современные верующие интеллектуалы очень не похожи на тех, из XVI-XVII веков. Современные пожертвовали частью своего интеллекта, запретили себе думать на многие темы и задавать многие вопросы (возрождение духовности оборачивалось вполне мещанским желанием сохранить свою жизнь – на этом строится современное «личное» доказательство бытия божия). Для себя они придумали алиби – с учетом того, что Возрождение и Просвещение позади, проект «Человек», с их точки зрения, потерпел неудачу, и теперь надо реанимировать проект «бог», требующий серьезной игры в как бы прошлое (главное – не порушить то, что само уже не стоит). Интеллектуалы Средневековья и не догадывались, что у верующих через 500 и 1000 лет будут такие неприятности. Они считали, что вера и разум ничуть не противоречат друг другу, а наиболее рафинированную их часть можно даже заподозрить в пренебрежении верой во имя разума – в XXI веке верующий этого уже позволить себе не может. Человек тех времен мог быть лютым инквизитором и тут же считать человека разумным животным сродни обезьяне, мог проповедовать воздержание и тут же устраивать оргии с литературным их описанием, мог воспевать Прекрасную Даму и тут же сечь сиволапых вилланов и вилланок – нельзя сказать, что наш современник совершенно не способен к такому поведению и мышлению, но его диапазон существенно сократился, и тут поневоле начинаешь ворчать на «нынешние времена», уступающие величию древних. На интеллектуально-религиозной карте XVI века выделялись не только противостоящие друг другу лагеря фанатиков-католиков и фанатиков-протестантов. Во-первых, были т.н. «гуманисты». Они базировались на античном наследии, которое никогда не терялось в Европе южнее римского лимеса, но в XIV-XV веках было лишь дополнительно актуализировано. Христианство гуманисты совершенно справедливо считали порождением античности, причем дополнительный интерес, помимо далекого Рима, у гуманистов Германии, Англии, Франции вызывали свои отечественные древности (к их немалому удивлению, спустя 500 лет «петрарковы потомки» обвинят их в высиживании яйца нацизма – как будто бы крестовые походы и сожжения ведьм ответственными лицами церковных иерархий не совершались во имя любви и добра). Во-вторых, универсалисты (прежде всего Постель). Они в разной степени универсальности желали объединить человечество под сенью одной-единой ментальной религиозности (здесь явный рудимент тоски по единой Римской империи, которая – как для христиан, так и для мусульман – осталась в прошлом или на бумаге германских рейхстагов), даже не дурачась с требованием всем остальным принять их – не самую распространенную веру – они действительно работали над проблемой универсальной религии, охватывающей либо всех христиан, либо христиан и мусульман с иудеями (ноамиты в представлении Постеля), либо даже все человечество включая язычников древних и современных (Китай, Индия) – недаром Данте учредил в загробном мире для наиболее выдающихся философов и поэтов древности специальный лимб – не мог он пожертвовать «языческой мерзостью». Действительно, те из европейцев, которые добирались в XVI веке до Китая, Японии, Индии, попадали в совершенно другой, фантастический мир, ничуть непохожий на европейско-христианский, и в то же время нельзя было сказать, что там живут нелюди – именно среди испанских конкистадоров зародилось такое привычное сейчас явление, как толерантность (Лас Касас был не одинок в своей критике испанской политики в Америках) – возможно, сказался опыт полиэтничной и поликонфессиональной Испании. Среди реформаторов христианства тоже не было единства. Гуманисты критиковали католическую церковь, скорее, в плане исполнения ею своих же правил, а не в догматическом отношении, как Лютер или Кальвин (уже хотя бы потому, что считали именно такую религиозно-социальную организацию необходимой для нормального функционирования общества, в котором не все говорят по латыни и чтут Вергилия). Примечательно, что линия Цвингли в центральноевропейской реформации проиграла линиям Лютера и Кальвина, хотя сам Цвингли был гораздо более терпимым человеком, стоял гораздо ближе к гуманизму, чем Лютер, вдрызг разругавшийся с Эразмом Роттердамским (благодаря чему последний остался в лагере умеренных католиков). Цвинглианцы еще существовали какое-то время после его гибели в 1531 году, но к концу XVI века почти исчезли. Анабаптисты (или «крещенцы», как сами они предпочитали себя называть) – низовое движение в реформации, чьи адепты приняли активное участие в Крестьянской войне 1524-1525 годов и создали Мюнстерскую коммуну в 1535, больше всего напоминающее массовые еретические движения высокого средневековья (у некоторых историков до сих пор возникает вопрос: а была ли официальная католическая церковь выразителем мнений большинства средневековых обществ?) Антитринитарии, которые представлялись большинству других христиан возродителями уже порядком забытого арианства, были близки универсалистам (в том смысле, что антитринитарная доктрина единого божества позволяла объединить христианство с исламом и иудаизмом). В XVI веке антитринитариями были Мигель де Сервет, Иоганн Сильван, Джон Ашетон, Франческо дела Сега, Фауст Социн, Михаил Чаки, Георгий Бяндрата, т.н. «польские ариане» и «литовские братья», в антитринитаризме обвиняли также Максима Грека и печатника Ивана Федорова (Эразм Роттердамский и Хуан де Вальдес, сами не будучи антитринитариями, однако возбудили дискуссию на эту тему; федоровское издание Апостола выходит в 1564 году без т.н. «Иоанновой вставки», на которой основывается христианский догмат о Троице – в соответствии с позицией Эразма Роттердамского). Хотя для образованного европейца XVI века патриотизм был непонятен – уже хотя бы потому, что они общались на универсальном языке – латыни, англиканство родилось под национальными лозунгами «своей церкви», независимой от Рима и не стесняющей английского короля и парламент. Все протестантские течения хотя бы символически симпатизировали позднесредневековым «ересям» гуситов и Уиклифа. Среди католиков также не было единства. Одни считали необходимым безусловное сохранение авторитета и власти папы римского (именно их следовало бы назвать «папистами», но этой кличкой протестанты честили всех католиков), другие выступали за уступки реформации, но не в ущерб католичеству, особняком стоят иезуиты, среди которых в XVI веке на удивление много вольнодумцев, во Франции, помимо официального галликанства – т.е. подчинения католической церкви в значительной степени «христианнейшему» королю, формируется т.н. «партия политиков», мечтавших объединить католиков и гугенотов на почве служения королевской власти (ее лидер – канцлер Лопиталь на заседании Генеральных Штатов 1560 года заявил: «…откажемся от этих дьявольских слов – политические партии, крамола и восстания, лютеране и гугеноты, паписты, - и будем называться просто христианами»). Контрреформацию активно использовали в своих чисто политических интересах католические короли (прежде всего испанские). Приводные ремни католической церкви – монашеские ордена отнюдь не всегда были союзниками, наоборот, между ними наблюдалось постоянное соперничество и стремление подчинить своему влиянию папскую власть, а также острые доктринальные споры (например, теологи-иезуиты и доминиканцы долгое время дискутировали о границах влияния милости божьей на волю человека грешного и спасенного). Старейший католический Орден св. Бенедикта в XVI веке пребывал в упадке. Отделившийся от него в XI веке Орден цистерцианцев понес существенные потери в ходе Реформации. Соперники бенедиктианцев – появившиеся в XIII веке Орден св. Доминика и Орден меньших братьев (францисканцы), наоборот, в XVI веке переживают расцвет, равно как и самый известный в ту эпоху Орден Иисуса. Из числа римских пап XVI века, Юлий II примыкал к францисканцам, Адриан VI – выходец из нидерландского гуманистического Братства общей жизни, Климент VII – госпитальер, будущий Павел IV основал Конгрегацию регулярных клириков Божественного провидения, Пий V – доминиканец, реформатор календаря Григорий XIII находился под сильным влиянием иезуитов, а Сикст V – францисканец. Где-то на окраине европейского интеллектуального океана просматривалась еврейская община, внутри которой за первую половину XVI века не произошло ничего примечательного (европейские гуманисты интересовались иудаизмом, но этот интерес не выходил за пределы интереса к экзотике браминов или Китая). Мишель Нострадамус примыкал к крайним католиком (что отчасти объяснимо его принадлежностью к гизовской клиентеле), был крайне отрицательно настроен в отношении протестантов, особенно лютеран и кальвинистов, а также против мусульманства в целом. Его идеалом является католическая монархия с умеренной формой правления (не тиранией) – это условие традиционно ставили монархам в католической традиции, и против него категорически выступил Иван IV Васильевич, задав тем самым на будущее основное условие православной государственности. Понятие «революция» (этим термином – от позднелат. revolutio — поворот, переворот, превращение, обращение – в Средневековье и Новое время обозначалась любое восстание; в английском, французском, итальянском, испанском, немецком, каталонском, португальском и чешском языках «револт» и его фонетические производные обозначают «мятеж, бунт») у Нострадамуса носит почти исключительно политический характер, и его последствия рассматриваются, кроме политической, разве что в религиозной плоскости. Практически нигде в Центуриях Нострадамус не интересуется научно-техническими или социальными переменами. Его гораздо больше волнует судьба католицизма – истинной веры, и все астрологические перемены оцениваются почти исключительно с т.з. приверженности ей того или иного политического режима в будущем (в этом Нострадамус мало чем отличается от авторов корпуса ветхого завета, которые отредактировали древнееврейские исторические хроники в духе понимания истории, как цепи отступничеств от правильной веры и возвращений к ней – эта двухтактность задает все остальное: если страна верит правильно, она благоденствует, а в противном случае наступают беды, тьма и даже природные катастрофы; такой подход назвать «историческим», а тем более «научным», может лишь самый пристрастный богослов). Приведенное соображение очень важно для понимания текста Центурий, комментарием к которым является «апокалипсис Нострадамуса» в послании Генриху.
ВЛАДИМИР-III: Далее. Нам остается проанализировать с помощью принятой методики катрены первой центурии Нострадамуса (анализ остальных центурий – также путем применения вышеизложенной методики – автор предоставляет всем желающим). В качестве источника текста взят сайт http://nostradamus.logos-z.ru/translate/index.htm на страницах которого размещен французский перевод латинского текста и три варианта перевода с французского на русский, сделанные в конце XX – начале XXI веков. Итак, первая центурия (написанная в 1550 и опубликованная в 1555 году). После двух вступительных катренов следует третий: Quand la lictiere du tourbillon versee Et seront faces de leurs manteaux couuerts, La republique par gens nouueaux vexee, Lors blancs & rouges iugeront a l'enuers. 1: Когда перевёрнутся носилки вихря, И станут друг против друга те, кто закутан плащом, Республика будет потревожена новыми людьми, Тогда белых нельзя будет отличить от красных /Тогда белые и красные поменяются местами/. 2: Опрокинутся носилки, вихрем сметены могучим, И, укутаны плащами, друг на друга вмиг восстанут, Заволнуется Республика, люди новые явятся, И уже никто не в силах белых отличить от красных. 3: Когда носилки опрокинуты вихрем, А лица покрыты мантиями, Республике станут досаждать новые люди, Тогда белые и красные будут судить противоположно. Вопреки распространенному мнению, менее всего этот фрагмент может быть отнесен к гражданской войне в России в начале ХХ века. Речь идет о республике, которая существует уже в течение длительного периода, но «потревожена новыми людьми», и, следовательно, мы должны обратить внимание на республики, существующие к 1550 году. «Красные» и «белые» могут быть обозначением противоборствующих группировок, впрочем, такая символика тяготеет, скорее, к геральдике, чем к условным обозначениям (напомню, что в эпоху Французской революции боролись не «белые» и «красные», а «белые» и «синие» - т.е. республиканцы). Из четырех итальянских республик 1550 года (Венеция, Генуя, Лукка и Сиена) красно-белый флаг наличествует у Лукки и Генуи (есть версия, согласно которой, генуэзский флаг мог быть воспринят Англией в силу тесных отношений между Генуей и Англией в XIV-XV веках). На гербе Дубровника также присутствует сочетание белого и красного цветов. Не смотря на потерю многих владений в Восточном Средиземноморье (последним – Хиос в 1566 году) в середине XVI века происходит экономическое возрождение Генуи, однако, политическая ситуация после ухода в 1528 году французских войск оставалась нестабильной. Тогда же – в 1528 году – образовано Правительство двенадцати для составления новой конституции. Республика стала официально именоваться «аристократической». Порядок назначения на высшую должность государства был реформирован: отменен пожизненный мандат дожа, теперь дож избирался голосованием на два года голосами 12 сенаторов и 8 прокуроров. Вместе дож и его советники формировали Синьорию. В конце мандата дож, при условии положительного заключения Sindacatori (органа, отвечающего за оценку деятельности дожа), мог претендовать на должность прокурора избирательной комиссии. В 1549-1551 годах Генуей правит Гаспаре Брачелли-Гримальди – представитель благородной семьи Брачелли и, со стороны матери, семьи Гримальди (правящей в настоящее время в Княжестве Монако). Во время его правления предотвращены несколько внутренних заговоров, направленных на изменение внешнеполитического курса Генуи, в сторону отказа от про-имперской политики в пользу поддержки Франции. Крупнейшим из таких заговоров стал заговор во главе с маркизом Джулио Чибо. Позднее вспыхнуло народное восстание, в ходе которого восставшие, среди которых были представители знати, избрали «политического лидера» в лице Доменико Империале Джойардо. Суд присудил последнему штраф в размере 1000 золотых крон, в то время как другие дворяне обошлись штрафом в размере 200 золотых крон, изъятием всех дарений и аристократических привилегий и изгнанием из земель Республики на два года. Дож также подписал приказ об аресте бывшего дожа Джованни Баттиста де Форнари и его родственников, которые обвинены в измене республике. Примечательно, что на фамильном гербе Гримальди присутствует щит с геральдическими веретенами красного цвета на белом фоне. Сменивший Гаспаре дож Лука Спинола (1551-1553) правил относительно спокойно, хотя впоследствии стал жертвой нескольких покушений. Его мать также происходит из рода Гримальди, а гербовый щит также разукрашен фигурами красного цвета – брусками на белом фоне. Не содержится ли в этом катрене явная ирония Нострадамуса по поводу нюансов политической борьбы в соседней республике? Бело-красная геральдика также характерна для Польши и Литвы – также республики в представлениях политологии XVI века – но вряд ли Нострадамус первым делом обратил внимание на это далекое государство, скорее всего, речь идет именно о ближайшей к его родине стране. Флаг Генуэзской республики. Герб Гримальди. Герб Луки Спинолы.
ВЛАДИМИР-III: Четвертый катрен первой центурии: Par l'vniuers sera fait vn Monarque, Qu'en paix & vie ne sera longuement, Lors se perdra la piscature barque, Sera regie en plus grand detriment. 1: Во вселенной будет сотворён один Монарх, Который недолго будет жить в мире, Тогда потеряет путь рыбачья лодка И управление будет совершаться с большим ущербом [для всех]. 2: Явится Монарх единый в обитаемой Вселенной. Но недолго проживёт он в этом грешном нашем мире, Путь утратит челн рыбачий, в неизвестности погрязнув, Те ж, кто у кормила встанут, будут управлять бездарно. 3: Вселенная создаст некоего Монарха, Который недолго пребудет в мире и жизни. Когда потеряет путь, рыбачья лодка Будет управляться с наибольшим ущербом. Хотя общий смысл катрена более-менее ясен, нюансы понимания отдельных утверждений могут существенно различаться. Некий монарх в будущем объединит весь мир, но его наследники будут столь бездарны, что их правление иначе как ущербным не назовешь. Упоминание «лодки» («челна рыбачьего»), по мнению большинства комментаторов Нострадамуса, это образ католической церкви, и с этим вполне можно согласиться. Но вот время начала действия катрена вызывает сомнения. Идея государственного универсума владела умами европейцев еще со времен Октавиана Августа, и христианство (вопреки мнению Эдуарда Гиббона) не было ей конкурентом (разве что непреднамеренно – как русский казак, проникающий вглубь Сибири, непреднамеренно заражает самоедов вирусом оспы) – во всяком случае, мы видим рядом с погибшей Гесперией (Западным Римом) состоявшуюся Ромею (Восточный Рим) во главе с христианскими императорами, которая существовала веками. На Западе новый центр возрождения империи оказался связан с франками и их королем Карлом, который к 800 году объединяет значительную часть бывшей Гесперии и провозглашает себя Императором Запада – т.е. наследником римских императоров Запада (до тех пор варварские короли формально признавали первенство византийского (ромейского) императора и поначалу даже получали от ромейских императоров римские должности и считали себя всего лишь их наместниками (например, Хлодвиг неофициально получил в 508 году от императора Анастасия достоинство почетного консула). В 800 году Карл Великий стал вровень с ромейским императором (точнее, с императрицей Ириной – годы правления 797-802). В 843 году, однако, не смотря на Верденский договор внуков Карла Великого, империя формально не перестала существовать: последний император Запада – Беренгарий I убит в 924 году. Императорский титул пытались присвоить себе первые общеанглийские короли в IX веке, в 1135 году, чтобы подкрепить претензию на положение сильнейшего монарха Испании, Альфонсо VII короновался в Леонском соборе как император всей Испании (Imperator totius Hispaniae), некоторые летописцы, работавшие на короля Генриха II, употребляют термин «Анжуйская империя» (хотя он считается искусственным и в научный оборот введен с 1887 года). Упоминание «Российской империи» в 1562 году едва ли не самое раннее. Оно фантомно будет существовать на протяжении 150 лет (встречается и у Жака Маржерета «Состояние Российской державы и Великого княжества Московского» (Париж, 1607), и у Шекспира, чья Гермиона (из «Зимней сказки» - поздней пьесе, изданной только в 1623 году) – дочь «российского императора»), правда, Лжедмитрий I также именовал себя в 1605 году in perator – с известной ошибкой. Но формально, по всем правилам, императорский титул Запада возродился с 962 года, благодаря итальянским завоеваниям короля Германии Оттона и коронации римским папой, – появилась Священная Римская Империя (точнее, первоначально существовал лишь титул imperator Romanorum et Francorum, «Римская империя» упоминается лишь с 1034 года, а эпитет «Священная» прибавлен в 1157 году – подчёркивая тем самым претензии императоров в отношении церкви во времена Фридриха Барбароссы). Теоретически возрожденная империя должна была обнимать все пространство Запада, но фактически дюжина европейских королей лишь формально признавала первенство императора. К середине XVI века власть императора стала еще более символической. Как и во Франции во времена первых Капетингов, германские императоры являлись полноправными правителями только в границах своего домена (Габсбурги с их владениями в Австрии, Чехии, Восточной Бургундии и Нидерландах), итальянские республики и герцогства уже давно не подчинялись власти трансальпийских правителей, а Реформация подвела религиозную основу под растущую независимость германских князей в отношении верховной власти. Национальный состав Священной Римской Империи (с конца XV века к ее названии прибавляли «германской нации») отличался пестротой: из 26,9 миллионов человек итальянцев насчитывалось 4 миллиона, франкоязычных – почти 3, чехов – 2, поляков – 0,3 миллиона, и лишь немногим более 17 миллионов (65%) немецкоязычных – в т.ч. 5 миллионов – носителей нижненемецких диалектов, в т.ч. голландского, фламандского и фризского. Нострадамус мыслит в рамках средневековых политических категорий. Для него не существует национальных общностей в политическом смысле – они всего лишь племена, подчиняющиеся императору и папе. Эти два центра власти (в рамках католического учения о двух мечах) могут соперничать друг с другом, но не могут уничтожить один другого; поэтому борьба императоров с папами – всего лишь политическая рутина, не меняющая сути общей организации. Так мыслили многие люди даже в XVI веке, не смотря на получающие распространение идеи национального самосознания, на которых восходит идея национальной протестантской церкви в каждой отдельной стране. Нострадамус описывает ситуацию, близкую к обстоятельствам раздела империи Карла Великого (и это позволяет даже предположить о ретроспективности данного катрена), но и в начале 1550-х ситуация в чем-то повторяется: Карл V – самая крупная фигура на политической сцене Запада в первой половине XVI века – стоит перед необходимостью раздела своих владений между наследниками (сыном Филиппом и братом Фердинандом). Добровольная отставка Карла V стояла на повестке дня еще с 1543 года (регентство Филиппа и завещание, предусматривающее соединение испанских и нидерландских владений под властью одного из наследников). Оба наследника не блещут талантами, и Нострадамус всерьез опасается, что они не смогут справиться со сложной системой европейской политической конструкции, которой угрожает растущее протестантское движение. Упоминание католической церкви вместе с императорской властью не случайно. Одним из навязчивых страхов Нострадамуса, который дает о себе знать буквально в каждой центурии, является страх победы протестантов, которых добрый католик Нострадамус считает едва ли не сатанистами. Он боится, что курфюрсты-протестанты (в 1550 году курфюрсты Пфальца, Саксонии и Бранденбурга уже являются протестантами, а корона Богемии нетвердо держится на голове Габсбурга – Фердинанду в 1547 пришлось подавлять сословное восстание в Праге, вызванное попытками борьбы с протестантами) выберут нового протестантского императора, хотя имперские выборы 1531 и 1562 фактически проводились на безальтернативной основе. Чешские сословия в 1547 называли кандидатом на престол сына Фердинанда – Максимилиана, который, формально будучи католиком, с юности придерживался лютеранства. Переход Богемии в руки протестантов привел бы к доминированию протестантских электоров над католическими (тремя архиепископами – Трирским, Майнцким и Кельнским; прецедент перехода архиепископа в протестантизм – Кельнского архиепископа Германа Вида, закончившийся его отставкой с кафедры, уже имел место). Подданный французского короля Нострадамус считал роль французской политики в Германии деструктивной и вредной для интересов католицизма, и отсюда происходит второй большой страх Нострадамуса – страх перед приходом к власти во Франции протестантского короля (в Англии в 1550 сохраняется протестантизм). Разумеется, победа протестантского кандидата на имперских выборах неминуемо приведет к поражению католицизма в масштабах большей части Европы, и катастрофические последствия такого геополитического сдвига Нострадамус красочно расписывает во всех следующих катренах. При этом Нострадамуса вовсе не занимает тема национального самосознания немцев, англичан или французов – да и в реальности, не смотря на все усилия Мартина Лютера, во второй половине XVI века в Германии происходит процесс «порчи языка», в придворных кругах говорят на смеси немецкого с французским, в городской среде еще жива «собачья латынь», а в немецком театре господствуют приезжие трупы английских комедиантов, играющие пьесы Марло и Шекспира (да, задолго до восхищения Шекспиром в Германии XVIII века).
ВЛАДИМИР-III: Пятый катрен первой центурии: Chassez seront sans faire long combat, Par le pays seront plus fort greuez : Bourg & Cite auront plus grand debat Carcas, Narbonne, auront curs esprouvez, A 1: Они будут изгнаны и начнут долгое сражение, Во всей стране будут сильнее угнетены, Города и посёлки вступят в большой спор, Каркассон и Нарбонна подвергнутся испытаниям. 2: Их изгонят, и начнётся бесконечное сраженье, И по всей стране начнется избиенье ране сильных, Вступят в спор ожесточённый города против деревни. Испытанья предстоят Каркассону и Нарбонне. Здесь Нострадамус от проблем европейского масштаба переходит к местным южнофранцузским заморочкам, и, скорее всего, вышеизложенное может быть понятно лишь краеведам, сведущим в распрях крупных сеньоров Лангедока. К 1500 году почти вся территория Лангедока присоединена к королевскому домену (в середине XVI века создано губернаторство), кроме Нарбоннского виконтства (присоединено в 1507) и вышеупоминавшегося графства Оранж, которое принадлежало Оранской династии статхаудеров, правящей в Нидерландах, до 1673 года, когда в ходе войны с Нидерландами французское правительство присоединило графство к королевскому домену. Маловероятно, чтобы здесь Нострадамус занимался предсказанием перипетий будущих гугенотских войн (все те катрены, которые после 1789 относят к предсказанию Французской революции, на самом деле относятся к предсказаниям гугенотских войн, вероятность которых к 1550-м годам была уже очевидна). Впрочем, поначалу оба центра – Каркассон и Нарбонн – оказались в стороне от боевых действий в ходе первой гугенотской войны. Сторонники кальвинизма, действительно, концентрируются в Оранже и дальше к югу – до Нима и Эвморта, а католики создают местные лиги в Эксе (1562) и Тулузе (1563).
ВЛАДИМИР-III: Шестой катрен первой центурии L'il de Rauenne sera destitue, Quand a ses pieds les aisles failliront, Les deux de Bresse auront constitue, Turin, Verseil, que Gaulois foulleront. 1: Облик Равенны изменится, Когда к её ногам падут крылья. Двое из Бресса /Франция/ будут давать законы Турину и Версалю, которые покорят галлы. 2: Изменится Равенны облик, К ногам её падут крыла, Из Бресса двое издадут законы Покорным галлам Турину и Версалю. 4: Облик Равенны будет изменен, Когда к ее ногам падут крылья: Двое из Бресса (Брессы) будут иметь учредителей, Турин, Версаль, которые галлов будут давить (угнетать). Как нетрудно заметить, разные варианты перевода последней строки дают разный смысл отношения Турина и Версаля к галлам (т.е. французам). Этот катрен однозначно указывает на итальянский вектор французской политики. Длительные и безрезультатные т.н. итальянские войны, начавшиеся с попыток французских королей двух ветвей династии Валуа овладеть своим династическим наследством (Неаполь и Милан), к 1550 году стали чредой бесконечных военных столкновений между Бурбонами и Габсбургами с непосильными военными расходами, хотя первые могли опереться на значительные ресурсы Франции – самой населенной и богатой европейской страны в эпоху средневековья и вплоть до начала XIX века. К 1550 году на исходе непродолжительного перемирия (с 1544) французское правительство все еще сохраняло достаточно сильные позиции в Италии (Савойя, большая часть Пьемонта) и могло реально рассчитывать на восстановление гегемонии над всей Италией (цель последней из итальянских кампаний – 1551-1559 годов). Парма и Сиенская республика становятся союзниками Франции. Равенна к середине XVI века входит в состав владений папы римского. Крылья могут быть символическим намеком на геральдического крылатого льва св. Марка с флага Светлейшей Республики Венеция и на поражение ее в войне с Римом (однако, Венеция в войнах 1542-1544 и 1551-1559 сохраняет нейтралитет). Не исключено предсказание выделения папой римским Равенны в особое владение, аналогично тому, как поступил в 1545 году папа римский Павел III Фарнезе в отношении Пармы, которую он сделал отдельным герцогством для своего сына. Бресс – возвышенная местность в современной Бургундии, заключённая между Домбом, Юрой, реками Сона и Ду. Жители традиционно используют один из диалектов франкопровансальского языка. Исторические столицы – Баже-ла-Виль и Бурк-ан-Брес. С 1272 по 1601 годы Брессом владел Савойский дом. Супруга Филиберта II Савойского Маргарита Австрийская (та самая, что воспитывала будущего Карла V) в начале XVI века сделала Бурк одной из столиц Савойи. Турин – главная столица Савойского дома, а Версаля как такового в 1550 году еще нее существовало – территория, на которой в 1623 году возникнет прообраз будущей резиденции Бурбонов – охотничий домик Людовика XIII, принадлежала семейству Гонди (по другим данным, в 1561 году продана секретарю финансов Франции при Шарле IX – Марциалу де Ломеню). Скорее всего, Verseil французского перевода – это итальянские Верчелли – пограничный городок между Пьемонтом и Миланским герцогством, в 1427 году перешедший к Княжеству Пьемонт. Таким образом, в катрене изложен некий план французского окончательного закрепления в Северо-Западной Италии путем создания союзного княжества у границ Франции, обнимающего Бресс, Савойю, Пьемонт и, возможно, Геную со столицей поближе к Парижу – в Бурк-ан-Брес. Правящий к 1550 году герцог Савойи и князь Пьемонта Карл III в детстве не предназначался для наследования какой-либо короны. Лишь когда ему исполнилось 10 лет (1496 год), отец неожиданно (после смерти своего внучатого племянника Карла II) стал герцогом Савойи и главой Савойской династии. На протяжении всего своего правления (с 1504 года) Карл оставался верным союзником главы Габсбургского дома Карла V, с которым сражался племянник Карла – король Франции Франциск I. По этой причине французские войска вторгались в его герцогство несколько раз, и к 1536 году захватили почти все его владения. Его предшественник Филиберт II умер в 1504 году бездетным, но по матери приходился родней Бурбонам, и можно предположить, что в озвучиваемых какими-то информаторами Нострадамуса планах было создание некоей «Савойско-Пьемонтской марки» во главе с представителем Бурбонского дома. Савойские владения в начале XVI века.
ВЛАДИМИР-III: Седьмой катрен первой центурии. Tard arriue l'execution faite, Le vent contraire, lettres au chemin prinses Les coniurez quatorze d'vne fecte, Par le Rosseau senez les entreprinses. 1: Придут поздно, когда казнь будет совершена, [Преодолев] встречные ветры, письма, посланные ранее. Четырнадцать заговорщиков одной секты Закончат дела с помощью Руссо. 2: Придут, но поздно, казнь свершилась, Напрасно ветры преодолены и письма посылались. Четырнадцать объявленных сектантов Дела закончат с помощью Руссо. 3: Поздно прибывший. Казнь совершена. Встречный ветер, письма перехвачены в пути. 14 заговорщиков из одной группировки Предприятия с помощью мудрого Руссо. В катрене описан некий заговор с участием 14 заговорщиков-сектантов, который будет раскрыт с помощью «мудрого Руссо» (Руссо – в данном случае – вовсе не автор «Общественного договора», живший через 200 лет после Нострадамуса, а агент католического правительства). Ясное указание на «сектантов» опять адресует нас к борьбе католиков с поднимающими голову гугенотами. Раскрытие заговора будет сопровождаться казнью заговорщиков. Речь идет, разумеется, о Франции.
ВЛАДИМИР-III: Восьмой катрен первой центурии. Combien de fois prinse Cite solaire, Seras, changeant les loi barbares & vaines Ton mal s'approche, plus seras tributaire, Le grand Hadrie recouurira tes vaines. 1: Сколько раз ты будешь взят, город Солнца, В тебе будут меняться варварские и пустые законы. Твоя беда приближается. Ты пострадаешь ещё больше. Великая Адриатика покроет твои улицы. 2: О сколько раз ты, город Солнца, врагами будешь покорён, Но ещё боле навредят законы варварски тупые. Беда всё ближе. Но страдать тебе придется даже боле. И Адриатики валы пройдут по улицам твоим. 3: Сколько раз будет взят город Солнца, В тебе будут меняться варварские и пустые законы. Твоя боль приближается. Будешь в еще большей зависимости. Великий Hadrie вновь вскроет твои вены. Катрен несет достаточно сложную символику. «Город Солнца», ассоциирующийся у широкой публики на постсоветском пространстве разве что с Кампанеллой, имеет куда более широкую символическую основу. В позднем средневековье и эпоху Возрождения солярная символика проникает в Европу из Индии и Юго-Восточной Азии вместе с архитектурными влияниями (в т.ч. в Россию – сравнение французской, русской и буддийской (школы Тхеравада) архитектур). Так, к примеру, параллелизм между дворцом-монастырем Эскориал в Испании и Александровой Слободой в России поражает. Сакрализация жилища монарха – типичная буддийская практика, и мы находим аналоги данному явлению именно в буддийских странах Восточной Азии: японская практика «инсэй» (букв. правление бывших императоров) предусматривала, что дайдзё тэнно (бывший император, император в отставке) часто становился буддийским монахом и назывался императором-монахом (постригшимся императором), а в Сиаме контакты буддизма с кхмерской традицией сформировали в рамках концепции королевской власти понятие бога-короля (девараджи), королевский же дворец воспринимался, как гора Меру. В Европе концепт девараджи наиболее полно воплощен уже во Франции XVII века (культ короля-солнце), что стало своеобразным ответом французского духовенства на крайности контрреформации. В Японии солярная символика встречается еще в VII веке, и современный государственный флаг Страны Восходящего Солнца удивительно похож на герб синьории Монпелье (с Монпелье, основанном графом Тулузским в 1141 году, связана обширная торговля пряностями – следовательно, город имел связи с Востоком). В Москве еще во времена Ивана III происходят споры о направлении движения крестного хода: «посолонь» (Иван) или «противосолонь» (митрополит Геронтий). Критика Филофеем литовского солнцепоклонничества в XIV веке контрастирует с распространенным уже спустя век в восточноевропейском православии мнением о тождественности Солнца и Христа. Лев на фоне солнца – достаточно древний символ, однако получивший распространение в мусульманском мире с XIII века (популяризировал его сельджукидский султан Малой Азии Гийас ад-дин Кайхусрау II, правивший в 1237-1246 годах). Затем этот символ перешел к ильханам Газан-хану (1295-1304), Ульджейту (1304-1317) и Абу Саиду (1317-1335), встречается также у некоторых золотоордынских ханов. В Иране лев-солнце регулярно встречается в геральдике и эмблематике XVI-XVIII веков, а в начале XIX – становится основой государственного герба иранского шахиншаха. Символической перекличкой в данном случае со стороны Запада, несомненно, является гравюра А.Дюрера – «Солнце Правосудия». Поскольку у Города Солнца Кампанеллы могли быть не только западные источники, не исключено, что Кампанелловская Тапробана символизирует Сиам, возникший в XIV веке из объединения тайских княжеств. Известно, что в Сиаме уже в эпоху географических открытий обосновались французские купцы. В середине XVI века солнце появилось на гербе французского города Нерак – важного центра Аквитании, являвшегося фамильным владением семейства д'Альбре, с которым связаны обе известные Маргариты Наваррские. Традиция гласит, что герб создан Жаком Лефевром д'Этамплем – французским гуманистом, теологом, близким к протестантизму, философом, теоретиком музыки, математиком, который преподавал в Парижском университете и наиболее известен как переводчик на французский язык Нового завета и Псалтири (подобные переводы появлялись задолго до лютерова перевода, но, как правило, не являлись богослужебными книгами). На гербе красовался девиз Chistus soljusticiae. Герб Нерака относится ко времени непосредственно после конкордата 1516 года. Но не множим ли мы здесь сущности, и не имел ли Нострадамус в виду нечто более простое? Львинно-солнечная символика может указывать (в сочетании с топонимикой – Адриатика!) на Венецию, которой Нострадамус, как мы помним, пророчил великое будущее. Гравюра Альбрехта Дюрера СОЛНЦЕ ПРАВОСУДИЯ Герб Нерака
ВЛАДИМИР-III: Девятый катрен первой центурии. De l'Orient viendra le cur Punique, Facher Hadrie & les hoirs Romulides, Accompagne de la classe Libique Trembler Mellites, & proches Isles vuides. 1: С Востока придёт Пуническое /коварное/ сердце, Рассердит Адрия /Адриатику/ и наследников Ромула, С ним придет ливийский флот, Опустеет храм Мелиты и соседние Острова. 2: Пуническое злое сердце с Востока тайно приползёт, Рассердит Адрия и с ним Ромула, А с тем придёт ливийский флот. Так опустеет храм Мелиты и сонм окрестных Островов. Здесь второй – после страха перед натиском протестантов – навязчивый страх Нострадамуса. Страх мусульманского нашествия на Европу. Подобные пророчества временами получали статус актуальности (VIII, XVI или XXI век), но мало с чем могут ассоциироваться у людей XII или XIX веков. В XIV веке новый натиск мусульманской державы (Османского бейлика, затем султаната) на Европу создал угрозу православным балканским странам. Угроза отнюдь не сплотила Болгарию, Византию и Сербию, и к 1400 году турки уже прочно обосновались на европейском континенте. Западноевропейские попытки ликвидировать новую угрозу с Востока также оказались безуспешными. Общий европейский кризис XIV века помог Великому Османскому Государству, и даже поражение от Тамерлана под Анкирой в 1402 году стало лишь досадным эпизодом военной истории османов. На Европу большое впечатление произвел захват турками Константинополя в 1453 году, а затем – всего за несколько десятилетий XVI века – османские владения из относительно небольшого государства между Нижним Дунаем и горами Киликии превратились в огромную империю, охватывающую три части света. Ресурсы завоевателей пропорционально росли, и если османы покорили Алжир, вышли к Каспию и осадили Вену, не было никакой гарантии, что они не присоединят Казань или Италию с Испанией. Нострадамус наблюдает Великое Османское Государство в апогее его могущества – в эпоху Сулеймана Великолепного. Нострадамус, по понятной причине, столь же отрицательно, как и к протестантам, относится к мусульманам, и тем более выступает категорически против каких-либо союзнических отношений с Великим Османским Государством – т.е. выступает против одной из главных линий внешней политики Франции в борьбе с Габсбургами начиная с 1530-х годов. Впрочем, Франция – не единственный контрагент Оттоманской Порты на Западе. Политические, деловые, карьерные соображения подвигали многие правительства, корпорации и отдельных людей к сотрудничеству с «погаными сарацинами». Во второй половине XVI века в средиземноморских исламских странах встречаем множество англичан, в т.ч. принявших ислам (в 1606 году принял ислам даже британский консул в Египте Бенджамин Бишоп). В 1615 году османо-австрийский договор сделал покровителем католиков Великого Османского Государства императора – во Франции в это время происходят смуты после смерти Генриха IV, а в политику приходит Ришелье. В 1612 «капитуляции», аналогичные уже имеющимся для английских и французских купцов, получили купцы голландские, а в 1615 - австрийские (германские). Так рядом с удивительным религиозным фанатизмом наблюдаем столь же удивительную терпимость и безразличие к принципам. Играл роль также военно-политический фактор. Европейские протестанты присматривались к миру ислама, как естественному союзнику против «католического вавилона», а равно потенциальной зоне миссионерства: сам Сулейман Великолепный поддержал нидерландских гезов, когда в 1566 году к нему при посредничестве французских дипломатов за помощью обратился Вильгельм Оранский; Сулейман даже утверждал, что считает себя религиозно близким протестантам, «так как они не поклоняются идолам, верят в единого Бога и воевали против папы и императора», а лозунгом гезов стал «лучше турки, чем папа», и они даже имели красное знамя с полумесяцем, напоминающее турецкое знамя. Все эти тенденции, намечавшиеся к 1550 году, вызывают категорическое неприятие Нострадамуса, и яркие образы его катренов вполне могут пригодиться современным европейским борцам с мусульманским проникновением. В данном катрене Нострадамус предсказывает нашествие турок-мусульман на Италию и прежде всего – на Венецию, а затем – нападение со стороны Ливии на Мальту (Мелиту) и опустошение других островов Средиземноморья: Сицилии, Сардинии и Корсики. В нашей реальности рыцари Ордена Святого Иоанна в 1565 году отразили османское нападение.
ВЛАДИМИР-III: Десятый катрен первой центурии. Serpens transmis dans la cage de fer, Ou les enfans septains du Roy sont pris Les vieux & peres sortiront bas d'enfer, Ains mourir voir de son fruict mort & cris. 1: Змей впустят в железную клетку, Куда поместят семерых детей Короля. Старики выйдут из глубин ада, Чтобы увидеть, как умирают их дети /их плод/, смерть и крики. 2: Запустят змей в ту клеть стальную, Где страждут семеро чад Королевских. Восстанут старики из Преисподней, Чтобы узреть своих детей погибель. Этот катрен после 1945 года единодушно относят к предсказаниям Холокоста, но никакого указания именно на еврейскую принадлежность «семерых детей короля» нет. Если бы речь шла о евреях, Нострадамус применил метафору 12 детей – по числу колен Израилевых, либо 10 – по числу «пропавших» колен. Выдвину совсем иную версию толкования. В 1555 году у французского короля Анри было семеро живых детей: Франциск, Елизавета, Клод, Шарль, Анри, Маргарита и Франсуа; Людовик, родившийся в 1549, умер в 1550, а родившиеся в 1556 близнецы Виктория и Жанна вскоре скончались. Таким образом, здесь не предсказание об уничтожении евреев, а пророчество насильственной смерти всего последнего поколения Валуа, что ужаснет их предков – предыдущих королей этой династии, начиная с Филиппа VI (1328-1350). Учитывая крайне пессимистический взгляд Нострадамуса на будущее Франции в преддверье гугенотских войн, гибель всех детей Анри и Екатерины Медичи от рук протестантских заговорщиков ("змей") казалась ему более чем вероятной.
ВЛАДИМИР-III: В одном Нострадамус оказался прав – это поколение Валуа оказалось последним и на троне и в жизни (при Бурбонах уже никто не претендовал на престол от имени Валуа; принцы Конде также относились к бурбонской ветви Капетингов). В остальном их судьбы сложились весьма различно. Старший сын Анри – Франциск II умер бездетным в 16 лет после года правления. Елизавета – вначале невеста дона Карлоса, а затем супруга Филиппа II Испанского – прожила 23 года. Клод – скромная, хромоногая, горбатая принцесса и при этом любимая дочь Екатерины Медичи в 11-летнем возрасте выдана замуж за герцога Лотарингского Карла III и скончалась в возрасте 27 лет. Шарль IX стал королем Франции после Франциска (1560) и умер в 1574 году, прожив почти 24 года (версия о его отравлении книгой, предназначенной для Анри Наваррского, не подтверждается). Анри – король Польши (1573-1574) и Франции (до 1589) – единственный из детей Анри II, умерший насильственной смертью – в результате покушения монаха-доминиканца Жака Клемана – в возрасте почти 38 лет. Маргарита Наваррская прожила долгую жизнь (62 года) и написала небезынтересные мемуары, в которых выглядит отнюдь не той малолетней дурочкой, которую изображают некоторые романисты, описывавшие ту эпоху. Наконец, седьмой из живших в 1555 году детей Анри II – Эркюль Франсуа (названный поначалу Эркюлем, он при конфирмации сменил имя на Франсуа в честь своего брата Франциска II), герцог Алансонский и Анжуйский, умерший в возрасте 29 лет, скорее всего от малярии. Средний возраст смерти 10 детей Анри II (включая трех, умерших в младенчестве) – 22 года, что заметно меньше средней продолжительности жизни в те времена (35-40 лет). Именно этот катрен обратил на себя внимание Екатерины Медичи и послужил залогом ее покровительства астрологу. Екатерина Медичи с детьми — Шарлем, Маргаритой, Анри и Франсуа.
ВЛАДИМИР-III: Всего из 98 катренов первой Центурии 29, так или иначе, посвящены теме назревающих гугенотских войн, 14 – внутриитальянским конфликтам и вмешательству в эти конфликты Франции и Испании, 12 – войнам Франции с Испанией и Германией, 10 – печальным последствиям нашествий мусульман на христианскую Европу (в т.ч. Францию) и 6 – проблемам Священной Римской Империи (в т.ч. проблемам взаимоотношения императора с протестантскими князьями). Еще около 20 катренов имеют неясную геополитическую привязку, но в целом также не пророчат ничего хорошего.
ВЛАДИМИР-III: Минорный тон «Центурий» сам по себе примечателен. Астролог, психолог и политик, какие бы скверные вещи не озвучивали перед публикой или конкретным собеседником, обязательно должны (профессия такая) под конец сгладить негатив и внушить потребителю, что все не так уж плохо, и он должен смотреть в будущее с оптимизмом. Этим приемом Нострадамус практически не пользуется – в его текстах нет идиллической картины будущего (в том числе утопической составляющей, известной в культуре Античности и Средневековья задолго до Томаса Мора). Достаточно сопоставить количество минорных и мажорных катренов (их соотношение 10 к 1), чтобы обнаружить глубокий пессимизм Нострадамуса, его оппозицию к взглядам Томаса Мора (у которого реальность плоха, но исправима) и особенно Рабле, у которого жизнь всегда прекрасна, и даже если происходит великое побоище с колбасами – родственниками швейцарцев, все заканчивается примирением, гармонией и общим пиром. Нострадамус не обещает ничего хорошего. У него даже отсутствует известный из античной драматургии и перешедший в канонический Апокалипсис прием катарсиса, который отделяет трагедийно-драматическую часть повествования от идиллической. Нет, Нострадамус продолжает нагромождать описания все новых и новых бед, с которыми столкнется человечество (прежде всего, его французская часть). Это сближает Нострадамуса с представителями т.н. «трагического гуманизма» - Сервантесом, Шекспиром, Агриппой д’Обинье, хотя творчество этого круга авторов относится уже к концу XVI – началу XVII века. Хосе Ортега-и-Гассет так определил «трагический гуманизм»: «Люди Возрождения хотели лишь того, что могли, и могли все, что хотели... Но с 1560 года некое беспокойство, неудовлетворенность начинает снедать дух европейца, порождая сомнение в том, так ли совершенна и гармонична жизнь, как полагал предыдущий век. Становилось ясно, что существование желаемое лучше существования действительного, что наши стремления выше и больше наших достижений».
ВЛАДИМИР-III: Нам остается задаться вопросом, что действительно предсказал Нострадамус, и в чем он ошибся? Главная тревога астролога – назревающие религиозные войны во Франции. Нострадамус считает, что, в конце концов, победа останется за католицизмом, и в этом он не ошибся. На фоне примеров относительно быстрого перехода целых стран (Скандинавия, северо-восточная Германия) в лютеранство и довольно мучительного затяжного процесса реформации в Англии случай Франции выглядит особым, прежде всего потому, что Франция больше и сложнее любой из стран победившей реформации – здесь для создания национальной церкви, не связанной с Римом, недостаточно было решения царствующего монарха, а низовое движение почти сразу же регионализировалось, что позволяет некоторым историкам говорить о гугенотских войнах как о войнах протестантского юга и запада против католического севера и востока страны. Однако, швейцарский опыт сосуществования отдельных католических и протестантских кантонов в едином государстве с учетом понимания выгоды государственного единства сравнительно с религиозной неоднородностью в условиях Франции оказался неприменим, не смотря на все усилия т.н. «политиков» и королевской власти. Французские реалии можно сопоставить с польскими того же столетия: Польско-Литовская Уния после 1569 года – еще более сложное общество, в стране также начинают быстро распространяться лютеранство и кальвинизм (а затем и учения анабаптистов и антитринитаристов), среди сторонников новых конфессий – видные представители аристократии, особая роль городской среды в развитии реформации. Однако, политическая система Польши препятствовала проведению какой-либо целенаправленной политики в борьбе с протестантизмом (успехи реформатского движения в Польше совпали с развитием привилегий шляхты, к которым стали относить, в частности, право выбирать себе религиозную конфессию). В Польше почти не наблюдаем каких-либо крупных военных столкновений между сторонниками разных церквей. Впрочем, Польша также не стала протестантской страной: в XVII веке усиливается контрреформация (отмена Нантского эдикта во Франции почти совпадает хронологически с решением польского Сейма о запрете отступления от католицизма под страхом смерти в 1668 году). В начале XVIII века кальвинизм и социнианство в Польше окончательно маргинализируются. Во Франции, где к началу гугенотских войн соотношение конфессий в общей численности населения составляло 1:10 в пользу католиков, король-протестант оказывался обречен на перемену веры – Анри Наваррский в 1593 году лишь признал эту неизбежность и вернулся, по сути, к политике своих предшественников – попыткам создать единое государство для двух конфессий. А создать некую «кальвинистскую Бургундию» из части Франции в условиях далеко зашедшего процесса централизации в XVI веке, даже по сравнению с веком XV, также было невозможно.
ВЛАДИМИР-III: Нострадамус неизбежно будет интересоваться Италией, но после совершенно безрезультатных для французской короны 65-летних войн, стоивших Франции, должно быть, не меньших потерь, чем религиозные войны, интерес к Италии во французском обществе в целом существенно снизился. Хотя итальянцы продолжают играть не последнюю роль во французском правительстве (примеры Кончини и Мазарини), после 1600 года французская внешняя политика окончательно изживает наследие крестовых походов (хотя Франция и Турция после 1535 года – союзники, в 1494 году замышлялось не только присоединение Неаполя, но и освобождение от турок Византии) и строится на округлении Франции за счет приграничных территорий: обмен в 1601 году Салуццо на франкопровансальскоязычные Бресс и Бюже, присоединение Артуа и Руссильона (1659), Франш-Конте (1678). Последним отголоском итальянских войн стала Война за Мантуанское наследство (1628-1631). Борьба Бурбонов и Габсбургов продолжалась, но уже на иных театрах военных действий. Вопреки продуцируемым в Центуриях ужасам, Италия после 1559 года перестает быть «горячей точкой» и регионом схождения геополитических интересов крупнейших европейских держав, чему способствует сильнейший социально-экономический кризис в Италии, продолжавшийся до второй половины XVII века. После того, как по миру в Като-Камбези половина территории современной Италии оказалась под властью королей Испании, какие-либо заметные сдвиги в регионе произошли лишь в ходе войн за испанское наследство полтора века спустя. Если бы человек эпохи Нострадамуса чудесным образом перенесся в 1780-е годы, он с некоторым удивлением обнаружил бы на карте Италии и Папское государство, и две республики – Венецианскую и Генуэзскую, и отдельные королевства и герцогства под управлением Бурбонов и Габсбургов, и даже Великое Герцогство Тосканское – причем, все государства в их границах XVI века. Таким образом, предсказать итальянский застой XVII-XVIII веков Нострадамус не смог. Даже правило летописца (если в какой-либо стране ничего не происходит, мы о ней не пишем) здесь не сработало.
ВЛАДИМИР-III: Страх Нострадамуса в отношении османского нашествия на Европу вполне объясним, исходя из всей предыдущей истории Великого Османского Государства, которое на протяжении 300 лет непрерывно расширялось и в середине XVI веке нацеливалось на дальнейшее расширение: в Центральной Европе, Западном Средиземноморье, Поволжье, Иране, Африке. Однако именно в последние годы жизни Нострадамуса и в первое десятилетие после его смерти османская экспансия останавливается и в лучшем случае топчется на месте. Неудачная для османов осада Мальты (которую Нострадамус считает обреченной), победа объединенного испано-итальянского флота на османским при Лепанто в 1571, битва при Молодях 1572 года (событие, не менее важное для истории России, чем Куликовская битва), которая положила конец османским планам закрепиться в Поволжье, наконец, еще ранее – в ходе австро-османской войны 1566-1568 – стабилизировалась граница османских владений на Дунае. Не смотря на множество внутренних европейских конфликтов, отвлечение значительных сил и средств на освоение заокеанских колоний, религиозный раскол и зверскую вражду между католиками и протестантами, открытое сотрудничество с Великим Османским Государством Франции, Нидерландов и Англии (после восшествия на престол Елизаветы) Европа в цивилизационном масштабе успешно противостоит османам, и ни о какой «Мечети Парижской Богоматери» в XVI-XVII веках речи быть не может. Конечно, Балканы, Подунавье и Северное Причерноморье ощущают на себе отпечаток исламской «азиатщины», а хантингтоновский цивилизационный рубеж Европы и Азии, проходящий через Запорожье – Трансильванию – Хорватию – Дубровник, дичает и становится необитаемым, как в былые времена пограничье Византии и Халифата или «ничейные земли» между Кастилией-Леоном и арабскими владениями в Испании XI века. Особый европейский дунайско-балканский мир был подмят османо-мусульманской цивилизацией, видоизменен и впоследствии – вплоть до начала ХХ века – был вынужден жить одной с нею судьбой, и даже сейчас Албания и Босния кажутся культурологически ближе Стамбулу, чем Парижу. Но и контрнаступление европейских держав против османов долгое время нельзя назвать удачным: австро-османская война 1593-1606, поначалу успешная (могло даже произойти освобождение от османской власти Валахии, Молдавии и Трансильвании), завершилась подтверждением статус-кво и отменой символической дани австрийского эрцгерцога османскому падишаху; русские попытки завоевать Крым в течение 200 лет также были безуспешны. В Азии и Африке в XVI веке не осталось ни одной державы, равновеликой Турции. Хотя некоторые европейцы все еще надеялись на чудесную помощь. Экспрессивная трагедия Кристофера Марло «Тамерлан» (1587-1590) – последний вздох легенды о Пресвитере Иоанне XII века. Тамерлан в пьесе – волжский татарин (собирательный образ Орды). Он завоевывает Персию, хранящую эллинистическую – языческую в основе своей, но с элементами монотеизма, культуру. Объединенными силами персы и Тамерлан громят османов (султан Баязид в пьесе – собирательный образ глав Турции XV-XVI веков; его вассалы – правители Алжира и двух марокканских государств XVI века - собств. Марокко и Феса). Потом приходит черед султаната Египта и собственно Турции. Пределы завоеваний Тамерлана, согласно Марло, достигают Испании и Подолии. Но Нострадамус уже не ждет никакой помощи из Азии, хотя Персия упоминается в Центуриях 8 раз – чаще, чем Англия.
ВЛАДИМИР-III: Что не предсказал Нострадамус? Первое, что бросается в глаза – странное игнорирование Англии. Роль Англии во французской политике (как внешней, так и внутренней) была более чем заметна в XII-XV веках – начиная с брака Генриха Плантагенета на Алиеноре Аквитанской в 1152 году, и даже еще ранее – начиная с нормандского завоевания Англии в 1066 году, но именно в XVI веке наблюдаем некоторую отстраненность соседних королевств друг от друга. Если считать войны вполне культурологическими факторами взаимосвязи воюющих народов, то трудно не согласиться с современным английским автором С.Кларком: Англия и Франция «любят ненавидеть» друг друга. С момента, когда Генрих II стал английским королем, и его Анжуйские владения стали частью огромной «империи» с центром в Лондоне (1154 год), Франция и Англия воевали 27 раз: в 1159, 1187-1189, 1193-1199, 1202-1206, 1214, 1235, 1294-1297, 1324, 1337-1360, 1368-1396, 1415-1453, 1475, 1488-1492, 1511-1514, 1521-1526, 1542-1544, 1549-1550, 1557-1559, 1627-1629, 1688-1697, 1701-1713, 1740-1748, 1756-1763, 1778-1783, 1793-1802, 1803-1814, 1815. Также английские добровольцы приняли активное участие в гугенотских войнах (впрочем, подобная интернационализация религиозных конфликтов в ту эпоху была в Европе нормой). За этот же период британские короли и королевы 28 раз заключали династические браки с иностранными державами, в т.ч. 9 раз королевами Англии становились французские принцессы (также 5 браков с германскими, 4 брака с испанскими). Период 1066-1366 годов вполне можно считать эпохой французского культурного доминирования в Англии. Но именно в период Итальянских войн Англия для французского наблюдателя должна была казаться далекой, малозначительной периферией главного европейского конфликта. Этим объясняется весьма скромное место Англии на астрологических картах-анаморфозах Нострадамуса. Столь же показательно игнорирование Нострадамусом событий в Восточной Европе – прежде всего возвышения Российского Государства. Иван Грозный (а точнее, Жестокий) вошел в историю не только своим эксцентрическим поведением (в этом отношении он мало отличался от своих современников), но и тем, что именно при нем Россия становится из небольшого северного княжества великой державой (по этой причине дед и особенно отец Ивана IV выглядят гораздо скромнее и мало кому интересны, кроме профессиональных историков). Касательно Нострадамуса зададимся вопросом о его источниках информации, которые, как мы выяснили выше, отнюдь не универсальны. Как быстро вести из Москвы, Вильно и Варшавы приходили в Париж, Рим, Мадрид? Известен нюрнбергский летучий листок Георга Бреслейна «Весьма мерзкие, ужасные, доселе неслыханные, истинные новые известия, какие зверства совершают московиты с пленными христианами из Лифляндии, мужчинами и женщинами, девственницами и детьми, и какой вред ежедневно причиняют им в их стране. Попутно показано, в чём заключается большая опасность и нужда лифляндцев. Всем христианам в предостережение и улучшение их греховной жизни писано из Лифляндии и напечатано», изданный в 1561 году («летучие листки» были непереодическими средствами массовой информации в германских и итальянских городах XV-XVI веков – в Венеции их стали называть «газетами» по наименованию мелкой монеты, полагавшейся за листок). Его появление означает, что максимальная срок распространения вестей, связанных с Ливонской войной в Европе, не превышал 3 лет. Следовательно, Нострадамус, взявшись за перо около 1550 года уже мог быть в курсе венчания Ивана Васильевича на царство, а в 1555 году европейцы вполне могли иметь сведения о взятии Казани (в 1549 году в Европе выходит обстоятельное описание России – «Записки о московитских делах» опытного габсбургского дипломата Сигизмунда Герберштейна; была ли эта книга известна Нострадамусу?) Из современников Нострадамуса о России упоминают Рабле, Томас Мор, Монтень, Боден, Меркатор (последнее неудивительно, ведь Меркатор – картограф). Молчание Нострадамуса на тему России и лаконизм по теме Англии можно попытаться объяснить параллельностью экономических и отчасти политических связей в двух системах XVI века. Россия со времен путешествия Р.Ченслера по инициативе Джона Ди, Себастьяна Кабота и Джона Дадли, создавших в 1551 году с целью поиска северо-восточного пути в Китай «Мистерию и компанию торговцев-авантюристов для открытия регионов, доминионов, островов, и мест неизвестных» – равноправный торговый партнер Англии (некоторое охлаждение отношений в 1569 не помешало развитию торговли при Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове). Английские авторы (включая Шекспира, чьи пьесы – не развлечение, но интеллектуальны, насыщены символами; впоследствии именно это обстоятельство породит пресловутый «шекспировский вопрос») именуют Россию империей (впрочем, версия, что в 4 катрене первой Центурии речь может идти именно о венчании Ивана Васильевича, выглядит слишком фантастической), и вышеупомянутое отчуждение Англии и Франции в XVI веке обоюдно: Францию интересовало направление Италия – Турция (Византия), Англию – направление Россия – Китай. Индия, которая в XVI веке продолжает быть вожделенной целью европейцев, достигнута иезуитами в 1541 году, но их сотрудничество с Акбаром, замыслившим объединить мировые религии, относится уже ко временам после смерти Нострадамуса.
ВЛАДИМИР-III: Таким образом, сочинение Нострадамуса, при научном историческом анализе, теряет все приписанные ему некритически настроенными популяризаторами черты универсального справочника на все времена и обнаруживает тесную связь с событиями середины XVI века во Франции и части прилегающей к ней Европы, связанными с завершающимися итальянскими войнами и надвигающимися гугенотскими войнами во Франции. Всякая иная интерпретация текстов «Центурий» будет требовать незнания реалий эпохи, в которой жил и писал их автор, и тем самым ценность такой интерпретации будет не выше, чем материалов желтой прессы, падкой на однодневные сенсации. Впрочем, и желтой прессе надо же чем-то питаться. Петербург, декабрь 2017 – январь 2019.
ВЛАДИМИР-III: Ну вот - моя книга уже внесена в список литературы по теме - https://ru.wikipedia.org/?oldid=107116965 Только почему-то книги не алфавитном порядке. Продается много где от 400 рублей (один из магазинов умудрился продать за 1240 рублей))))))
thrary: Вітаю
retrograde: thrary пишет: Вітаю В облаках витаете?
ВЛАДИМИР-III: Ну... лингвист! Это ж привечаю. По русски так не говорят, но по украински можно - на похвальбу. Сейчас читаю Гринберга. Интересный мужик. Пишет легко и четко. Особенно заинтересовал меня весь этот массив заимствований, в т.ч. готовых, из других языков. Как он борется с корнесловием. Не есть ли это тот неучтенный фактор, который, бывает, "портит" четкую хронологию полураспада ядерной лексики... Ну и настоящая ода полевым лингвистам, изучающим бесписьменные языки - вот кто герои.
retrograde: ВЛАДИМИР-III пишет: Это ж привечаю. По русски так не говорят, но по украински можно - на похвальбу. Ох уж эти "ложные друзья переводчика" в близкородственных языках...
полная версия страницы